Ася - Леля Иголкина
Пока брожу по длинным полупустым рядам, набиваю почти левой пяткой простое сообщение для Инги с «чистым списком», которым ее старательно наградил Фролов. Назначаю ей свидание? На какое время? Об этом любезно спрашиваю у нее. Она, как это ни странно, почти мгновенно отвечает. Теперь в мозгах курсирует другой вопрос:
«Зачем и на какой по продолжительности срок?»…
— Три тысячи шестьсот пятьдесят четыре рубля. Наличные или…
— Карта, — тараню взглядом экран заткнувшегося телефона и вместе с этим пристраиваю карточку на электронный терминал.
— Одобрено! Спасибо за покупку, — звучит стандартное, почти автоматическое прощание от улыбающегося мальчика-кассира. — Хорошего вечера.
— И Вам!
«Спасибо!»…
Кстати, с этим словом у девицы, видимо, интимные отношения. За каждый чих и азбучную услужливость, которую проявлял, пока ухаживал за ней, я слышал неуверенную благодарность и желание рассчитаться номиналом. Можно считать, что мы с ней квиты. Я взял за все красивым телом и безотказным поведением, а за то, что сделал девицу дамой был оценен в две сотни рваных. То ли был не хорош в постели и непоследователен в движениях, то ли она не знает, что за такое намного больше и дают, и «получают». Незащищенный секс мог привести к ароматному букету охренительных по величине проблем. Первая из которых — какая-нибудь хворь, передающаяся исключительно половым путем, а вторая…
«Что за черт?» — снизив скорость, подкатываюсь к парковочному месту перед домом.
На парапете, сложенном из дикого камня, сидит женская фигура, у которой спереди на верхней половине тела замотан какой-то странный предмет. Такое впечатление, что у девушки огромная опухоль уже очень нехорошего цвета топорщится на молодой груди.
«Блондинка, высокая прическа, толстая коса с началом на макушке… Не нахожу ли я странным это совпадение?» — выжимаю до упора тормоз, сверкнув задними фонарями, как в последний раз.
Не отводя от нее глаз, действую почти вслепую: глушу мотор, вырубаю электронику и снимаю с магнитного держателя мобильный телефон с не отвеченным, но мигающим уведомлением о доставке, сообщением. Инга, видимо, созрела с отповедью на прямой вопрос о продолжительности наших отношений.
«Черт возьми! Да что со мной?» — по-моему, я злобно скалюсь, когда рассматриваю ту, что сейчас сидит передо мной.
«Привет, Юла!» — шикаю и дергаю губами. — «Выгнал твой солдат-задрот? Решила Костянику навестить? Приперлась с оклунками? Считаешь, что можешь здесь жить? Хрен тебе… Че-е-е-е-е-рт!» — выпрыгиваю из салона и сразу «получаю» по ушам.
— Добрый вечер! — щебечет звонко «глупенькая птаха».
— Добрый! — захлопываю дверь и, повернувшись к ней спиной, спокойным шагом следую к багажнику.
— Вы меня не помните? — доносится мне в спину.
Ну-у-у-у-у! Наверное, отнюдь?
— Я Ася. Костя, здравствуйте, — жалобно пищит.
Это имя меня должно, по ее мнению, сильно всколыхнуть?
— Я помню, — сухо отвечаю, прикрыв глаза, поднимаю крышку багажника и, наклонившись, забираюсь внутрь, тянусь за пакетами с продуктами, за которые отвалил почти четыре косаря.
Да уж! Жизнь сильно подорожала. А особенно, в наш денежный сезон!
— Я не знаю, с чего начать.
«Сочувствую!» — шиплю сквозь зубы про себя.
— Я родила мальчика.
«Поздравляю!» — обхватываю одной рукой пакет, а сумку вешаю на запястье другой, а после лбом и носом закрываю багажную дверь.
— Его зовут Тимофей, ему три месяца. Я здесь уже месяц живу. Однако… — я слышу, как резонирует и дрожит ее голос, я чувствую, как сильно она нервничает, как сбивается с намеченного и случайно путает слова, но…
Не плачет! Терпеть не могу, когда девки начинают манипулировать слезами. Дебильный способ, если честно. Лично у меня он вызывает исключительно противоположные чувства. В такие моменты я становлюсь злой и агрессивной сволочью, потом вдруг начинаю вспоминать последнюю встречу с бывшей и случайный толчок в плечо, которым я задел… Его! Урода, который забрал к себе мою жену и названого сына.
— И что? — подхожу к уже поднявшейся с камня девке.
— Это Ваш сын! — крестом укладывает руки на то, что я вначале принял за огромную опухоль — заоблачную мечту хирурга со специальностью онколога. — Извините, пожалуйста, что…
— У меня нет детей. Вы ошиблись!
— Ему три месяца, Костя.
— И что?
— Вы были со мной год назад. Я Ася!
«Пошла в дом!» — я вздергиваю верхнюю губу и демонстрирую этой суке зубы.
— Костя, привет! — неожиданно горланит мне сосед.
— Привет! — качнув в ту сторону головой, отвечаю лишнему свидетелю.
— Помогите, пожалуйста, — тихо просит, посматривая исподлобья.
— Я не благотворительная служба!
— Он Ваш сын!
— У меня таких сыновей по всей стране, что семечек в подсолнухе.
— Не верю! — вскидывает гордо подбородок.
— Зря!
— Вы были моим первым и единственным мужчиной, я отдалась Вам.
— На обман, что ли, намекаешь? Типа поматросил и бросил? И что?
— Нет, — мотает сильно головой. — Я так не думаю.
— К тому же, где гарантия, что ты не украла малыша? Если я правильно помню, то у тебя не в себе дома. Ты малохольная?
— Я девять месяцев носила под сердцем Вашего ребенка…
— Заплатить, что ли? — прищуриваюсь злобно.
— Кость, а если по пивку сегодня? У меня тарань припасена, — не затыкается сосед, который от любопытства уже, по-моему, выпрыгивает из своих штанов, а не только из-за невысокого забора.
— Что тебе нужно? — прикрыв глаза, хриплю.
— Я умею всё.
— Как и все.
— Мне нужны деньги. Я думала…
— Они всем нужны. Иди работай.
— Мне не с кем оставить Тиму. У меня месяц назад закрылся больничный лист.
— Государственная программа по уходу за младенцем. Некоторые несознательные специально «залетают», чтобы получить карточку и персональный счет с детскими…
— У него нет свидетельства о рождении.
— В три месяца? — распахиваю глаза.
— Я не успела, — потупив взгляд, трындит.
— Ты ошиблась! Я с идиотками не сплю, — обхожу ее, случайно задевая женское плечо своим.
Девица отшатывается, а из кокона раздается недовольное ворчание. Исключительно из любопытства заглядываю внутрь…
Темный детский глаз бешено вращается и, как маленький прожектор, прочесывает световым лучом окружающее пространство. Непроизвольно растягиваю губы в улыбке и застываю возле девки, которая тупым бессмысленным взглядом смотрит исключительно вперед, поглаживая монотонными движениями спинку выгибающегося и кряхтящего ребенка.
— У меня пропало молоко, — еле двигает губами. — Уже неделю, как там пусто. Грудь болит, а он… Мой сын ест какую-то бурду… Тима голодает! Я буду работать у Вас. Пожалуйста, послушайте…
— … — подмигиваю парню и намеренно не слушаю его дурную мать.
— У Вас большой дом, Вам наверняка нужна прислуга. Вы видный мужчина, я буду стирать и гладить Ваши вещи. Я хорошо
