Роза Сергазиева - Чужое письмо (СИ)

Лиза не ожидала подвоха от прораба Наливайко и поэтому еще до встречи с ним заказала на фирме стекло определенного размера для крыши и окон, деревянные рамы, доски. Как раз сегодня она сняла с петель старую дверь – рамы иначе не входили, прислонила ее к стене и решила перенести материалы внутрь, чтобы их не испортил неожиданный дождь. До тех пор, пока Ася не найдет достойную замену горе-строителю. Лиза открыла ящики, вытряхнула из них пенопластовые прокладки и солому. И вся эта мишура сейчас клочками металась по земле.

- Давно мечтаю о настоящей оранжерее, - не стала Стражникова скрывать своих замыслов.

- Поэтому столько стекла?

- Еще не все привезли. Ведь стеклянной должна быть не только крыша, но и часть стен, чтобы как можно больше солнца попадало внутрь.

- Прозрачная крыша? - задумался Илья. – Мне кажется, вы поспешили с таким решением. Зимой ее покроет толстым слоем снег, сбросить который вы не сумеете. Не будете же ходить по стеклу. А если снега выпадет очень много, есть риск, настил может не выдержать и рухнет. Да и отапливать подобное помещение сложно и дорого.

Каменев вынул из сумки блокнот, ручку и размашистыми линиями набросал симпатичный одноэтажный домик с большим окном, с другой стороны от входа разместился миниатюрный эркер.

- Зимой растениям вполне хватит солнца от окна, - стал объяснять свой чертеж гость. - Под ним поставите электробатарею. А ранней весной что-то перенесете в эркер. Чтобы сохранить тепло в основном помещении, сделаете дверь в пристройку из кусков мягкого пластика, сейчас продают такой. Вот эркер можно полностью собрать из стекла. С крышей в форме пирамидки. Тогда снег сам скатится.

- Вы - строитель? – в глазах Лизы загорелся свет надежды.

- Нет, я работаю фоторедактором в журнале, - Каменев вырвал листок из блокнота и протянул набросок Лизе. – Только раньше с отцом мы тут много хозяйством занимались. За домом ведь нужно постоянно следить: перестилать крышу, заделывать щели, менять трубы. Я уж не говорю про забор, который приходилось каждый год чинить. Между прочим, сарай этот я сам построил.

- Ну, тогда нужен еще один ваш совет, - Лиза подошла к раскрытому ящику и стала доставать кусок стекла. – Я не знала, какую толщину заказывать.

- Подождите, осторожнее, - кинулся к ней Илья.

Но - поздно. Лиза не удержала стекло, оно скользнуло обратно, прочертив тонкую полоску на запястье. Из поврежденной руки моментально хлынула кровь!

- Прижмите рану пальцами другой руки, - крикнул мужчина, резким движением отрывая от рубахи кусок материи.

Он свернул ткань в жгут и перетянул рану. Но она оказалась слишком глубокой, кровь продолжала толчками вырываться наружу.

- Где ключ от вашей машины? – Илья вспомнил, что видел припаркованный у крыльца «Пежо».

Испуганная Лиза, держа обе руки на весу, показала глазами на правый карман своих джинсов. Илья достал ключ, распахнул ворота, потом завел мотор. Лиза боком протиснулась на сиденье.

- Вызывать «скорую» – время потеряем, - объяснил Илья, выруливая на проселочную дорогу, оттуда на шоссе. - Здесь больница районная в пяти минутах езды.

Лиза сидела в машине и… ничего не чувствовала. Ни боли, ни страха. Может, не нужно было так суетиться и подождать, пока кровь сама остановится? Она посмотрела на свою руку, оказывается, красной стала уже не только ее белая футболка, но и голубые джинсы постепенно наливались темно красным цветом. И, когда она увидела, что превращается в одно большое красное пятно, ее вдруг замутило, и Лиза… закричала от испуга.

- Милая моя, хорошая, потерпите чуть-чуть, - Илье самому стало страшно: вдруг он не успеет, и женщина погибнет.

Каменев что есть силы жал на педаль газа. Наконец, они влетели в ворота больницы, дальше, уже бегом - в хирургическое отделение, в операционную.

Еще через полчаса Лиза с забинтованной рукой и Илья в разодранной рубахе успокоенные сидели в кабинете хирурга. Врач справился с задачей профессионально: наложил несколько швов, «заштопав» поврежденную вену. А сейчас ему требовалось «зафиксировать происшествие» в журнале.

- Имя, фамилия, отчество, место проживания, - медик вопросительно посмотрел на Лизу.

- Елизавета Григорьевна Стражникова, - представилась прооперированная и назвала адрес дачи.

- Ну, рассказывайте, - хирург отложил ручку и приготовился слушать.

- Что рассказывать? – переспросила женщина.

- Почему решили покончить жизнь самоубийством?

- Что-о-о??? – Лиза от негодования даже соскочила со стула. – Произошел банальный несчастный случай. Я порезалась стеклом.

- Больная, сядьте, - прикрикнул на посетительницу врач. – Вы не первая у меня и не последняя. Таковых через этот кабинет прошли сотни.

- Я здесь впервые, – взвизгнула Лиза, но все же села на стул.

- Каждая из вас, - продолжал вещать эскулап, - придумывает красивую историю: то с лестницы упала, то стеклом порезалась. Хотите, чтобы я рассказал, как все произошло на самом деле? Пожалуйте. Вы в очередной раз поругались с мужем, подрались, разорвали ему рубаху, - и хирург кивнул в сторону Ильи. Илья в недоумении уставился на свой оголенный живот. – Потом схватили нож и маханули себе по венам.

- Скажите, я сплю? – прошептала Лиза, повернувшись к Каменеву.

- Итак, граждане, - хирург даже привстал над столом, чтобы придать моменту нужный эффект, - согласно закону Российской Федерации, я обязан сообщить о происшествии в милицию. Чтобы органы правопорядка приняли меры. Ну, а последствия вы знаете: на работу мужу придет бумага, еще и уволить могут за аморалку. Вам это надо? - последнее предложение из монолога прозвучало уже не зловеще, а как-то заискивающе.

- Я ничего не понимаю, - глаза Лизы наполнились слезами. – Кино какое-то!

- Все ясно, гражданин хирург, - Каменев решительно встал со стула и обернулся к Лизе: - Елизавета Григорьевна, подождите меня в машине.

Лиза молча вышла из кабинета и села в «Пежо». Минут через десять к ней присоединился Илья.

- Ну, как рука? - спросил он участливо.

- С ней все в порядке, а что с хирургом? – Лиза так и не поняла смысла перепалки в медицинском кабинете.

- Судя по поведению, наш медик до недавнего времени работал в другом отделении, скорее всего психиатрическом, - объяснил Илья, выводя машину из больничного двора. – И поэтому намного отстал от жизни. Да, в советское время нарушителям общественного порядка писали письма на работу, могли уволить за аморалку. Сегодня никто никому ничего не пишет. Единственно, что верно, о случае суицида он обязан сообщить в милицию. Но… мы сошлись в цене и расстались друзьями.