Сандра Браун - Цена любви
Минувшей ночью эти чуткие руки ласкали ее, заставляя повиноваться каждому их движению. Тонко улавливая все, даже самые смутные желания женской плоти, они неторопливо вели ее к вершине наслаждения. Губы, вслед за руками, странствовали по всему телу Джордан. И жадность их вознаграждалась сторицей.
Слова любви, которые он шептал ей на ухо, были столь же восхитительны, как и сама его любовь. Чарльз, ее покойный муж, отличавшийся в обычное время болтливостью, в постели немедленно становился молчуном. Ей и во сне привидеться не могло, что во время близости бессвязные фразы могут наполниться столь драгоценным, глубоким смыслом, до предела воспламеняя душу и тело женщины.
Прошедшей ночью Ривз не просто разговаривал с ней — он словно в поэме воспевал ее. Что же он думает о ней сейчас, направляясь в ее сторону вместе с Гельмутом? Она часто заморгала, отгоняя навернувшиеся на глазах слезы, и попыталась улыбнуться, не вполне уверенная в том, что это у нее получится.
— Извини, дорогая, что так долго заставил тебя ждать, — проговорил Гельмут. — У меня есть кое-какие неотложные дела, которыми я должен заняться до начала рабочего дня. Ривз вызвался доставить тебя домой катером. И проводить до самой двери.
3
Джордан в замешательстве посмотрела на Ривза, потом снова на Гельмута.
— Но в этом нет никакой необходимости. От причала я сама прекрасно доберусь до дома.
— Абсолютно исключено, миссис Хэд-лок, — мягко, но непреклонно возразил Ривз. — Я обещал Гельмуту не спускать с вас глаз до тех пор, пока не доставлю вас в целости и сохранности к вашему крыльцу.
Джордан с трудом сдерживала желание отвесить ему пощечину. Он открыто насмехался над ней. Пока Гельмут забирал из туалетной комнаты ее легкую накидку и сумочку, Ривз, небрежно прислонившись к мраморной колонне, самым бесцеремонным образом рассматривал женщину, которая, потупившись, сидела перед ним.
— Ну как, Джордан, готова? — вежливо осведомился, подойдя к ним, Гельмут.
— Да.
Покинув великолепный особняк через черный ход, все трое направились к берегу озера[2]. Поместье Гельмута было расположено на острове. Остров площадью в несколько акров целиком являлся частной собственностью. Стены здания были сложены из кирпича и выкрашены в белый цвет. Кирпичную кладку дополняли детали из темно-коричневого дерева. Его внутреннее убранство поражало своей роскошью и красотой, а деревья, в изобилии посаженные вокруг, привели бы в восторг любого ученого-садовода.
Гельмут провел Джордан и Ривза через живописный сад, а затем они все вместе спустились по каменным ступенькам на частную пристань. Там их уже ждал человек в форме, похожей на морскую. Поцеловав невесту на прощание, хозяин поместья проследил, как она и ее провожатый с помощью рулевого взошли на борт катера, напоминавшего своими стремительными очертаниями ракету. Гельмут для доставки гостей с острова на берег часто нанимал на весь вечер катера-такси, достаточно удобные, хотя и не отличавшиеся роскошью.
Джордан и Ривз заняли места на палубе, рулевой запустил мотор, и катер медленно отчалил от пристани. Гельмут махал им вслед до тех пор, пока их силуэты не растаяли в вечерней мгле. Мелкие брызги, поднятые винтом, еще долгое время долетали до него.
Напряженно сидя на низком холщовом стуле, Джордан вздрагивала от ночной прохлады. Пришлось поплотнее запахнуть на себе длинную атласную накидку, чтобы немного согреться. Она старалась не смотреть на человека, расположившегося на таком же стуле рядом с ней. Рулевой, уверенно ведущий свое суденышко по тихой воде, сидел к ним спиной. Таким образом, можно было считать, что они остались наедине.
Из темноты раздался скребущий звук. Боковым зрением она увидела огонек спички, поднесенной к сигарете. Помахав спичкой в воздухе, Ривз аккуратно положил ее в ведро с песком, закрепленное на надраенной до блеска палубе. Глубоко затянувшись, он медленно выпустил струйку табачного дыма. От едкого запаха табака у Джордан защекотало в носу.
— Не знала, что ты куришь, — спокойно заметила она.
Ответом ей было молчание, и оставалось заключить, что он либо не расслышал, либо намеревался ее игнорировать.
После долгой паузы Ривз все же выдавил из себя:
— Я и не курю. Несколько лет назад бросил. А сейчас вот снова закурил.
— Ах, вот как…
Повернувшись всем телом на стуле, Ривз уставился на нее тяжелым взглядом своих зеленых глаз, еще раз затянулся, закашлялся, чертыхнулся и бросил сигарету за борт. Раздалось короткое шипение, и красный огонек погас в воде.
— И это единственное» что ты можешь мне сказать? «Ах, вот как…»
— Ривз, ради Бога, пойми, я…
— Только не надо заламывания рук, — грубо оборвал он ее. — Без театра обойдемся. Ничего этого не надо, уверяю тебя. В конце концов мы неплохо покувыркались вместе, пережидая грозу. Очень романтично все получилось. Уютненько. И тебе хорошо, и мне — всего и дел-то. — Ривз энергично рубанул рукой воздух, давая понять, что тема закрыта. Она снова обратила внимание на его пальцы, замотанные салфеткой.
Его слова острой болью отозвались в сердце женщины, однако вид крови на салфетке мгновенно заставил ее забыть об обиде.
— Что у тебя с рукой? — встревоженно спросила она.
— Что? — По всему было видно, что он находится в состоянии сильнейшего возбуждения. Каждая мышца его тела была напряжена — этого не могла скрыть даже одежда. — Что?! — повторил он с еще большим жаром, будто эта женщина отреагировала на его слова совершенно не так, как ему хотелось бы.
— Что у тебя с рукой?
В гневном недоумении Ривз. посмотрел на спутницу, а затем на собственную руку — так, будто в первый раз увидел ее.
— А-а, это… Это я, как бы сказать… порезался. Ерунда.
— Но ведь кровь идет.
— Уже остановилась.
— Ты уверен? Может, все-таки…
— Я же ясно сказал: ерунда!
— Дай-ка я посмотрю…
— Да черт с этой проклятой рукой! — взорвался он. Встав и засунув руки в карманы «парадных» черных брюк, Ривз подошел к перилам. По его вздымающимся плечам можно было догадаться, что он едва не задыхается от гнева. Она видела, что Ривз взволнован, но до этого момента не отдавала себе отчета в том, насколько он взбешен.
Было странно видеть, как этот высокий мужчина, облаченный в строгий смокинг, стоит у ограждения и колотит кулаком по полированным перилам. Взгляд его был устремлен на воду. Крохотные огоньки Люцерна, мерцая на горизонте, постепенно увеличивались. Катер приближался к городу. Джордан смотрела своему спутнику в спину, не отваживаясь заговорить с ним. Ей непременно нужно было рассказать ему о своих истинных взаимоотношениях с Гельмутом, но Ривз явно не был расположен к спокойным объяснениям. Пусть сперва немного остынет, а там, глядишь, можно будет попробовать поговорить с ним без излишних эмоций.
