Подонок. Я тебе объявляю войну! - Елена Алексеевна Шолохова
— Именно.
Стиснув зубы, я с шумом выдыхаю. Ненавижу…
Его же всё это явно забавляет. Он ещё и понукает с глумливой улыбочкой:
— Ну! Давай!
Дернул же меня черт ляпнуть про эти колени! Ну, не ждет ведь он этого в самом деле… Или ждет? Да пошел он!
— Ты вообще нормальный?
И тут вдруг один из парней, невысокий, коренастый, с коротким ежиком иссиня-черных волос, обращается к нему:
— Стас, слушай… может, ты поговоришь с Соней? Что-то она уж слишком жестит с Полинкой. Нафига она заставляла ее жвачку на лоб себе лепить? Это просто уже треш какой-то… Совсем берегов не видит, и вообще в последнее время она как с ума сошла…
Лицо Стаса на глазах меняется. Каменеет. В темных глазах вспыхивает угроза.
— По ходу, это ты, Рус, берегов не видишь, — произносит негромко, но с такой ледяной яростью, что этот Рус сразу идет на попятную.
— Ну ладно, извини. Я ничего такого не имел в виду… просто не так выразился… не подумал…
— Ну так ты думай, когда говоришь о моей сестре, — наезжает Стас. — Какого хрена ты вообще лезешь в бабские разборки? Без тебя разберутся.
Значит, ту рыжую зовут Полиной, а та ненормальная Соня — это сестра Стаса? Что ж, они стоят друг друга. Парочка психов.
— Стас, всё, брейк, — вмешивается Милош. — Рус, Влад, давайте, пока!
Двое парней садятся в мерс и уезжают. Милош, попрощавшись со Стасом за руку, возвращается в коттедж. Ну а псих садится в свой чертов Порше, так и не отдав мой телефон.
Я стою посреди дороги, жду, когда он тоже уедет. Но он почему-то всё не уезжает. А затем пассажирская дверца распахивается.
— Эй! Ты там к земле приросла? Долго мне еще ждать? Садись давай живее! — раздраженно велит он мне.
Красиво было бы, конечно, с гордым видом отказаться, но очень хочется выбраться отсюда поскорее. Ничего, я потом придумаю, как потешить свою гордость.
Стас едет молча, музыку свою разрывную тоже, слава богу, не включает. Но напряжение в салоне зашкаливает. Я даже дышу едва-едва.
Мы проносимся мимо поворота на Серебряный бор и гимназию. Неужели псих решил меня до города подбросить? Как-то не верится. А вдруг он сейчас опять завезет черт знает куда…
Но голос подать не решаюсь, он до сих пор разъярен. Я эту его ярость буквально кожей ощущаю. Хотя, как по мне, ничего ужасного этот Рус не сказал. Причем ведь и правда сцена утром была за гранью. Псих так нежно любит свою сестру?
Мне не по себе, но… мы действительно въезжаем в город. Я собираюсь было попросить его высадить меня у ближайшей автобусной остановки, но тут он спрашивает сам хмуро, однако без всякой агрессии:
— Куда дальше?
От неожиданности я диктую ему адрес. И он в самом деле подвозит меня прямо к дому. Останавливается недалеко от подъезда, небрежно швыряет на мои колени телефон и, не глядя на меня, бросает:
— Вали.
Я молча выскакиваю из его машины, и он тут же уезжает, оглашая двор ревом мотора.
Всё внимание сразу на меня. Соседки на приподъездных лавках и парни, сбившиеся возле теннисного стола, чуть головы не вывернули. Но мне плевать. Хочу одного — добраться до дома, упасть на кровать и забыться беспробудным сном.
Однако, едва я захожу в квартиру, как тут же кто-то звонит в дверь, долго и требовательно. Открываю — Денис.
— Ну привет, — с какой-то неприятной, даже агрессивной усмешкой здоровается он. — Стесняюсь спросить, а что это сейчас такое было?
— Что именно?
— Женя, блин! Тебя только что привез какой-то хрен на фраерской тачке. На виду у всех!
Я так вымотана и физически, и морально, что даже обсуждать это не хочу. Вместо этого спрашиваю:
— Денис, ты получал от меня сообщение?
— Нет… а-а… да, получал. Странное какое-то. С какими-то координатами, да? А это что-то значило? Я ничего не понял. Подумал, что ты ошиблась… А что это было за место? Погоди, давай сначала с фраером разберемся. Ты не переводи разговор…
— Это было место, где меня сегодня могли убить. Я скинула тебе координаты, чтобы ты мог меня найти…
Денис оторопело моргает и не находится, что ответить.
— Всё, Дэн, иди, потом поговорим. Мне нужно в душ и спать.
— Стой… Как это убить? Кто? Это шутка такая? Или что? Я не понял… Тебя кто-то обидел? Ты скажи, мы с пацанами разберемся…
— Да, Дэн, это была шутка. Иди, пожалуйста. Я правда на ногах не стою.
— Так а что за мажор на Порше был, ты так и не ответила?
— Дэн, всё потом, — выталкиваю я Дениса на площадку.
15. Стас
Домой приезжаю злой как черт. Рус меня просто выбесил. Нет, может, отчасти он и прав. Наверное, поэтому меня так и зацепило. Соньку и правда часто кидает в крайности, а в последнее время вообще заносит. Даже я это вижу. Но распускать язык он не должен был. Да Рус просто охренел говорить такое о Соньке!
Бросаю тачку посреди двора. Инессу очень злит, когда я так делаю. Пусть побесится. Встречу ее — вообще прибью. Вот уж кто действительно берегов не видит.
Вчера вечером, когда мы вернулись с Сонькой из клуба, отец снова вызвал меня к себе побеседовать. Сначала ходил вокруг да около:
— Вы слишком много времени проводите с Софьей… Постоянно вместе… А тебе надо больше учиться… да и ей тоже…
Я даже не понял, к чему он клонит.
— У меня с учебой никаких проблем нет. Сонька тоже вывозит.
Сонька, конечно, буксует почти по всем предметам, но отец не в курсе. Он сроду не интересовался, как она учится.
— Вы слишком много времени проводите вместе, — с каким-то тупым упрямством повторил отец. А я все еще не мог догнать его мысль.
— И что с того?
— Это… — Отец вдруг замялся и покраснел. Потом выпалил: — Это ненормально!
Я аж поперхнулся от такого заявления.
— Что?! Ты совсем обалдел?!
— Ты как с отцом разговариваешь?
— Блин, что за бред? Что за извращенские намеки? — я даже растерялся, смеяться мне или негодовать.
— Никаких извращенских намеков! — рявкнул отец, хотя явно смутился. — Никто ни про что такое не говорит. Я имею в виду… то есть Инесса… она в этом понимает… В общем, она, как психолог, всё объяснила… Вы слишком привязаны друг к другу… постоянно вместе… Это потом дурно влияет… могут быть проблемы в дальнейшей жизни…
— Это Инесса на тебя дурно влияет, — перебил я
