Марта Кетро - Солнечное настроение (сборник)
– Может, кому-то и надо бы поосторожнее, – многозначительно протянула Галка, устраиваясь на своей табуретке у стола. – Тут раз одного всего книгами завалило. Только сел – хрясь, полка и оборвалась… – Галка с сожалением чмокнула губами. – Не совсем, правда. Но все-таки ваза прямо по башке попала! – Она удовлетворенно вздохнула и посмотрела на Игоря с гордостью. – Можешь себе представить?
– Очень даже могу… – Игорь все так же тревожно смотрел на полку. На самом верху, на бесформенной груде каких-то бумаг, криво стоял какой-то сосуд типа лампы Аладдина. Металлический, между прочим.
– Не слушайте вы ее, – вмешалась Ольга, беря свою чашку. – Она сама себе приметы какие-то дикие выдумывает, а потом сама же в них верит.
– Какие приметы? – без особого интереса спросил Игорь, тоже берясь за свою чашку и все еще поглядывая на полку.
Ольга отмахнулась от вопроса легким движением маленькой ладони, но Галка серьезно сказала:
– Никакие не дикие приметы. Чистая правда. Все зависит от того, кто в это кресло сядет. Оль, ты вспомни, на тебя хоть раз что-нибудь упало? – Она повернулась к Игорю с таким выражением, как будто выложила самый главный аргумент: – Понятно?
– Нет, – честно признался Игорь.
– Да почти на всех что-нибудь падает, – нетерпеливо объяснила Галка. – Или книга, или ваза, или вообще все подряд… В зависимости от степени вины.
– Какой вины? – Игорь чуть не поперхнулся чаем.
Ну и ну. Куда это он попал? Ольга встретила его взгляд, фыркнула и, прикусив губу, опустила глаза.
– А ты, Оль, не хихикай, – сердито глянула на нее Галка и вновь обернулась к Игорю: – От степени вины перед родными и близкими. Перед кем-нибудь. Перед всеми. Перед человечеством.
Она долго серьезно смотрела на Игоря и вдруг расплылась в довольной улыбке:
– Не хочешь попробовать?
Игорь понимал, что это чистой воды идиотизм. Он будет выглядеть стопроцентным дебилом, сидя в этом кресле и ожидая, когда на него действительно свалится эта дубовая полка… Он поставил чашку на стол, поднялся, обошел Галку и остановился над Ольгой, свернувшейся в кресле калачиком. Она непонимающе смотрела на него и не двигалась.
– Ну… – Игорь наклонился, обхватил ладонями ее талию, вынул из кресла и поставил на пол. – Я хочу попробовать. Мне интересно, в чем я виноват.
– Да бросьте вы, – сказала Ольга, с гримасой неудовольствия отстраняя его руки. – Глупости все это.
Игорь еще раз глянул на полку, но удержался и не качнул ее, как собирался, пригнулся и осторожно опустился в кресло. Несколько секунд ничего не происходило, потом над головой у него что-то едва слышно треснуло, зашуршало, и он поднял руки, чтобы защититься от возможного удара по башке, – ну и поделом тебе, вот дурак-то… Но тут лист бумаги скользнул сверху, качнулся в воздухе перед его глазами и лег на колени. Игорь все-таки потрогал полку вытянутыми вверх руками, покачал ее, потолкал… Да нет, все в порядке, крепко висит. Успокоился, взял с колен упавший листок и перевернул его. Перед ним была его Анна. Она смеялась во весь рот, чуть закинув голову и почти зажмурив глаза.
Он смотрел на портрет дочери и чувствовал, как темная волна гнева и разочарования заливает душу. Вот, значит, как. Случайная встреча в магазине вчера, случайный приход по объявлению сегодня… На полке над его головой опять что-то зашуршало, но он не обратил внимания. Поднял глаза на Ольгу – она была смущена. Еще бы.
– Откуда это у вас?
Если она не ответит, он ее придушит.
– Это я вчера нарисовала, – виновато сказала Ольга. – По памяти. По-моему, похоже немножко… Или нет?
– Вы нарисовали?
В голосе Игоря было такое недоверие, что Ольга засмеялась. Галка вынула рисунок из рук Игоря, полюбовалась и отдала назад.
– Ольга у нас классно рисует, – с гордостью сказала она. – Прям с одного раза лепит. Глянет, р-раз – и как живой. Она с этой девочкой вчера познакомилась. В магазине. Родители потеряли, а Ольга нашла. А отец на нее же и наорал. А эта дура, Ольга то есть, весь вечер эту девочку рисовала, а всю ночь ревела.
– Галь! – в смятении крикнула Ольга.
– А что, нет, что ли? – Галка повернулась на табуретке и уперлась ладонями в колени. – Думаешь, если ты слышишь, как моль летает, так я вообще глухая? Я всегда слышу, когда ты сопли на кулак мотаешь. – Она повернулась к Игорю и сердито выдохнула длинную струю воздуха: – У-ф-ф-ф-ф… Извини, тебе, само собой, непонятно… Я прям видеть не могу, как она из-за всего душу рвет. Ну, хорошая девочка, ну, жалко ее, конечно. Но родители-то у нее есть, верно? Хоть и такой отец, зато богатый. Тоже плюс… – Галка перевела взгляд с Игоря на Ольгу, потом опять на Игоря, пошлепала губами и опять вынула из его рук портрет Анны. – Это ты ее отец, – сказала она утвердительно, разглядывая Игоря и рисунок попеременно. – Ну дела-а-а.
Галка встала, обхватила голову Ольги ладонями, прижалась лбом к ее лбу и сказала как заклинание:
– Все будет хорошо. Вот увидишь. Послушай меня, дуру старую: все будет хорошо.
Цирк, думал Игорь растерянно. Театр абсурда. Таких совпадений не бывает. Или бывают? На полке опять что-то зашуршало, зашумело, и на голову Игоря посыпался целый ворох листов – некоторые чистые, некоторые с набросками, – а под конец упала тонкая пластиковая папка, на лету оскорбительно шлепнув его по носу.
– Та-а-а-ак… – Галка потерла руки и плотоядно ухмыльнулась: – И перед кем же ты провинился?
Глава 7
Когда Игорь приехал домой, Инга Максимовна уже уложила Анну и теперь устраивала большой шмон в дальней комнате. Хм, дальняя комната. Даже удивительно, как это для двух таких разных вещей можно было придумать одно название. Игорь попытался представить себе, какое впечатление могла произвести его квартира на Ольгу. Строго говоря, это были две соседние квартиры на одной лестничной площадке, несколько перестроенные и соединенные в одну. Дальней комнатой в его квартире мать называла бывшую кухню, из которой по ходу ремонта убрали всякие трубы-раковины-плиты и, передвинув внутренние перегородки, объединили ее с ванной, небольшой кладовкой и куском коридора в отдельный блок – получилась как бы квартира в квартире. Вот в этой самой комнате и развила бурную деятельность его суровая родительница. Игорь двинул кресло в угол, подальше от размашистых движений матери, сел в него и стал обдумывать тонкий подход для начала разговора на интересующую его тему. Мать вывалила на диван содержимое еще одного ящика с какими-то тряпками, критически оглядела распахнутые дверцы уже пустых шкафов и, удовлетворенно вздохнув, обернулась к Игорю.
– Ну, – довольно ехидно сказала она, – обалдел от новой няни?
