Разводимся! Моя на тридцать дней (СИ) - Лесневская Вероника
- Понял, без проблем, - выжимает из себя со скрипом. – Ты не задерживайся только, - произносит с мольбой.
Пожимаю ему руку, наблюдаю, как он обходит капот и обреченно падает в водительское кресло. Слышу приглушенный, требовательный голос матери: «Быстро не езжай. И аккуратнее на поворотах и по кочкам. Меня укачивает». Посмеиваясь, сажусь за руль.
- Извини. Не знаю, что на меня нашло, - выпаливает Ксюша еще до того, как я успеваю захлопнуть дверь.
Передает мне брелок, и я касаюсь ее ладони, поглаживаю пальцами. Трясется, дрожит на весу, так что приходится обхватить ее и поднести к губам. Прижимаюсь к запястью, веду по нему носом, втягиваю тонкий, нежный аромат. Не понимаю, как одна и та же женщина может пробуждать такие разные, порой противоречивые эмоции. Рядом с ней бьет током, будто схватился за оголенный провод, а без нее я вообще неживой, пластиковый.
- Я же предлагал тебе пропустить эту встречу, - отмечаю тем же тоном, каким она обычно отчитывает меня, если сделаю что-то не так. Жена не отвечает, лишь часто пыхтит, и от ее дыхания запотевает боковое окно. - Что на этот раз, Ксюш? Рассказывай.
Глава8
Ксюша медлит, собирается с духом и мыслями, зажимается, будто я злобный тиран и систематически давлю на нее. Рисует пальчиком круги на стекле, играет на моих нервах. Несмотря ни на что, внешне я держусь спокойно, а Ксюшу это раздражает. Она лихорадочно покачивает ножкой. Однако упрямо молчит. В момент, когда я готов разозлиться, она поворачивается ко мне:
- Мэт, а где ты был днем? – спрашивает неожиданно, путая все карты и толкая беседу в другое, нехорошее для нас двоих русло. - Почему Глеб не в курсе?
- Я не отчитываюсь перед ним о каждом своем шаге, - произношу спокойно и управляю автомобилем максимально аккуратно, в то время как внутри все клокочет.
- Передо мной тоже? – не отступает Ксюша.
Зря настаивает. Правда ей не понравится.
- В филиале, - вру, концентрируясь на дороге. Неприятно это делать, но так будет лучше. – Там сейчас много дел. Готовимся к открытию, ничего не успеваем, - разбавляю ложь реальной информацией.
- Да, помню, ты рассказывал. А та женщина, что звонила утром с несохраненного номера, новенькая сотрудница? – проходится по мне вязким карамельным рентгеном. - Я ее не знаю?
- Не знаешь, - коротко отрезав, сигналю впереди застрявшему автомобилю.
- У меня нет причин сомневаться в тебе? – с тревогой шепчет Ксюша.
- Нет. Разве я когда-нибудь давал тебе повод не доверять мне? – это уже говорю ей в глаза. Четко и прямо.
- Раньше нет, - пожимает плечами и втягивает губку изнутри.
- С моей стороны ничего не изменилось. А с твоей – слишком много подозрений, - выгибаю бровь.
- Беспочвенных? – зеркалит мою мимику.
- Как обычно, - усмехаюсь и, остановившись перед светофором, соскальзываю ладонью с коробки передач на Ксюшино бедро, ласково поглаживаю, спускаюсь к разрезу юбки. - Неужели тебя мать так накрутила? Не хотел я этой встречи, но ты…
- Сама во всем виновата. Не продолжай, - цокает и закатывает глаза. - Что касается Нины Евгеньевны, то она не сказала ничего нового. Я по-прежнему недостойна тебя, не в состоянии родить ей внуков, а ты в конце концов заведешь себе любовницу.
- Что? – импульсивно сжимаю острую коленку, впиваясь грубыми пальцами в нежную кожу. Ксюша ойкает, накрывает мою руку своей, но не сбрасывает. - Так и сказала?
- Не прямо, - водит ноготками по костяшкам, щекочет, будоражит кровь и поднимает волоски. - Но намекнула, что вокруг тебя есть кандидатки получше. И одна из них наверняка способна забеременеть, в отличие от меня, - подцепляет обручальное кольцо, которое я надел дома. Ее тоже заставил.
- Малыш, прости, что тебе пришлось все это выслушивать, - проникаю в вырез, задираю юбку и поднимаюсь по внутренней стороне бедра к кромке чулка. - Я не знаю, какого черта с ней творится. Больше не повторится, обещаю.
- Она хочет, чтобы мы разошлись, - обреченно выдыхает Ксюша, безвольно позволяя мне трогать себя. Всюду. Благо, в салоне темно, а наши действия скрыты от посторонних глаз.
- Неважно, чего она хочет. Это только от нас зависит, - подаюсь ближе к ней, целую в щеку, ушко, шею. Задерживаюсь губами на ключице. Боковым зрением слежу за светофором.
- У нас ведь не все гладко, - Ксюша открывается мне во всех смыслах. Раздвигает колени, откидывает голову, не прекращает говорить: - В одном Нина Евгеньевна права: без ребенка полная семья не получится. Рано или поздно она развалится.
- Ксюш, дай нам время, - ловлю ее губы своими. Продолжаю ласкать. - Все будет.
- А если нет? – сводит ножки, зажимая мою ладонь. Сопротивляется, хотя я чувствую, что она влажная. - Ты честно признаешься, что все кончено?
- Нет, - чеканю безапелляционно и нехотя убираю руку, начиная движение на зеленый свет. - Потому что этого не случится никогда. Я не отпущу тебя, что бы между нами ни происходило. И ты даже не думай, что сможешь уйти, - мой голос звучит угрожающе. – Я тебя никому не отдам.
Шумно, сладко вздохнув, Ксюша закидывает ногу на ногу. Ерзает в кресле, пытаясь найти позу поудобнее. Фырчит неудовлетворенно, краснеет.
Понимаю. Мне тоже некомфортно, жарко – и хочется продолжения. Раздразнили друг друга. Пробудили аппетит, но не поели. Диета, чтоб она провалилась!
- Мне эсэмэски приходили странные, - чуть слышно признается Ксюша, поправляя резинку чулка и одергивая смятую мной юбку. - Якобы от твоей любовницы.
- От кого? Бред какой! – от возмущения отвлекаюсь от руля и, замедлившись, обращаюсь к жене вполоборота. – Покажешь?
- Я удалила. И номер заблокировала, - отрицательно качает головой. - Решила, что розыгрыш.
- Если повторится, сразу неси телефон мне. Обязательно, - настаиваю серьезно и строго. - Это не шутки. Я должен выяснить, кто травит мою жену. Договорились?
- Да, конечно, - мягко улыбается и сразу тускнеет, оглядываясь. - Приехали. Так быстро…
- Приехали, - соглашаюсь, припарковавшись возле нашего дома. Двигатель не глушу, но и пассажирскую дверь не спешу открывать. Барабаню пальцами по рулю.
- Теперь ты за Ниной Евгеньевной? – Ксюша не торопится выходить.
- Не горю желанием, - тяжело выдыхаю и ныряю в карман пиджака. - Глебу позвоню. Надеюсь, у матери хватило ума отправиться домой.
Как почувствовав, друг опережает меня. Ухмыляюсь, машинально снимаю трубку, не глядя на имя контакта, и тут же жалею об этом. В ухо с резонансом бьет женский голос:
- Матвей…
Черт! Какого?..
- Я позже перезвоню, - перебиваю резко, покосившись на Ксюшу. - Сам.
- Ясно, извини, - уловив намек, неудачно позвонивший абонент снижает громкость. Для полного «счастья» мне только ее и не хватало! - Почту проверь, как будешь один.
Не свожу глаз с жены. Она перебирает пальцами проклятый разрез, из-за которого у меня опять путаются все мысли, сплетаясь в тугой ком колючей проволоки. Не подслушивает, не испепеляет телефон подозрительным взглядом, не переживает и не злится. Или не подает вида.
- Хорошо, - хмурюсь, заканчивая беседу, и переключаюсь на параллельный входящий звонок: - Да, Глеб. Что там у тебя?
Друг легок на помине. К сожалению, его появление по собственной инициативе не сулит ничего хорошего. Гонец с плохими новостями, рискующий лишиться головы.
- Мэт, спасай, - без приветствия ноет он. И я готов биться лбом об руль, чтобы прекратить этот кошмар, наконец. - Застряли в больнице. Нина Евгеньевна мозг выносит и мне, и врачам. Анализы не сдает, обследоваться отказывается. А тут еще Света из ресторана позвонила – клиент буянит, пришлось службу охраны вызывать. Хоть разорвись! Я чокнусь. С тебя премия.
- Губу закатай, размечтался, - рычу на него, устало зажмуриваясь. Массирую переносицу до ярких звездочек перед глазами. - Тогда я сначала в ресторан, потом за вами.
- Может, наоборот?
- Терпи, Глеб, - выговариваю сурово. - Я должен сам все проконтролировать, а тебе оставляю совсем легкое задание.
