Девочка из прошлого (СИ) - Тоцка Тала
Я ни за что не поверю в зов крови, я уже говорила об этом. Я не верю в телепатию, сверхъестественные способности и телекинез. Но я верю в логику и способность к умению стратегически мыслить.
Как у Демида.
Как он догадался, Господи?
— Мы не сразу это отследили, поспешили уничтожить записи, — сухо продолжает Винченцо. — Когда вышли на лабораторию, результаты теста уже были выданы заказчику. Виновные наказаны, образец из лаборатории изъят.
Наказаны? Или убиты? В случае с Винченцо это вполне может быть двумя равноценными понятиями.
— Что... — глотаю слова, от волнения в горле сухо, — что показал результат теста?
— Патрилинейное родство. Отцовство исключено в обоих случаях.
На верхней губе выступает испарина, слизываю ее языком. Феликс смотрит на меня с тревогой. Не сомневаюсь, что он уже в курсе возникшей проблемы.
— В обоих? Значит тестов было два?
— Да. Образец «один» — Айдаров Рустам Усманович. Образец «два» — Айдаров Руслан Усманович.
Не верю своим ушам. Двумя руками вцепляюсь в трубку.
— Это точно? Айдаровы, не Ольшанский?
— В процессе исследования использовался только биоматериал вышеуказанных образцов. Я очень раздосадован и ещё раз приношу свои извинения за непрофессиональные действия своих сотрудников. Все виновные понесли наказание.
В трубке повисает пауза.
— Хорошо, — сглатываю, судорожно сжимая пальцы. — Извинения приняты. Винченцо, — окликаю.
— Да, — бросает сухо, он уже готовился отбить звонок.
— Я не хочу чтобы кто-то пострадал. Это личная просьба. Вместо штрафа. Пожалуйста...
Только бы не было поздно... Ничто не стоит человеческой жизни, ничто.
— Я тебя услышал. Штрафные выплаты определю сам, — говорит Винченцо и отключается.
Поворачиваюсь к Феликсу.
— Я все знаю, — хмуро кивает он. — Не бойся, отец их просто уволил без выходного пособия. Из него тебе выплатят штраф. Они и правда проеба... прохлопали этот леденец.
— Но почему Айдаровы? — прижимаю к пылающим щекам ладони в надежде хоть немного их остудить.
— Не догадываешься? — хмыкает Феликс. — Этот долбоеб посчитал, что Катя имеет отношение к кому-то из его братьев. А сам он уверен в собственной непогрешимости.
— Феликс, перестань!
— Ладно, нежная фиалка, не буду.
— Но почему братья? Почему он в принципе обратил на неё внимание? Мало по городу ходит детей? Маму он точно не узнал, иначе мы бы уже об этом знали.
Феликс задумчиво смотрит вперед.
— А вот это ещё предстоит выяснить.
Глава 8-1
Демид
В клинике мы провели не меньше двух часов. Старались не путаться под ногами у пожарных и полицейских, но это нам мало помогло.
Сказать, что мне по телефону существенно преуменьшили масштаб проблемы — это ничего не сказать. Мне откровенно напиздели.
Мало того, что из холодильной камеры пропал леденец. Так называемый «локальный» пожар полностью уничтожил лабораторный сервер с базой. И теперь все, что у нас есть — два листа бумаги с логотипом клиники и результатами тестов.
Все.
Рус изобразил идиота и спросил про облако. Ответ прозвучал ожидаемо тупо — данные не сохранились по неизвестной причине. Никто не знает, почему, надо спросить у сисадмина.
Рус не поленился, нашел сисадмина. Двадцать минут словесного извержения особой ясности не внесли. Официальная версия — диверсия от конкурентов.
А ведь дорогая клиника, с именем. И такой трэш.
Терпеть не могу, когда люди делают что-то за деньги, но при этом считают всех вокруг непроходимыми долбоебами.
Выходим на крыльцо, Рустам первым достает из кармана сигареты. Выбивает из пачки две штуки. Одну берет себе, вторую протягивает мне.
— Будешь?
Беру, молча подкуриваю. Ещё бы. Я бы сейчас и от вискаря не отказался. Но рано, мне нужна ясная голова. Вискарь подождет до вечера.
Стоим на крыльце, курим. Мы с Рустамом курим, Рус парня своего лечит, ему нельзя. Они с Ди дышать на него боятся.
Курим и молчим. Тут все так палевно, что разговаривать лучше в другом месте. А пока дышим воздухом и продолжаем изображать дурачков, поверивших в пожар, массовый сбой и особенно в то, что служебное расследование принесет плоды и виновные будут наказаны.
— Ну что, поехали? — спрашиваю братьев. Они синхронно кивают.
В офис ко мне возвращаться далеко, заруливаем в ближайший ресторан. Паркуемся все трое под линеечку, проходим в вип-кабинет.
— Надеюсь, никто не поверил в пожар? — не спрашиваю, больше утверждаю. Братья хмуро кивают.
— Пиздец конечно, — говорит Рустам. — Как они планируют отмыться?
— Думаю, никак, — наливаю из графина воду, залпом выпиваю. — Им столько бабла отвалили, что на них три такие клиники открыть можно. Думаю очень скоро мы услышим слезливую историю о рейдерском захвате и банкротстве. Но блядь...
— Знали бы, в нескольких клиниках сдали эти ебучие тесты, — бурчит Рус.
— Мой проеб, — киваю.
— Я вот о чем подумал, — медленно заговаривает Рустам. — Если изначально это было семейное дело, которое касалось только нас и наших семей, то теперь нас тычут мордами в дерьмо, масштабы которого совсем другие. У меня же не у одного такое ощущение?
Хочется дать ему медальку. Все-таки мы гораздо больше братья, чем кажемся внешне. Не знаю, как бы я их воспринимал, будь они тупее чем я.
— Дают понять, что все гораздо серьезнее? — предполагает Рус. — Но зачем?
Они оба смотрят на меня, и это тоже греет.
— Тут может быть два варианта, — отодвигаю ногой стул, сажусь за стол. — Первый — кто-то нарочно привлекает мое внимание. Второй — я случайно нарыл что-то, чего не должен был нарывать. Поэтому любой ценой заметают следы.
— И какой вариант правильный? — уточняет Рус.
Развожу руками. Они оба имеют право на жизнь.
— А хер его знает, — хмуро буркает Рустам.
Мда. Единственный положительный момент во всем этом пиздеце — редкое единодушие Айдаровых и Ольшанских. И одинаковые выводы, которые мы делаем.
— Не подлежит сомнению одно, — обвожу глазами обоих, — нас это по-прежнему касается. Нас и ваших детей.
— Послушай, — нетерпеливо возражает Рус, — что ты заладил «ваших, ваших»... Почему ты так уверенно сбрасываешь себя со счетов? В конце концов ты наш брат.
— А кто сказал, что я сбросил себя со счетов? — отвечаю вопросом на вопрос. Захожу на облачный диск и разворачиваю экран лицом к братьям. — Это список, который прорабатывает моя СБ. Мы примерно прикинули возраст девочки, определили временные рамки, и они начали рыть. На сегодняшний день список проработан практически полностью. От меня никто не рожал. Сто процентов.
***
На парковке прощаемся, Рус уезжает первым.
— Демид, — Рустам окликает, когда я уже завожу двигатель. — Мне уехать надо. Только что позвонили. А Соня с Майей здесь. Я бы попросил Руса, но Амиру пока нежелательны лишние контакты. Ты не сможешь...
— Выгуляю, — киваю, не скрывая довольной улыбки, — езжай.
Мысль о том, что сегодняшний вечер я проведу в компании Сони и Пчелки, вмиг поднимает настроение.
— Я хочу ей все рассказать, — предупреждает Рустам. Машу рукой, давая понять, что это его дело.
— Хочешь, рассказывай.
Трогаюсь с места, а перед глазами стоят темные кудряшки, высыпавшиеся из-под желтой цыплячьей шапки.
Где же ты прячешься, девочка Катя?
Нет, неправильная постановка вопроса.
Кто тебя прячет?
Вот так правильно. Хоть и нихера не понятно.
И последний вопрос, самый главный — зачем?
Глава 9
Арина
Феликс опаздывает, на него совсем не похоже. Обычно это я влетаю в последнюю минуту то в здание аэропорта, то в двери бизнес-центра, где у нас запланирована встреча. Успеваю, конечно, но влетаю.
Это не потому, что я непунктуальна. Просто я редко оставляю дочь одну, а у нас с ней перед моим уходом обязательно происходит что-то несанкционированное.
