Людмила Леонидова - Отыскать любовь среди холода
— Да-а… — задумчиво согласилась я.
Но женщина есть женщина: послушай мужчину и сделай наоборот.
Я еще раз пересмотрела все старые шмотки и… заняла денег. Теперь уж все равно отдавать за все скопом придется!
Поразмыслив, я помчалась в ГУМ. Понимала, что многого не куплю, но одну очень экстравагантную вещичку отхвачу. Хоть Леня и весь мир объездил, даже в Нью-Йорке побывал, но он же мужчина!
ГУМ с советских времен считался меккой всего самого-самого. Теперь там размещалось множество бутиков.
Бегу по длинному подземному переходу Охотного Ряда, глазею по сторонам, как и многие москвичи, сто лет сюда не заглядывала, а там, в подземке, чего только нет! И везде надписи известных фирм.
Останавливаюсь у обувной палатки. Продавщица ласковым голосом заманивает:
— Примерьте ботиночки, специально для вас, дама. Красивые, хоть в Америку поезжай.
Я усмехнулась:
— В Америку, говорите? Примерю, пожалуй.
Ботиночки оказались действительно хоть куда. Правда, шпилька высоковата. Я уж давно такими каблуками не баловалась. Все бегом, бегом, а без машины на шпильках далеко не убежишь!
Носочек узенький, белый, а сами ботиночки лаковые, черненькие, с белыми кантиками и шнурками. Удобные, экстравагантные и, наверное, модные.
— Модные, модные, — подтвердила девушка, — вы за такие деньги «Прада» не купите нигде, только у нас.
— Это «Прада»?
— А то!
— Я вообще-то в ГУМ собралась.
— Да что вы, женщина, там все так дорого, не подойти!
— А у вас, — осторожно поинтересовалась я, — сколько стоят?
— Всего двести баксов.
— Чего?
— Двести долларов, — пояснила она и добавила: — Какие это деньги?
Мне было очень интересно узнать, сколько эта девушка получает в месяц.
— А в ГУМе за них сколько возьмут?
— Не меньше четырехсот, а то и шестьсот.
— Чего?
— Долларов, — терпеливо повторила продавщица. — Сами посудите, в фирменном бутике они стоят в два раза дороже, а мы представляем продукцию разных фирм. Дорогих, — добавила она. — Где-нибудь в Париже вы к ним вообще не подступитесь.
— А в Америке?
— Что вы такое говорите? Я вот в «Космополитен» читала, что новая жена Тома Круза, Кэтрин ее зовут, покупает себе обувь за две тысячи долларов. Заметьте, не дешевле!
— Значит, эти будут выглядеть не очень презентабельно, — пробубнила я себе под нос.
Девушка возразила:
— Мой хозяин по блату у самого производителя покупает по несколько пар и привозит сюда, чтобы за большую партию пошлину не платить. Вы же слышали, как сейчас таможню прижали… — Продавщица все говорила и говорила что-то, а я уже представляла, как буду расхаживать по Америке вот в таких лаковых черно-белых ботиночках-шпильках.
— Уговорили, беру! — решилась я, и продавец завернула покупку.
Со свертком под мышкой прискакала на работу.
— Ты что, совсем с ума сошла? У тебя такие расходы с квартирой предстоят, — разбушевалась Светка, когда я открыла шикарную коробку, а из нее вынула ботиночки, завернутые каждый в отдельности в фирменную бумагу.
— Почему сошла с ума? Тебе не нравятся?
Прибежала медсестра Марина, у которой я снимала угол. Я надела ботиночки и прошлась по кабинету. Она всплеснула руками:
— Да о чем вы? Посмотрите, как отлично сидят. Кра-си-вые! Вы, Наталья Евгеньевна, в них как манекенщица!
— То-то и оно, — заметила Света, — они вычурные. Они не для тебя!
— Просто ты привыкла, что я в старых хожу.
В кабинет заглянула всезнающая хорошенькая Юлечка, которую Леня моему пациенту рекомендовал. Она в нашей клинике слыла модницей номер один.
— Вот что я вам скажу, — со знанием дела заявила Юля, — этот каблук и нос тоже — вчерашний день!
— Как? — ахнули все.
— Мода на узкие носы и шпильки уже прошла.
— А что же теперь?
— Носы круглые, чуть вверх приподнятые, как нос бульдожий, каблук типа наборного, в общем, более толстый.
— Шпилька — это классика, она не может выйти из моды! — защищала я свой выбор.
— А нос? И при чем тут «Прада»? — Юля подозрительно осмотрела коробку. — Помните, в фильме «Дьявол носит „Прада“», как Мэрилин Стрип опозорила новую сотрудницу, которая уцененный свитер носила?
— Знаете, у меня одна знакомая девочка дружит с модельером обуви, так он рассказывает, что их посылают в командировки в Италию, они там подсматривают новые образцы и заказывают партию, а о клейме договариваются. Хочешь «Гуччи», хочешь «Прада», — поделилась секретом своей подруги Марина.
— Надо с Леней посоветоваться, — заключила Света. — Ведь он же там бывал, знает…
— Советовалась, — мрачно сообщила я.
— И что?
— Сказал, что там только голливудские звезды выпендриваются.
— А как же «Секс в большом городе»? — вмешалась в разговор Юлечка. — Там девушки вовсе не звезды: журналистка, служащая. А туфли себе за пятьсот долларов позволяют и тряпки не дешевые носят.
Я даже перестала слушать, что они дальше обсуждают, доконал пример с Мэрилин Стрип. Это стало для меня последней каплей. Действительно, девчонки покупают глянцевые журналы, все про последнюю моду знают. А я как прилипла к шпилькам со времен маминой молодости, с детства помнила, как в маминых туфлях перед зеркалом крутилась, так до сих пор…
— Да что вы, модно, не модно. — В разгар дискуссии в кабинет незаметно вошел Леня. — Мы на конференцию едем, а не на показ мод. Там люди собираются заниматься серьезным делом. Если тебе очень хочется, — он обращался ко мне, — купи лучше деловой костюм. А в них, — он скорчил гримасу, поглядывая на блестящий двухцветный лак, — пусть Юлька и ее подруги на дискотеке скачут.
— На таких не наскачешься, высота сантиметров двенадцать и носок длинный — мешать будут! — усомнилась Мариночка.
Юля и вовсе не удостоила нас ответом.
— Ты их не носила? — спросила Света.
— Нет, я ведь сразу к вам, посоветоваться.
— В общем, беги, отдавай назад, — заключил Леня. — В течение двух недель по закону о правах потребителя все можно вернуть. Чек есть?
— Где-то тут был, — заволновалась я и заглянула в коробку. Все три женщины дружно принялись искать.
— Вот! — победоносно воскликнула Юлечка.
Чек мирно лежал под столом.
— Так жалко. — Я прижала ботиночки к себе.
— Наташка, ты такой однолюб, — застыдила меня Светлана. — Купи лучше на эти деньги купальник.
— Зачем Наталье Евгеньевне для командировки купальник? — поинтересовалась Юля.
— Для приемов у бассейна, у американцев это принято, парти называется. Правда, Леня?
