Истина в деталях - Р. С. Болдт
Это именно то, что мне нужно. Уйти от реальности на самое короткое мгновение. Представить, что я достаточно желанна и сексуальна. Что я танцую не только для себя, но и для мужчин, которые могут посмотреть, но не прикоснуться. Мое сознание никогда не фокусируется на этих воображаемых лицах, наблюдающих за мной. Я никогда не думаю о конкретном человеке, когда танцую.
До сих пор.
Карие глаза наблюдают за моими движениями; его расслабленная фигура в мягком кресле заставляет меня думать, что он будет спокойно наблюдать за мной часами напролет.
Нет. Крошечная часть моего мозга восстает. Не он.
Но это бесполезно. Он на первом плане в моей голове. Его пальцы сгибаются на подлокотниках кресла, словно он борется с желанием протянуть руку и провести ладонью по моей коже.
Опираясь телом о шест, я выгибаюсь, проводя задницей по металлу, мои конечности двигаются сами по себе, когда я отдаюсь во власть этого: чувственности, силы и гордости.
Тяжесть его взгляда дрейфует по мне в чувственной ласке, обещая, что, когда я закончу, он прикоснется ко мне так, как я мечтаю.
Мое внимание к своему отражению в зеркале затуманивается, когда я отдаюсь темпу и концентрируюсь на музыке. Движения моего тела и сила, с которой я поднимаюсь и удерживаю позу, наполняют меня удовлетворением. Он сдвигается в кресле, чтобы ослабить давление своего возбуждения, его твердый член настойчиво давит на ткань брюк костюма.
Выйдя из позы, я опускаюсь в следующую — Juliet Spin. От теплой температуры в комнате на моей коже выступает пот, а соски пульсируют от того, что мой предательский разум представляет себе Нико, наблюдающего за мной. Сильный, опасный мужчина наблюдает за мной, держа себя в руках.
Начинают звучать первые ноты песни The Weeknd «Earned It», и в этот момент я замечаю чье-то присутствие в комнате. Несмотря на то, что дыхание замирает в горле и остатки самоконтроля покидают меня, я подавляю панику и изо всех сил стараюсь не обращать на него внимания.
Это мое время. В конце концов, это он во мне нуждается. Возможно, ему не помешает напоминание о том, что не вся власть принадлежит ему.
Меняю положение на Cross Ankle Release, тело перевернуто, спина выгнута дугой, я держусь за шест позади себя. От тяжести его взгляда обжигающий жар проникает в мое сердце. Мои соски твердеют до твердых камушков под тканью спортивного бюстгальтера, хотя я усилием воли заставляю свое тело не реагировать на него. Опустившись на босые ноги, я заканчиваю и отпускаю хватку на металлическом шесте.
Пот покрывает верхнюю часть моей груди, и я удерживаю взгляд Нико, пока тревога пытается вырваться на передний план.
Он стоит рядом с моими вещами. Я не понимаю, почему само его присутствие вызывает у меня такое сильное беспокойство, но это так.
Не разрывая зрительного контакта, он протягивает руку и берет мою бутылку с водой. Закручивая крышку, он предлагает ее мне.
Но, чтобы получить ее, я должна подойти к нему.
И тут меня осеняет, что же в нем такого необычного, и, возможно, то, что выводит меня из равновесия.
Он одет совсем по-другому, чем раньше, и это… Ну, черт возьми. Вид его серых треников, низко сидящих на бедрах, и простой белой футболки, облегающей широкую грудь, вызывает во мне нежелательные ощущения.
Похоть.
Притяжение.
Потребность.
Он выглядит так, словно спешил сюда после собственной тренировки. Костяшки его пальцев обмотаны лентой, а пот смачивает ткань, натянутую на грудную клетку. С досадой я отмечаю, что одежда неплохо сидит на нем.
Жаль, что он такой, какой есть, и возглавляет группировку преступников.
— Уже нарушаешь правила. — Он качает головой в сторону, карие глаза сужаются, глядя на меня. — Такая умная женщина, как ты, должна понимать. Каждое слово звучит так, словно он выдавливает его из себя сквозь стиснутые зубы. — Рэйф, блядь, должен понимать.
— Да, но… — Я дышу прерывисто, поэтому мои слова звучат короткими стаккато. — Я говорила тебе, что мне нужно заниматься спортом. Ты не слушал. — Поднимаю подбородок еще выше и добавляю. — Я благодарна ему за то, что он привез меня сюда.
Избегая его взгляда, я беру воду из его рук и долго пью, не обращая внимания на капельки конденсата, которые падают мне на грудь. Может быть, ему надоест стоять здесь и наполнять комнату своим гневом.
Мой взгляд сам собой опускается на переднюю часть его треников и замирает на выпуклости под тканью.
— Пора идти.
Проходит мгновение, прежде чем я осознаю его слова, и еще секунда, прежде чем я поднимаю глаза на него. О, Боже. Я смотрю на него. Если бы земля могла разверзнуться прямо в эту минуту и поглотить меня целиком, я бы только приветствовала это.
Бросаю взгляд на свой неряшливый наряд, не могу удержаться и бросаю ему вызов.
— Полагаю, в таком виде я не смогу показаться на публике, не так ли?
Его глаза не отрываются от моих, когда он делает шаг ближе, сокращая расстояние между нами, и я заставляю себя оставаться на месте. Его взгляд скользит по моему телу, на мгновение задерживаясь на моей груди, и я внутренне ругаю спортивный бюстгальтер за то, что в нем нет более толстой подкладки, чтобы скрыть мои соски-бусинки.
— Ты думаешь, у меня есть проблемы с тем, как ты сейчас выглядишь? — в его глазах блестит что-то непонятное, а голос понижается, становясь все более хриплым. — Ни у одного мужчины в здравом уме не будет проблем, если ты будешь выглядеть так.
В воздухе между нами возникает напряжение, и я чувствую, что комната становится еще меньше.
— А вот с чем у меня есть проблемы, — его тон приобретает жесткий оттенок, — так это с тем, что ты подвергаешь себя риску. Больше никаких остановок здесь, если я не знаю об этом. Ты нужна мне целой и невредимой.
Боже, какой же он грубый и властный. Но, по крайней мере, он заботится о моей безопасности… даже если это делается ради его собственных целей.
Я выдерживаю его взгляд, прежде чем кивнуть.
Нико наклоняет голову, жестом указывая на дверь.
— Пошли.
Одиннадцатая глава
Нико
Блядь. Профессор Оливия Райт заставляет меня сходить с ума.
Эта мысль повторяется в моем мозгу, пока я иду за ней
