Падший шут - Девни Перри
— «Это» что?
— С тобой такое раньше случалось? — Я не могла заставить себя посмотреть ему в лицо.
— Ты имеешь в виду, есть ли у меня дети?
Я кивнула.
— Нет.
— А, хм… жена?
Низкое рычание вырвалось из его горла.
— Нет.
Воздух вырвался из моих легких. Ну хоть что-то хорошее. Не так уж много, но хоть что-то.
Лео поерзал и скрестил руки на груди.
— Послушай, у нас есть кое-какие проблемы. Именно об этом я и хотел с тобой поговорить.
Я села прямее.
— Какие проблемы?
— С Воинами.
Одно слово, и мое сердце остановилось.
— Что ты имеешь в виду? Я думала, они в тюрьме.
— Большинство из них в тюрьме. Некоторые — нет. Но даже если они в тюрьме это не значит, что они не представляют угрозы.
— Угрозы кому? Мне?
— Возможно. Между Цыганами и Воинами долгая история насилия.
Мой желудок совершил неприятный кульбит.
— О чем ты говоришь?
— Я говорю о том, что теперь ты привязана ко мне. Если только ты не хочешь избавиться от… — Он махнул рукой на мой живот.
Возможно, я задала неправильный вопрос. Возможно, мне не следовало спрашивать, есть ли у него дети или жена, возможно, мне следовало спросить сколько женщин приходило к нему с беременностью.
— Если Воины узнают, что у тебя будет мой ребенок, это нарисует мишень у тебя на спине.
Он угрожал мне? Он пытался запугать меня, чтобы я сделала аборт?
— Эта проблема с Воинами реальна или это твой способ подтолкнуть меня к желаемому результату?
— Реальна, — отрезал он.
Я открыла рот, готовая возразить, но затем в моей голове всплыл образ Люка, стоящего в дверях своего дома, в то время как Скарлетт вышла поговорить со мной.
— Вот почему Люк наблюдал за нами.
— Что?
— Сегодня утром, перед кофейней, ко мне подошла Скарлетт. Люк наблюдал за нами. Я думала, это потому, что она боится оставаться на улице одна, как и я, но причина не в этом. — И он пошел с нами в кофейню. Он остался снаружи, но все это время был там.
— Тебе страшно оставаться на улице одной?
— О, эм… — Черт возьми. Я не хотела этого говорить. Я подняла глаза, удивленная беспокойством на лице Лео. — Ладно, значит, Воины могут снова прийти за мной. Вот о чем ты собирался поговорить.
— Ага.
Вот и обсудили ребенка называется.
— Лааадно, — протянула я. — И…
— И не распространяйся об этом.
— Т-ты не хочешь, чтобы я кому-нибудь рассказывала? — Мое сердце на самом деле разорвалось, когда он кивнул. Вау, я была глупой, очень глупой женщиной. Я никогда в жизни не чувствовала себя более незначительной. Волна гнева обожгла мои вены, и я сжала в кулаке одеяло, лежащее рядом со мной. — Беспокоишься, что я разрушу твои шансы с женщинами, если они узнают, что у тебя скоро будет ребенок от одной из твоих подружек на одну ночь?
Он вздрогнул при слове «ребенок», и в тот момент мне никогда в жизни так сильно не хотелось дать пощечину человеку.
— Это не то, что я сказал.
— Тогда что ты сказал?
— Будь осторожна. Смотри в чертов глазок. — Он махнул рукой в сторону двери. — Не выходи одна.
— Считай, что твое предупреждение услышано. Что-нибудь еще?
— Позвони мне, если увидишь что-нибудь подозрительное.
— Я бы с удовольствием, но у меня нет твоего номера, — сказала я сквозь стиснутые зубы, доставая свой телефон. Я ввела номер, когда он отчеканил его, отправила сообщение, и услышала, как телефон звякнул у него в кармане. — Должна ли я позвонить тебе еще из-за чего-нибудь? Знаешь, например, когда я начну рожать твоего ребенка?
Челюсть Лео дернулась.
— Ты еще не спросил меня, оставлю ли я его. Почему?
— Потому что я полагаю, что у меня нет ни малейшего права голоса в этом вопросе.
— У тебя его нет.
Он глубоко вздохнул.
— Что ты собираешься делать?
— Я не знаю, — ответила я, возможно, по привычке.
Вот только, я действительно знала.
С того момента, как я сделала тест на беременность, мой разум немедленно переключился на изменение моих планов. Я еще не была уверена, как выглядят эти планы, но я ни разу не рассматривала возможность аборта. Этот вариант не приходил мне в голову. Вместо этого я была в замешательстве по поводу того, как произвести ребенка на свет и хорошо выполнять работу матери-одиночки.
— Я собираюсь сохранить его. Ребенка. Ты хочешь участвовать?
Он не ответил.
И этого было достаточно.
Это был, без сомнения, самый болезненный опыт в моей жизни. Сидя там, я наблюдала, как мужчина, о котором я когда-то мечтала, который подарил мне одну незабываемую ночь, съеживается у меня на глазах.
И все из-за страха.
Он волнами исходил от его тела, пульсируя между нами. То, что я видела на его лице в кафе, меркло рядом с этим выражением. Складка между бровями Лео стала глубже. Морщинки беспокойства прорезали его лоб. Уголки его идеального рта опустились.
Он стоял, парализованный, напуганный до смерти. Лео вел себя просто как придурок с тех пор, как я вернулась на этих выходных, но в этот момент все, чего я хотела, это обнять его. Чтобы хоть немного утешить.
Прежде чем я смогла рационализировать эту потребность, я встала с кровати, босиком прошла по полу и обняла его за талию.
Он напрягся.
Я не отпускала его.
Почему? Почему я обнимала его? Ответ ускользал от меня, но я все равно продолжала делать это, вдыхая его невероятный аромат. Я вдыхала его, задерживая в носу запах ветра, специй и кедра на долгое мгновение. Я обнимала его, представляя, что мы снова в его постели, несколько недель назад, при лунном свете, льющемся в окно. Тогда я была просто девушкой, живущей мечтой, а он был мужчиной, воплощающим ее в жизнь.
Возможно, это объятие было совсем не для Лео.
— Что ты делаешь? — Он положил одну руку мне на бедро, но не оттолкнул меня.
— Мне тоже страшно, — призналась я.
Его тело снова напряглось до невозможности сильно. Затем внезапно обмякло. Его руки обхватили меня, притягивая к своей груди с такой силой, что стало трудно дышать.
Это было похоже на то, как будто Лео пытался окутать меня. Как будто, если бы он захотел достаточно сильно, у нас двоих хватило бы сил повернуть время вспять.
Я закрыла глаза и крепче прижалась к нему, слушая, как бьется его сердце у меня под
