Скажи, что любишь - Маргарита Дюжева
— Да. И не раз.
— Ладно. Я просто хотел убедиться, что у тебя все в порядке. Отдыхайте.
— Ты там тоже сильно не перенапрягайся.
Я убираю телефон в карман. На губах улыбка, а Ленка, наоборот, хмурится и выдает свое коронное:
— Золото, а не мужик. Жаль, что у вас с ним не срослось.
Она никак не может смириться с тем, что между мной и Славой никогда не было попыток сойтись. Подруга категорически отказывалась верить в дружбу между мужчиной и женщиной, а я вот искренне считала, что это кто-то наверху подсуетился и послал мне Михеева. Потому что иначе, как ангелом-хранителем его не назовешь.
Появившись в моей жизни в тот момент, когда все съехало под откос, когда не хотелось вставать с кровати и каждый новый день казался еще хуже предыдущего, Славка сделал невозможное. Вытащил меня из депрессии, снова научив улыбаться и чувствовать вкус жизни.
Он так и не сказал всей правды о том, почему в тот вечер он пошел за мной, да я и не допытывалась, чувствуя, что там прячется своя непростая история. Просто была безумно счастлива и благодарна за то, что судьба нас свела. И за Ленку была благодарна.
В последнее время я научилась ценить то, что у меня есть и радоваться мелочам. И даже верила, что прошлое осталось в прошлом, и больше не побеспокоит меня.
Ага…
Наивная дурочка просто не догадывалась, что оно уже подкралось совсем близко и вот-вот постучит в мои двери.
***
— Давай на каток?
Лена неуверенно хмурится:
— Ладно я – тонкая и звонкая, а что ты там будешь делать? Перекатываться плашмя по льду, изображая большого счастливого тюленя.
— Спасибо, добрая ты девочка, — смеюсь, когда подруга изображает ласты и хлопает ими себя по бокам, — я просто посмотрю, как люди развлекаются, позавидую белой завистью.
— Да ну…
— Я же знаю, что ты любишь кататься, — хватаю ее за руку и тяну туда, где ярким забором отгорожен каток с праздничной елкой по центру, — вперед. А я постою, побалдею.
Она нехотя сдается и идет за мной, что-то причитая себе под нос. Я не особо вслушиваюсь. Подруга обожает коньки и не должна отказываться от удовольствия, только потому что я не в состоянии составить ей компанию. Пусть катает, а я пока отдохну, переведу дух, попью чаю с малиновыми пончиками.
— Уверена? — снова уточняет она, уже прижимая коньки к груди.
Я киваю и подталкиваю ее к лавке.
Лена переобувается, профессионально затягивает шнурки и выходит на лед, как царица. Ее движения прекрасные и уверенные, осанка такая, что засмотришься. Она очень красивая, но до сих пор одна, потому что цитирую «вляпаться в коровью лепеху можно быстро, а вот отмыться начисто уже не получится». У всех есть некрасивые истории в прошлом, от своей она еще не отошла.
Пока подруга нарезает круги по голубому льду, я покупаю чай в ярком бумажном стакане, плюшку и нахожу удобное местечко возле катка. Облокотившись на высокую стойку возле бортика, кусаю румяную выпечку, запиваю горячим напитком с насыщенным ароматом апельсина и корицы и жмурюсь, как довольная кошка.
Мне вкусно, тепло и хорошо. Детка в животе танцует в такт льющейся из динамиков музыки. Снежинки плавно кружатся. Кругом огоньки и счастливые лица…
Слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Меня будто колет изнутри, бьет наотмашь дурными предчувствиями. В тот же миг булка теряет вкус, чай превращается в вонючую мочу. И мерцающие огоньки над катком на самом деле не просто ласково подмигивают, а истошно семафорят об опасности.
А еще я вижу Ленку. Она мчится ко мне не художественным стилем, а как заправский конькобежец.
— Свет! — с размаху влетает в бортик и едва успевает схватиться за него, чтобы не повалиться на лед, — тебе надо уходить! Здесь Смолин!
Стоит услышать эту фамилию, как меня парализует.
— Слышишь меня? Иди к детским аттракционам. Он туда точно не сунется, а я переобуюсь и прибегу, — подруга истошно дергает меня за рукав, — Светка, блин! Не тупи! Тебе сваливать надо!
Надо…но поздно.
Потому что я вижу Кирилла, разговаривающего с кем-то по мобильному. И он точно меня заметил! Смотрит в упор, медленно кивает, здороваясь. А потом, вместо того чтобы свалить по своим мега важным Смолинским делам, неспешно шагает в мою сторону, по-прежнему не убирая телефона от уха.
Да какого хрена?! Что ему от меня надо?
— Черт! — пищит Светка, — Черт! Черт!
— Спокойно, — шиплю сквозь зубы, — Не трясись. Иди переобуваться.
— Но как же ты? Одна?
— Справлюсь. Сильно не торопись.
Ее нервное присутствие совершенно не поддерживает. Оно, наоборот, заставляется дергаться еще сильнее, потому что Лнка хорошая, но импульсивная, и порой выдает такие реакции, что кроме как рука-лицо и не сделаешь ничего. Я не хочу, чтобы она бахнула при Кирилле какую-нибудь дичь, после которой точно уже ничего не исправить.
А пока…пока шанс есть. Хотя мне отчаянно хочется сбежать, я беру себя в руки и вытаскиваю из закромов равнодушную маску. Не думаю, что бывший муж настроен на долгое общение со своей нелюбимой бывшей женой. Мы с ним не друзья, чтобы радостно бежать друг навстречу другу и долго с упоением вспоминать совместное прошлое. Надо продержаться совсем чуть-чуть, от силы пару минут.
Пользуясь тем, что бортик пока скрывает меня от чужого взгляда, я еще немного сдвигаюсь в сторону. Выставляю перед собой стакан, плюшку в бумажном конверте, и небрежно облокачиваюсь на стойку, пряча свой беременный живот. В такой позе главная улика скрыта, а лицо у меня не поправилось, по нему ничего не поймешь.
Мой кошмар подходит все ближе. И по мере его приближения я понимаю, что опора была не лишней. Ноги как-то подозрительно трясутся, внутри что-то надсадно крякает и бьется в агонии.
Невезение в концентрированном виде. Раз в сто лет выбраться в парк и встретить бывшего мужа, которого в былые времена в такие места и на аркане не вытащишь. Какого хрена он тут забыл именно сегодня?
— Привет, — без намека на радость произносит Кирилл, и у меня сдавливает легкие от невозможности сделать вдох.
Я уже стала забывать какие у него светлые, льдисто-голубые глаза.
Не зачем и вспоминать…
— Добрый вечер, — равнодушно киваю и делаю глоток чая, — какими судьбами?
Смолин неопределенно ведет плечами и
