Наталия Миронина - Немного солнца для Скарлетт
– Посмотри, у нее уже двое детей. И что? Она опять на сцене, опять снимается, – горячо толковал он какой-то общей знакомой.
Анна слушала и отмалчивалась. Она предчувствовала конец, с наблюдательностью и интуицией дикой кошки понимая, что Гроув рано или поздно перестанет уговаривать ее, он предъявит ей требование: уйти из кино. Ведь когда-то, очень давно, под влиянием момента она неосторожно ему пообещала:
– Я не хочу устроить из твоей жизни ад. Ты не заслуживаешь этого. Я обещаю, что уйду из кино и мы заживем нормальной человеческой жизнью.
Анна даже помнила, что в тот момент пообещала связать ему свитер. Гроув, деловой человек, но влюбленный до беспамятства, чуть не расплакался:
– Анна, ты свободна в выборе. Но все же я буду ждать этого.
И похоже, момент приближался. А пока Анна с ужасом представляла новую жизнь и одновременно тонула в страсти. Отношения с Диком были самым главным в ее жизни. Время показало, что для них от Дика ничего не требуется. Время показало, что Анна всегда будет опережать его на шаг – она появится там, где он только планирует быть, она предугает его мысли, она проанализирует его шаги и будет всегда рядом, как только у него появится свободная минута. Взамен она ничего не требовала. Кроме любви.
По складу своего характера Дик был деликатен. Он был осторожен в оценках и с выводами не спешил. А потому он не смог бы назвать любовью их страсть. Он молчал, когда Анна начинала рассуждать: «Кто мог подумать, что мы так полюбим друг друга!» Дик слушал, улыбался своей уже знаменитой улыбкой, смотрел абсолютно непроницаемыми темными глазами. И молчал. Но Анна даже не замечала этого молчания. Она говорила, радовалась и чувствовала за двоих.
На фестиваль он приехал, бросив репетиции в шекспировском «Макбете». В театре его отпустили спокойно – Дик умел работать, и наверстать упущенное ему не составит труда. Но сам он ехал с недовольством. Работа в театре занимала его гораздо больше, чем вся эта кинематографическая шумиха.
– Дик, ты зря так. Ты сейчас известный актер. Кино сделает тебя знаменитым. Поверь, так и будет. Не пренебрегай этим. Когда-нибудь тебе это пригодится! – как-то сказал ему Майлз.
Дик улыбнулся. Он никогда никому не пытался объяснить, что удовольствием может быть не известность и все, что она приносит, а сам процесс тихой, кропотливой работы. Он не объяснял это, потому что не поймут. Сочтут кокетством. Сидя в своем отеле и работая над ролью, он почти не думал о конкурсе, о красной дорожке, по которой они завтра пройдут, о показе. Он не думал об Анне. На фестивале, где должен был присутствовать ее муж и многие из тех, кто с удовольствием шпионит за чужими страстями, Дик был намерен отказаться от встреч с Анной. Да, это будет выглядеть нелепой и даже смешной позой, но он поступит именно так. От работы его отвлек телефонный звонок.
– Вам звонят. Соединить? – раздался голос портье.
– Да, пожалуйста. – Дик уже знал, что Анна.
– Здравствуй, ты когда приехал? Почему не позвонил? Когда увидимся? На берегу есть маленький ресторанчик. Там никогда не бывает журналистов. Я уже все разведала!
Это была действительно Анна, и она, как всегда, слушала, говорила, переживала за двоих. Казалось, ей не нужны ответы, не нужно согласия. Она просто извещала мир о своем существовании и своих интересах.
– Анна, боюсь, не получится. Во-первых, мне надо поработать. Я хотел бы улететь сразу после представления фильма.
– А как же награждение? Как же закрытие фестиваля?
– Боюсь, не получится. Работы много. – Дик говорил мягко и тихо. Когда ему надо было в чем-то убедить Анну, он разговаривал с ней как терпеливый гувернер. Она же злилась, горячилась, но, как правило, сдавалась под натиском его спокойствия.
Только сегодня Анна не желала его слушать. Анна так долго ждала его приезда, она так жаждала триумфа, который был обещан Гроувом, и она желала, чтобы этот триумф принадлежал только им – ей и Дику.
– Я не понимаю тебя! Мы не виделись целую вечность! Но когда мы оказались в одном городе и на расстоянии двух километров, ты отказываешься встретиться! Как это понимать?! Как это все понимать?! Ты что, не один?!
Дик рассмеялся. Он уже знал, что Анна была ревнива. Она могла обижаться как ребенок, могла быть агрессивной, могла разразиться слезами – никогда не доводила разговор до ссоры. Она всегда сознавала, что есть граница, которую нельзя нарушать. Словно что-то чувствовала, чего-то боялась. Но сейчас Анна ссорилась, она не могла взять себя в руки, и в ее голосе чувствовались нотки высокомерия.
– Тебе было удобно, когда я прилетала к тебе. Но сейчас тебе стоит преодолеть небольшое расстояние, чтобы увидеть меня, и ты отказываешься? Я, кажется, тебя избаловала!
Дик рассмеялся громче.
– Анна, не говори так. Я всегда ценил твое внимание. И благодарен тебе за все.
Она замолчала. Так говорят, когда подводят итог, так говорят, когда расстаются. Слова прозвучали официально, словно от чужого человека.
– Прости, я не знаю, что говорю. Я так ждала твоего приезда, – спохватилась она.
– Я тоже очень хочу тебя увидеть. Но мне надо закончить сегодня обязательно большой отрывок. И потом, здесь полно журналистов. Они везде. И в моем отеле тоже. Не думаю, что Гроув заслуживает такого сюрприза. Анна, будь благоразумна, увидимся завтра, со всей съемочной группой.
Анна молчала. Она уже знала этот его тон. Тихий, мягкий, даже ласковый, а потому абсолютно непререкаемый.
– Как скажешь. Но я тебя ждала. И очень тебя люблю.
Анна повесила трубку. Она никогда не ждала от него ответного признания. Словно боялась услышать не ту интонацию.
Гроув и Майлз в ожидании конкурсного просмотра время проводили вместе. Они вежливо отказывали в интервью, они не злоупотребляли прогулками по набережной, где фотографов было больше, чем самих участников фестиваля, они не напивались в барах, куда их зазывали коллеги-конкуренты. Они держались особняком, и эта пара добавляла интереса к фильму, о котором уже все писали. Впрочем, как и полагается по законам жанра, писали не о фильме, а об актерах, писали о личной жизни, писали о нарядах главной героини. Если суммировать все написанное, выходило так, что на фестивале ожидается «бомба» в виде необычной любовной драмы, в которой главную роль сыграла та самая Анна Гроув. Муж держит ее в заточении, поскольку приревновал к главному исполнителю красавцу Дику Чемнизу. Тональность изложения менялась в зависимости от желтизны издания. В некоторых Анну даже называли соблазнительницей и содержательницей молодых актеров.
– Да, как правило, этого стараются избежать. Но ты же сам все это устроил! – Майлз кивнул на одну из таких газет.
