Крис Манби - Лиза готова на все
На глаза набежали слезы. Как ни странно, я изо всех сил попыталась проглотить их, чтобы тушь не потекла. Потом, надавив на лезвие посильнее, я медленно повела им вниз. Кожа стала сдвигаться вместе с ножом, отказываясь рваться. Я нажала посильнее. Алая капелька. Крошечное пятнышко на белоснежной коже появилось как свидетельство того, что дело пошло.
– Лиза! Тетя Мэри говорит, ты можешь, если хочешь, намочить штаны прямо в церкви, но нам пора!
Дверь с размаху открылась.
– Что?
Я резко обернулась, все еще сжимая нож в руке.
На пороге стояла маленькая Тринни. Она смотрела на меня, и я видела, как девочка меняется в лице. Даже в свои шесть с половиной лет она поняла, что с тетей Лизой что-то не так.
– Тетя Мэри говорит, мы уезжаем, – сказала она серьезно. – Бери меня за руку. Одну меня не пустят в лифт. – Она протянула мне ручонку. – Почему ты грустная? Мы подружки невесты, мы должны улыбаться.
Дети, как собаки, все чувствуют.
Итак, хотя официально я была главной подружкой невесты, именно Тринни держала все под контролем в тот день. Со злополучного дня рождения Мэри она сильно выросла.
– Мне тогда было всего пять лет, – объяснила она мне в машине. – А теперь уже шесть.
Именно Тринни, с чувством того, что она уже большая девочка (в этом возрасте каждый год добавляет ответственности), сделала замечание Джинни, которая ковыряла в носу, когда нас фотографировали перед началом церемонии. Именно Тринни придерживала Джинни, чтобы та не наступила Мэри на шлейф, когда мы шли к алтарю по-прежнему чуть быстрее, чем это было нужно. Именно Тринни напомнила мне взять букет у Мэри, чтобы та могла протянуть жениху руку для кольца.
Когда мы слушали напутствия родителей, именно Тринни удержала меня от слез скорбным выражением лица, с которым она смотрела на миссис Бэгшот. Мама невесты выбрала для чтения отрывок о любви из послания апостола Павла, особо подчеркнув слово «верность» и бросив при этом красноречивый взгляд на своего бывшего мужа, отца Мэри.
По окончании церемонии Тринни отвлекла от меня внимание гостей тем, что смешно кривлялась, прыгая по проходу в церкви.
– Придет время, – сказала я ей, когда мы позировали для памятной фотографии, – и ты сама придешь сюда прекрасной невестой.
– Бр-р, – поморщилась Тринни. – Никогда не выйду замуж. Ненавижу мальчишек.
– Ну посмотрим. Вот подрастешь и, может, побьешь еще все рекорды.
– Мама говорит, если я побью еще кого-нибудь, меня переведут в другую школу.
Стало ясно, что я преувеличила понятливость Тринни.
– Подружка невесты и шафер! – пригласил фотограф.
– Это тебя, – подсказала девочка.
Да, и шафер. Брайан Корен.
До предательства Ричарда Брайан оставался самым важным «бывшим» в моей жизни. Мы познакомились, когда еще учились в колледже, неподалеку от ступеней церкви, где нас сейчас собирались фотографировать в качестве официальных свидетелей. Брайана прислали учиться в Оксфорд из Нью-Йорка по обмену, в рамках образовательной программы. Мы встречались почти весь год, который он провел в Англии, потом Брайан вернулся в Америку, чтобы закончить курс и начать блистательную карьеру в сфере финансов. Тогда мне казалось, что он увез мое сердце с собой.
С тех пор, как говорится, много воды утекло, и теперь, спустя восемь лет, мы снова были друзьями. Хорошими друзьями.
– Ты прекрасно держишься, – прошептал он, пока фотограф заправлял пленку, – учитывая обстоятельства.
– Кто тебе сказал? – Впервые за день мне пришлось заговорить с Брайаном.
– Билл – по телефону. Он боялся, ты не сможешь прийти на церемонию из-за шока. Я всю дорогу думал, как тебя уговорить, если его худшие опасения сбудутся. Готов был притащить тебя в церковь на руках, если понадобится.
– Я ни за что не подвела бы Мэри, – сказала я, забыв, что чуть не поступила как раз наоборот.
– Тебе, должно быть, очень больно? – спросил меня Брайан.
– Да ладно, – я решила, что нужно блефовать, – ты же меня знаешь. Мне не впервой, выживу. Меня постоянно бросают. Быть брошенной – мое предназначение.
– Я не бросал тебя, – напомнил он. – Эх, сложись все по-другому…
Сложись все по-другому? Я внимательнее взглянула на него. Что он имеет в виду? Значит ли это, что, если бы ему не пришлось тогда вернуться в Америку, мы бы могли пожениться?
– Улыбочку! – скомандовал другой фотограф, на этот раз из числа гостей.
Невеста Брайана несколько раз щелкнула нас на ступенях церкви, пока мы обменивались – нет, не кольцами – остроумными репликами. Эх, не суждено нам с Брайаном стать больше чем друзьями.
– Ну а когда ваша свадьба? – спросила я, выдавливая улыбку при взгляде на его красавицу невесту. Однажды мы уже встречались, Анжелика Пирони и я.
Тогда, в свете любви Ричарда, я вполне благосклонно отнеслась к ней, несмотря на то что Джулия Робертс померкла бы рядом с этой девушкой, что уж говорить обо мне…
– Пятого декабря, – сказал Брайан. – Мы пришлем тебе приглашение, у нас есть адрес. Тафнелл-парк, верно?
– Увы, – вздохнула я, – меня выкинули из квартиры. Я снова живу с родителями.
– Как? В Солихалле? – Брайан был в ужасе. – Боже ты мой!
– Мне казалось, тебе там нравится, – напомнила я.
– Да, нравится. Там хорошо погостить – природа и все такое. Но, Лиз, там невозможно жить. Тебе нельзя там оставаться. Особенно с родителями.
– Да, я так и сказала своему агенту, но боюсь, он не найдет ничего подходящего меньше чем за триста фунтов в месяц в центре Лондона, – саркастически заметила я, – тем более за неделю.
– Прости, Лиз. Я не хотел тебя обидеть. Я совсем забыл, что прошла всего неделя. Конечно, у тебя голова была забита другим.
– Брайан, как мне вообще теперь жить?
– Родители невесты! – гаркнул фотограф. Мы уступили место на ступенях следующей паре.
– Лиза, – начал Брайан проникновенно, беря меня за руку, – нам надо поговорить. Сейчас не время, мы гости на свадьбе, но я хочу услышать от тебя, что случилось, и хочу помочь чем смогу. Честное слово.
– Спасибо, Брайан, – только и сказала я.
– Не могу смотреть, как ты мучаешься, – продолжал он. – До сих пор не могу поверить, что Ричард так поступил. Особенно теперь. Так не вовремя. Мелкий он человечишко, Лиз. Мелкий.
Вообще-то Ричард метр девяносто, но, кажется, я правильно поняла Брайана.
Брайан взял под руку Анжелику, глядящую на него влюбленными глазами, и растаял в толпе гостей, а я снова осталась одна. Волны праздника катились мимо меня. Проплывающий мимо официант подал мне бокал шампанского, украшенный розовыми лепестками. Я пригубила немного, потом опрокинула в себя все шампанское и вновь протянула руку.
