Сахар на обветренных губах (СИ) - Кит Тата
Сжимая в руке влажное полотенце, я перетаптывалась с ноги на ногу, понимая, что не смогу выйти из душа в одних трусах и простом тряпочном бюстгальтере.
Стук бешено бьющегося сердца отражался от кафельных стен и, казалось, оглушал меня. Я впала в самую настоящую панику, лихорадочно бегая взглядом по небольшому помещению в поисках своих вещей.
Все душевые кабинки были пусты. Ни людей, ни вещей. Ничего. И только я босая и едва одетая балансировала на грани истерики.
Имея возможность прикрыться только небольшим полотенцем, я всеми силами старалась не давать волю эмоциям.
Злость и отчаяние распирали изнутри настолько, что стало тяжело дышать. Хотелось чисто по-детски упасть на пол и от души поплакать и покричать о несправедливости этого мира. Но, как обычно, эмоций я позволила себе не больше, чем столб линии электропередач.
Втянув едва успевшие выступить сопли обиды, я прикрыла грудь и даже немного трусы единственным, что у меня осталось, — мокрым полотенцем.
На цыпочках я подошла к двери, ведущей из душа в женскую раздевалку.
Прислушалась. Тишина.
В раздевалке никого не оказалось. Моих вещей тоже.
Я перерыла все полки, всё, что было открыто, но ничего не нашла.
Это чья-то идиотская шутка? Какого чёрта здесь происходит?!
Возможно, кто-то вынес вещи в коридор или на трибуны у бассейна. Я знаю, что иногда студенты разыгрывают подобным образом друг друга. Но кому пришло в голову разыграть меня? Кому я, вообще, нужна?
Боясь, что в коридоре, ведущем к бассейну, может кто-то оказаться, я аккуратно вышла из раздевалки и снова прислушалась. Со стороны мужской раздевалки и душевой затихла вода. Значит, кто-то из парней здесь точно есть. Видимо, шутка от какого-то идиота.
Коридор был пуст. На цыпочках, стараясь не издавать ни звука, я вышла к бассейну и внутри меня всё рухнуло, когда я увидела свои вещи, плавающими в бассейне.
Безжалостно. Всё, до последнего носка, плавало на поверхности воды. Содержимое рюкзака было вытряхнуто в воду и уже не подлежало восстановлению.
И в этот момент у меня не хватило сил сдержать слёзы. Отбросив полотенце на скамейку, я рванула к своим вещам, надеясь достать хотя бы одежду. Плохо видя из-за пелены слёз в глазах, я нашла какую-то длинную металлическую палку и, как сачком начала вылавливать то, что было далеко от края бассейна.
— Идиоты, — всхлипывала я тихо.
— Мельникова, — холодный голос Одинцова разрезал пространство и эхом отразился от кафельных стен пустого помещения. Я испуганно дернулась, вцепившись крепче руками в шест, и обернулась на препода, который в недоумении смотрел на меня и на то, как я вылавливаю вещи из бассейна. — Ты что здесь устроила?
— Я?! — мой возглас улетел в высокий потолок. — По-вашему, это я устроила? Я утопила всю свою одежду?
— Не кричи, — строго осадил меня Одинцов. Его равнодушный взгляд скользнул по моему полуобнаженному телу. Нисколько не изменившись в лице, он вновь вернул внимание моему лицу. Со скамейки, на которую я бросила полотенце, он взял наручные часы и, не глядя, начал застегивать на запястье левой руки. Его рубашка была расстегнута, а на босые ноги он ещё не успел надеть носки. — Кто это сделал?
— Это, по-вашему, смешно? Вы так решили научить меня пользоваться бассейном, а не только душем?
— Говори тише, если не хочешь, чтобы кто-то кроме меня видел тебя в трусах и этих бабкиных тряпках, — кивнул он на мой бюстгальтер. — Это, во-первых. Во-вторых, я давно вырос из детских приколов. Ну, и напоследок, информация для раздумий: подумай, какое к тебе повышенное внимание благодаря Колесникову. Как думаешь, сколько его поклонниц хотят в этом бассейне утопить не только твои вещи?
Я притихла, не зная, что ответить. Пристыженно опустила взгляд, продолжая всё сильнее зажимать в руках металлический шест.
Я подумала о чем угодно, но только не о том, что к этому хоть как-то может быть причастен Колесников.
— Запасные вещи с собой есть? — спросил Одинцов, так и не дождавшись от меня ответа. В его голосе я слышала лишь раздражение и усталость.
— Нет. Это всё, что было.
— Ясно, — вздохнул мужчина, явно утопленный моей тупостью. — Собирай остатки вещей и приходи в мужскую раздевалку.
— Зачем?
— У тебя есть выбор? — отрезал он хладнокровно.
— Нет, — буркнула я, едва сдерживая новый приступ истерики.
Одинцов ушёл, а я спешно выловила оставшиеся вещи из бассейна. Выжала, что смогла, и, прижав комок мокрых вещей к груди, пошла прямиком в мужскую раздевалку. Взглядом нашла препода, который в это время застегивал рубашку.
— Ботинки тоже плавали? — кивнул он на обувь, которую я держала за шнурки в руке.
— Да, — кивнула я, не рискуя более смотреть в его глаза.
Одинцов отошёл к шкафчику, вынул из него спортивную сумку и, подойдя ближе, поставил её передо мной на скамейку.
— Здесь мои вещи для спортзала. Кроссовки тоже есть.
— Я не возьму, — бросила я резко и, стиснув челюсти, уставилась в сторону.
— У тебя появился выбор, пока ты рыбачила свои вещи из бассейна? Или понравилась прогулка в трусах?
— Нет, — ответила я на оба вопроса.
— Тогда вот вещи и вот ключи от моей квартиры. Я живу неподалеку. Из универа уйдешь сейчас и через задний двор, пока никого нет, — мужчина положил связку ключей поверх спортивной сумки. — Телефон тоже утопили?
— Нет. Он был со мной. В косметичке.
— Тогда диктуй номер, отправлю адрес. Одевайся пока, — кивнул он на сумку. — Мокрые тряпки сложи в такой же мокрый рюкзак. Постираешь их у меня и высушишь.
Я диктовала свой номер телефона и параллельно одевалась в вещи, которые были мне большими. Но из-за того, что они были спортивными, сильно в глаза это бросаться не должно.
— Держи пальто, — Одинцов протянул мне своё черное пальто.
— А вы как потом домой пойдёте? Холодно же, — я была так шокирована, что заглянула в его голубые глаза. — Оставьте пальто себе. Я в вашей толстовке не замерзну.
— Надевай, сказал, — бросил он, строго хмуря брови. — Кроссовки не жмут? — зыркнул он на мои ноги, где я зашнуровала его огромного сорок пятого размера кроссовки.
Будет большой удачей, если я в них не убьюсь где-нибудь на улице.
— Как раз, — бросила я и услышала со стороны препода нечто, похожее на короткий смешок. Показалось, наверное.
— Тогда в темпе, и до моей квартиры.
На голову мне в ту же секунду оказалась надета шапка. Не моя.
— Это обязательно? — поинтересовалась я, сдвигая шапку повыше с глаз, чтобы препод оставался в поле видимости.
— У тебя волосы мокрые, Мельникова. Простынешь, — он задумчиво смотрел на меня сверху вниз, стоя настолько близко, что улавливала запах его геля для душа и мокрых волос. — Ну?
— Что? — растерялась я.
— Долго глаза будешь мне мозолить? Вали. Суши вещи и жди моего возвращения.
— Хорошо, — кивнула я и, прихватив мокрые вещи и ключи от квартиры, поспешила исчезнуть из мужской раздевалки.
Глава 11
Должно быть, в вещах Одинцова я выглядела как беспризорник с большой дороги. Того и гляди, брошусь к машинам и начну мыть окна за деньги или что-нибудь съестное.
Приходилось идти с низко опущенной головой и не смотреть по сторонам, опасаясь, что меня могут увидеть одногруппники или кто-нибудь из знакомых родителей.
Одинцов не обманул — он, и правда, живёт недалеко от универа. Я прошла всего пару улиц по прямой и оказалась у нужного дома, номер которого мне пришёл по смс.
Зашла в подъезд и поднялась на седьмой этаж на лифте. К счастью, одна.
Не знаю, зачем, но на всякий случай позвонила в звонок. Я не знаю, есть ли у Одинцова семья, жена или дети, поэтому будет нелишним перестраховаться прежде чем открывать дверь данным мне ключом. Не хотелось бы ставить препода в неловкое положение, учитывая, что сегодня он мне помог. Сделал он это, конечно, в своей циничной манере, но вряд ли нашёлся бы ещё один человек, который согласился бы сделать для меня хоть что-то.
