Маша Царева - Блондинки предпочитают джентльменов, или Глупа, одинока, опасна
– Саша, ты не забыла, что тебе надо взять у него интервью? – прошипел он.
– А я, по-твоему, что делаю? – возмущенно зашептала я в ответ. – Это и есть интервью, если ты не заметил. Вопрос – ответ, вопрос – ответ.
– Да, вот только какие ответы мы сможем дать в эфире? – насмешливо прищурился этот негодяй. – Может быть, ответ на оригинальнейший вопрос «сколько времени»? Саша, наша программа называется «Джентльмен-шоу». Ты должна его расспрашивать об образе жизни! А не о меховом пальто.
Пристыженная, я обернулась к Валерию Ларину, который сочувственно смотрел на меня. Надеюсь, что он не слышал нашей беседы, ведь я собиралась разыграть перед ним крутого профессионала.
– Все в порядке? – спросил он.
– Да! Итак, переходим к следующему вопросу!
Что там посоветовал Дима? Поговорить о его образе жизни? Что ж, это совсем несложно!
– Валерий, каков ваш образ жизни? – звонким голосом поинтересовалась я.
– В каком смысле? – Он казался испуганным.
– Нууу… – Я беспомощно обернулась на Диму, но тот сделал вид, что не замечает меня, и уставился в видоискатель, – понимаете, наша программа рассказывает о джентльменском образе жизни, и вот я хотела спросить… Мммм… Кстати, вы джентльмен?
Ответ его потонул в коллективном хохоте.
* * *Это был кошмар, просто какой-то кошмар. Мое первое телевизионное интервью обернулось сценой из фильма ужасов. Мало того, что вместо красавца мужчины меня поджидал самый настоящий монстр, так еще и я опозорилась – так и не смогла задать ни одного умного вопроса. В итоге на помощь мне пришла съемочная группа. Оператор Дима спросил чтото о роли мужчины в современном мире. Видеоинженер поинтересовался, что для нашего героя антиквариат – милое сердцу хобби или просто выгодное вложение денег? Даже осветители, от которых ощутимо попахивало пивом, и те умудрялись придумывать какие-то весьма неглупые вопросы. И только я, начинающий тележурналист, молча таращилась в девственно чистый блокнот. Мои уши горели от стыда, и я считала минуты до окончания этого позора.
Когда все наконец закончилось, Валерий гостеприимно предложил нам кофе. Не успела я вежливо отказаться, как один из осветителей заинтересованно уточнил:
– С печеньем?
– И с конфетами, – улыбнулся Ларин.
Я хотела было напомнить, что мы сюда не есть приехали, но потом вдруг поняла, что все равно никто не обратит на мои слова никакого внимания. Я уже себя сегодня показала. Я для них теперь пустое место.
И внезапно мне стало так обидно и грустно, что даже слезы навернулись на глаза. Мне не хотелось показывать окружающим, до какой степени я расстроена и разочарована, так что я тихонько ретировалась к окну. Ничего, постою здесь в гордом одиночестве, успокоюсь немного.
– Саша, а вы что, не будете кофе? – За моей спиной возник Валерий Ларин с двумя чашками в руках. – Я рискнул приготовить вам на свой вкус. С ликером «Бейлис».
– Спасибо, – слабо улыбнулась я, принимая из его рук изящную фарфоровую чашечку, антикварную, наверное. Я была ему благодарна, густой запах кофе возбудил мой аппетит, но в сложившейся ситуации сама я ни за что не стала бы просить приготовить кофе и мне.
– Не надо расстраиваться, – его костлявая рука опустилась на мое плечо, – подумаешь, с каждым случается. Все равно в итоге интервью получилось неплохим.
– Да, но вопросы-то задавала не я! Знаете, Валерий, я же вас обманула. Никакой я не крутой профессионал, это и правда было мое самое первое интервью, – неожиданно призналась я.
– Я так сразу и понял. Для новичка вы смотрелись весьма впечатляюще.
Я недоверчиво взглянула на него. Валерий Ларин доброжелательно мне улыбался. Вдруг я заметила, что его глаза имеют необычный цвет – зеленые в коричневых крапинках. Как будто у него прямо в глазах веснушки. Эта мысль показалась мне такой забавной, что я даже улыбнулась ему в ответ.
А что, между прочим, не такой уж он и страшный. В первый момент его внешность, конечно, производит шокирующее впечатление. Но когда к нему присмотришься, понимаешь, что в нем даже что-то есть.
– Мне показалось, что вы интересуетесь одеждой, Саша. Вы так расспрашивали меня о пальто.
– Да, – я застенчиво рассмеялась, – одежда – это моя маленькая слабость… даже, скорее, большая.
– Знаете, – он, прищурившись, окинул пристальным взглядом мою фигуру, – некоторые вещи из моей коллекции отлично бы на вас смотрелись.
Я недоверчиво на него посмотрела. Неужели он собирается подарить мне старинное пальто? Мне, совершенно незнакомой девице? Как странно… Естественно, я бы была не против, самой мне такие наряды не по карману… Или это такой небанальный способ заигрывания со смазливой незнакомкой? Если так, то господин Валерий Ларин – неизобретательный пошляк! Неужели он думает, что я способна отправиться в постель с первым встречным, только если он подарит мне какое-то дурацкое пальто?! Да за кого он меня принимает?!
Черное меховое пальто начала двадцатого века…
С атласной стеганой подкладкой…
В отличном состоянии…
На беду, я обладаю весьма богатым воображением. Конечно же я тут же представила себя в вышеописанном пальто – я буду бледной, строгой и восхитительно аристократичной. И все будут оборачиваться мне вслед. Случайные прохожие потом еще долго будут вспоминать меня; засыпая, они будут думать о прекрасной незнакомке, словно вышедшей из старинного немого кино… Может быть, для кого-нибудь я даже стану навязчивым болезненным видением, самым ярким впечатлением жизни!
Я ведь всегда мечтала стать роковой женщиной, только вот все говорят, что это не мое амплуа. Ну да, они просто не видели меня в черном меховом пальто.
– Саша, может быть, мое предложение покажется вам странным, ведь мы почти не знакомы…
Мое сердце заколотилось, а на щеках выступил румянец. Вот оно. Я так и знала. Как и любой профессиональный журналист, я весьма проницательна. Сейчас он скажет: «Я готов подарить вам пальто, о котором мы разговаривали, но в ответ на одну маленькую услугу!» И пошловато подмигнет.
И что мне делать? Наградить его звонкой возмущенной пощечиной или… В конце концов, можно ведь выключить свет и плотно сомкнуть глаза. У меня есть одна подружка, Жанна, так вот она постоянно встречается с богатыми пожилыми мужчинами. Думаете, она это делает потому, что сходит с ума по их отвисшим животикам и вставным челюстям? О нет, просто мужчины эти покупают ей подарки – дорогую одежду, шикарные часы и золотые украшения. Как и положено приличной девушке, я Жанкину распущенность презираю. Но, признаться честно, иногда, когда она появляется на моем пороге в новых пятисотдолларовых туфлях и начинает рассказывать об отдыхе на Французской Ривьере, мне становится как-то не по себе. И в голову закрадывается предательская мысль – может быть, мои моральные принципы устарели? Кому вообще эти моральные принципы нужны, если я третий сезон ношу любимые босоножки?!
