Алина Феоктистова - Настоящее счастье
— Вы обещали немного прогуляться со мной, Виолетта, — тихо сказал девушке режиссер, протягивая ей руку и помогая подняться.
Спутники вошли в кажущуюся неуютной темноту леса.
— Я сказал, что мне много открыл в вас подслушанный разговор, — начал говорить Преображенский, как только стволы деревьев сомкнулись за ними, отрезав их от оставшейся на берегу компании. — Я никак не мог понять, что же привело вас к браку с Леней. Оказывается, ваше восхищение профессором Карабчиевским заставило вас выйти замуж за его сына, за это ничтожество. Ореол отца пал на сына. Но ведь они — не одно и то же. И вам предстояло жить не с отцом, не так ли?
— Как вы можете так говорить о муже с его женой?! Я думала, что вы друг Леонида. Если вы такого мнения о нем, то зачем вы здесь? Я вас не понимаю, — с достоинством ответила девушка.
— Давайте говорить начистоту. Вы — умная женщина и перестаньте притворяться. Я принял приглашение вашего мужа, потому что сейчас отчасти завишу от него. Моя сестра лежит в больнице, где он работает. Когда уехал профессор Карабчиевский, которого я глубоко ценю и уважаю, и его ассистент Петров, талантливейший врач и мой друг, мне пришлось общаться с вашим мужем. Он негласно является сейчас главным в больнице. Еще бы, профессорский сын! И от его указаний зависит, насколько внимателен будет младший персонал к моей сестре. А я люблю ее и не хочу, чтобы ей было плохо, — спокойно объяснял Преображенский. — А теперь скажите, не потому ли вы вышли замуж за Леонида, что он казался вам похожим на отца, которого вы боготворили? Только не лгите.
— Я никогда не думала об этом, — призналась Виолетта. — Но сейчас мне кажется… Я считала, что люблю его. Но вы поколебали мою уверенность.
— Потому что, девочка моя, это так и есть. А теперь послушайте меня. Я неплохо знаю профессора. И лично, и по рассказам Петрова, моего друга. Это интереснейшая личность, гений. Но и у гениев есть слабости. У профессора это любовь к сыну. На детях гениев природа отдыхает. Вот она и отдохнула, да еще как! А Карабчиевский — честный и принципиальный человек, но, когда дело касается его сына, его честность и принципиальность исчезают. И он помогает разрушать медицину этой бездарности. Он помог поступить ему в институт, только благодаря ему его не исключили за неуспеваемость. Он взял его на работу в свою больницу, и тот держится там, несмотря на профессиональную непригодность. Профессор дошел до того, что попросил Петрова помочь этому бездельнику в написании диссертации, и тот пишет ее за него, потому что любит и жалеет старика профессора. Леонид — это горе и боль профессора, но что делать? За детей приходится отвечать. Разве мы выбираем наших родных? И пока есть профессор, Леонид будет на плаву. Ведь старику приходится проталкивать его, даже оставляя позади по-настоящему талантливых людей.
— Таких, как ваш друг Петров? — иронично спросила Виолетта.
— Да, я именно его имел в виду. Я назвал его другом, но это не так. Он просто спас мне жизнь, когда я три года назад попал в аварию. И с тех пор я очень уважаю его и неоднократно мог убедиться в его профессиональных качествах. Но речь сейчас не о нем, а о вашем муже. Не дай Бог, с его отцом что-то случится, ваш муж лопнет, как мыльный пузырь. Его не станут держать ни на одной из работ, и вам придется нелегко.
— Зачем вы все это рассказываете мне? — Несмотря на теплую ночь, Виолетту колотила дрожь.
— Затем, что вы — редкая женщина. Вы красивы и умны, что редко случается. И вы достойны лучшего. Вы понравились мне. И я могу гарантировать вам то, чего не может вам гарантировать ваш муж — достойную вас жизнь. Если, конечно, вы будете со мной. У меня есть имя. И положение. Я сам создал их. Я прочно стою на ногах, и мне нужна красивая и умная подруга, которая понимала бы меня.
— Чтобы играть роль красивой безделушки, дополняющей изысканный интерьер? — поинтересовалась Виолетта.
— Отчасти вы правы. Чтобы я мог любоваться ею дома, мог выйти с ней в общество, не опасаясь, что она допустит какую-нибудь бестактность. Мне надоело, что все удивленно говорят мне, как и ваш муж сегодня: «Я полагал, что вы приедете с женой». Ведь если бы мы приехали на пикник втроем: вы, я и Миша, разве это вызвало бы удивление? — продолжал режиссер.
— У меня это удивления не вызвало. Но я понимаю вас. Не всем кажется естественным, что талантливые люди поддерживают своих учеников. Многим казалась странной моя дружба с профессором, и за нашей спиной распускали разные слухи, — согласилась Виолетта.
— Так вы согласны стать моей женой? Простите, что предлагаю вам уйти ко мне без длительного ухаживания, цветов, стихов и прочего, так необходимого глупенькой девочке. Но вы умны, да и я — человек очень занятой. К тому же у меня нет ни малейшего желания поддерживать дальнейшее знакомство с вашим мужем. А вы меня действительно очаровали. Вы красивы, невероятно красивы, а я как художник ценю все красивое, — сказал Преображенский.
До слуха Виолетты доносилась чуть слышная песня Майкла. Он пел о любви, и сердце Виолетты сжималось. Ей хотелось, чтобы рядом с ней был сейчас другой человек, и слова режиссера не затрагивали ее душу.
— Нет, вы меня не так поняли. Я не собираюсь разводиться с Леонидом, — помолчав, произнесла она.
— Да, мое предложение кажется вам неожиданным и странным. Но такие уж мы, творческие люди. Не можем жить, как все. Я не тороплю вас. Подумайте. Я уверен, что вы еще вспомните обо мне, когда вам будет особенно плохо с вашим мужем. А вам еще будет с ним плохо. Тогда приходите. Не думаю, что место, которое я отвел для вас в своем сердце, будет занято. Я еще не встречал среди женщин ту, которую мне хотелось бы видеть рядом с собой. И, думаю, вряд ли встречу в ближайшее время. А теперь нам пора вернуться. Мы и так задержались. — Режиссер предложил Виолетте руку, и они вместе вышли на берег к костру.
— Куда вы исчезли? — спросил Леонид.
— Среди деревьев лучше видны звезды, Я показывал Виолетте одно созвездие. Оно находится на небе недалеко от Большой Медведицы. Похоже на перевернутую букву «м» или латинский «дабл-ю». Пламя костра мешает разглядеть его как следует, — солгал режиссер. — Вот только я так и не смог вспомнить, как оно называется.
— Это созвездие Кассиопеи. Она была матерью прекрасной девушки Андромеды, которая тоже потом превратилась в созвездие. Оно расположено немного левее. А рядом с ним — созвездие Персея, возлюбленного Андромеды, из-за которого все они и превратились в звезды, — донесся до компании голос Андрея.
Головы всех сидящих обернулись в его сторону. Он лежал неподалеку, под деревом, подложив под голову руки.
