Наталия Орешкина - Зойка
Одевшись и накрасившись, она посмотрелась в зеркало:
— Надо бы и с волосами что-то сделать, а то я с этой тугой косой как старшеклассница-переросток.
Она расплела волосы, причесалась, подумала и снова заплела, но свободно и не по всей длине, а только среднюю часть. Это не только позволяло волосам не лезть куда попало, но и проявило их густоту и текстуру.
— Господи! Да я на себя не похожа! Правильно говорят: «Скажи три раза человеку, что он свинья, он и захрюкает». Мне и говорить не надо было, за меня это одежда сделала. Конечно, не фотомодель, но и не замухрышка, и это при средненькой одежонке. А если одеться по-людски, все мужики мои будут.
Зойка и правда изменилась. Тушь, окрасив выгоревшие концы, сделала ресницы длиннее, тени подчеркнули глаза, блеск заставил губы засиять, а мягкие пряди волос обрамляли лицо, как изысканная рама. Но не только косметика и прическа изменили Зойку: казалось, внутри у нее вспыхнуло пламя, которое словно осветило кожу изнутри, добавляя уверенности и блеска в глаза, плавности и женственности в походку.
Зойка вышла из дома; до перекрестка, где они обычно встречались с Ленкой, было всего ничего, а уж в таком настроении ее донесло за считанные минуты. Краем глаза Зойка заметила ожидавшую ее Ленку, взгляд которой скользнул по ней, не узнавая, но, не задерживаясь, пошла дальше. Сзади послышались быстрые шаги, и кто-то дернул ее за рукав. Зойка медленно повернулась.
— Ты чего мимо просквозила? — как ни в чем не бывало спорила Ленка.
— А что я должна была сделать, кинуться со слезами радости в твои объятия? Ой, Лена, дорогая, какое счастье, что ты у меня парня уводишь! Так, что ли?
— Ты чего, Зой?
— Лен, вот только не надо этих телячьих глаз. Я не вчера родилась, это только ты думала, что я тепленькая доверчивая дурочка, которую можно пинать и унижать, а она и слова не скажет.
— Я так не делала.
— О да! Ты только уводила у меня всех мало-мальски приличных парней (если только минет можно так назвать) и, вытерев о них ноги, бросала. Это называется ни себе, ни людям.
— Ты же никогда не жаловалась.
— А чего ты ждала? Что я буду рыдать из-за того, что они к первой встречной б…ди в объятия кидаются?
— Я не б…дь!
— А как назвать женщину, у которой минет вместо приветствия?
— …
— Но на Леше ты споткнулась, потому что он настоящий! Не какой-то озабоченный придурок, бросающийся на любую раздвинувшую ноги. И тебя такая зависть одолела, что ты, понимая, что между нами есть что-то большее, унизилась до кражи визитки. Можешь не отнекиваться, я не такая наивная, как ты думаешь. Так вот что я скажу: Леша меня все равно найдет! И мы будем вместе.
— Как же, будет он тебя искать. У него таких Зой очередь в тридцать три вилюшки стоит. Он тобой попользуется и бросит. Можешь радоваться, что такого героя отхватила. Вот достался бы тебе чмошник, по-другому заговорила бы.
— Он будет искать, можешь не стараться и не брызгать слюной. Я ему верю. А вот тебе — нисколько. И насчет чмошника я вот что тебе скажу. Настоящая женщина не нуждается в герое, она заставляет своего мужчину чувствовать себя героем. Она может из чмошника сделать героя, ну а плохая — из героя может сделать чмошника. А ты уже стадо героев очмырила. Делай выводы. Кстати, где визитка? Верни.
— Я ее выкинула, — пробурчала Ленка.
— Что, позвонила Леше, и он тебя отшил? Вот непруха! Это наш с тобой последний разговор, я больше не желаю тебя ни видеть, ни слышать. Не звони мне, не приходи в гости. Просто исчезни из моей и Лешиной жизни.
Зойка вырвала руку из Ленкиной хватки и поспешила на работу, этот разговор, казалось, снял с души давно уже давившую на нее тяжесть.
Весь день на работе она ловила на себе удивленные взгляды женщин и неожиданно заинтересованные — мужчин. Даже Витька Тарасов, любимец дам, время от времени странно на нее посматривал, но если раньше ее бы обрадовало подобное внимание, то сейчас Зойке было все равно. Все ее мысли витали около мужчины, чьи серые глаза не давали ей спокойно спать по ночам.
День пролетел незаметно, и вот она уже медленно идет домой в надежде, что Леша, возможно, ждет ее у магазина, там, где случилась их последняя встреча.
Вдруг она уловила за собой знакомый силуэт — стараясь не привлекать внимания, за ней в нескольких шагах шла Ленка.
Зойка начала оборачиваться, и в ту же секунду чьи-то сильные руки схватили ее в охапку.
Глава 10
Еще никогда рабочий день не казался Лехе таким бесконечным. Словно время замерло, пытаясь окончательно добить еле живое терпение Лехи, который чуть не открутил голову, без конца глядя на часы. За час до конца работы он не выдержал и, подгоняя себя мыслью о том, что может пропустить встречу с Зойкой, постучал в кабинет к начальству.
Босс поднял голову и спросил:
— Тебе чего, Семенов?
— Владимир Иваныч, мне бы уйти. Позарез нужно.
— Не, ну ты, Семенов, вообще оборзел, сначала целый год как лунатик ходишь, сегодня на час опоздал, а теперь влетаешь с сумасшедшими глазами и просишься с работы свалить. С какой радости я должен тебя отпустить?
— У меня личные проблемы.
— Знаем мы твои личные проблемы. Очередную телку охмурять собрался. Нет, не отпущу, после работы трахайся.
— Ну и хрен с вами, сам уйду!
— Я тебя уволю, дебил!
— Вот напугали, а то я работу не найду. Тот же Петров возьмет и еще приплатит.
— Так это ты из-за этого гада бузишь?! Чего он тебе наобещал?!
— Да ничего он не обещал! Жизнь моя сегодня решается, а вы: «Петров, Петров!». Да не уперся он мне аж два раза!
— Ну ладно, если жизнь, то иди. А чего хоть случилось?
— Жениться собираюсь. Любофф.
— Вот ни хрена ж себе, какие чудеса творятся. Первый кобелина втюрился и в ЗАГС рвется, как алкаш опохмелиться.
— Ну, вы тоже скажете — кобелина. Я ж не виноват, что на меня бабы вешаются.
— Ладно, иди. Мне твои похождения до фонаря, пока работа не страдает.
— Так я уже заказ сделал.
— Это другое дело. Вали отсюда, пока я не передумал.
Дважды Лехе повторять было не нужно. Он рванул из кабинета, будто за ним черти гнались. Запрыгнув в машину, он ударил по газам и уже через двадцать минут был на месте. Поставив машину у края тротуара, он приготовился ждать, внимательно вглядываясь в толпу при виде похожего силуэта.
Примерно через полчаса напряженного ожидания он увидел знакомую курточку. Но вот только девушка в ней была одновременно Зойкой и вроде не Зойкой. То, что раньше, казалось, было скрыто тенью, вышло на свет. От одного ее вида Леху бросало то в жар, то в холод. Джинсы словно стали тесны на пару размеров, руки дрожали. А единственное, чего он сейчас хотел, — это прижать ее к себе и излить то, что накипело на душе. Сердце скакало, как сумасшедшее. Он будто впервые по-настоящему увидел Зойку. И теперь желал рассмотреть вновь обретенное чудо вблизи, коснуться ее с благоговением, поцеловать эти пухлые губы, вплести пальцы в облако волос, правда, дальше мечты шли в настолько непристойном направлении, что он побоялся даже мысленно их озвучить, чтобы не кончить тут же. Подходя ближе к магазину, девушка начала сбавлять шаг, и Лехино сердце растаяло от счастья.
