Я тебя никогда (СИ) - Безрукова Елена
— Ну что, малыш? Как тебе новая клетка? — спрашивала я мышонка, что сидел на моей ладони. Всё, что я просила для нового питомца, уже привезла доставка, и я занималась размещением мышонка в клетке. А с ним и в самом деле как-то легче на сердце. Хоть одна живая душа рядом… — Я назову тебя Рич. Будешь Ричем? Классное имя, мне кажется. А тебе нравится? Ой…
Кто-то постучал в дверь, и я вздрогнула, едва не уронив мышонка.
Кто бы это ни был, вряд ли я ему обрадуюсь…
В этом доме я мало кому нравлюсь, так уж вышло.
Посадила Рича в клетку и закрыла — пока ему придётся посидеть так.
Открыла дверь и застыла — на пороге неожиданно для меня обнаружился Матвей.
Даже представить себе не могла, что ему могло бы понадобиться у меня в комнате…
Разве что успел где-то раздобыть крокодила…
— Поговорить надо, — сказал он коротко, глядя куда-то поверх моей головы.
— Ну… Проходи, — я отошла в сторону, пропуская его вперёд.
Матвей прошёл в комнату и сел на диван.
Я закрыла дверь и села напротив него на своей кровати.
Руки отчего-то дрожали, никак не получалось успокоиться.
Я нервничала.
Потому что ничего хорошего я от него не ожидала, конечно.
Когда появляется Матвей где-то рядом со мной — жди беды и обидных слов.
— Ты чё? Мышь приютила реально? — спросил он, увидев на полу комнаты клетку с мышкой.
— Да, — ответила я. — Предлагаешь мне передарить её таким же образом, как ты — мне?
— Ничего я не предлагаю, — фыркнул он. — Тем более — тебе. Но ты могла вернуть мыша мне или…выкинуть вообще.
— Выкинуть? — подавилась я от злости на него. — Зверька такого маленького?
— А чё с ним ещё делать?
— А он живой, между прочим, — вскинула я подбородок. Да о чём можно говорить с человеком, который так жесток даже с животными, которые слабее его и уж точно ни в чём перед ним виноваты не были? — И ему на улице будет холодно. По ночам уже падает температура в нашем регионе, если ты не заметил.
— Спасибо за урок географии, — съязвил парень. — Просто… Эту мышь я подкинул тебе в надежде, что ты испугаешься и будешь бегать и орать по дому, как полоумная, а я засниму, и потом поржём над тобой всем классом. А ты эту мышку приютила… Клетку ему купила… На деньги моего отца, как я понимаю, да?
Снять видео и посмеяться всем классом?
Он серьёзно?
Неужели он настолько гнилой?
Неужели это так смешно — чьи-то фобии?
То есть мне дико повезло, что мышей я не боюсь, иначе меня ждал бы фееричный первый день в новой школе, который мне пытался обеспечить Матвей?
Так вот о чем он говорил, когда обещал мне устроить ад на земле…
Подброшенная мышка — лишь часть большого изощрённого плана.
Я внимательно всмотрелась в лицо парня.
Глаза у него умные и…злые.
Очень злые, жестокие, бесчеловечные какие-то даже…
Я недооценила противника.
Эта игра будет ещё более жестокой и злой, чем я могла себе представить.
И защитить меня от него будет некому.
Руки снова мелко задрожали.
Боялась ли я Матвея?
Да, боялась — я беззащитна.
Богу только ведомо что он и его такие же избалованные мажоры-одноклассники со мной сделают за этот год…
Если я его вообще переживу хотя бы.
— Тебе жаль денег на клетку? — тихо спросила я, еле взяв себя в руки. Не хотелось перед ним раскисать и показывать свою слабость и страхи.
— Нет, но ты снова падаешь на хвост моему отцу.
— Ты тоже живёшь за его счёт, — отметила я в ответ.
— Так он мой родной отец. А ты — найдёныш.
Я подняла глаза на Матвея.
Ему явно нравится меня оскорблять. Но я не буду поддаваться на провокации.
Тем более, что моя злость и выпады ни к чему не приведут — он всё равно выйдет сухим из воды, а его только сильнее разозлю.
— Значит, ты хотел найдёныша заснять, чтобы потом вместе повеселиться с одноклассниками? — спросила я.
— Ага, я думаю, это было бы весело.
Смотрел как ни в чем не бывало.
Нечеловек какой-то ей-богу…
— У нас разное понятие о весёлом.
— Может быть. Но тебе придётся веселиться так, как привыкли мы.
— Зачем ты пришёл? — перевела я тему разговора.
Хотела, чтобы он скорее обозначил мотивацию своего присутствия здесь, и ушёл.
Ведь зачем-то он пришёл сюда? Не для того, чтобы пугать меня одноклассниками и уготованной мне участью же… Хотя от него чего угодно можно ждать.
— А… Да. Я хотел извиниться за мышь, — сказал он, а в голосе не было ни капли сожаления.
— Тебя мама попросила это сделать?
— Что сделать? — не понял он.
— Извиниться передо мной.
— С чего ты так решила?
— Потому что ты делаешь это совершенно неискренне. И словно бы по чьей-то указке или…просьбе.
— Ну ладно, — вздохнул Матвей. — Раскусила! Мама просила извиниться перед тобой. Типа извиняюсь!
Он сделал лёгкий поклон, как бы издеваясь надо мной.
И это было отвратительно.
И обидно.
Ведь он на самом деле не особо красиво поступил.
Мог бы и извиниться за свой поступок и злые намерения.
Но это вовсе не для него…
— Знаешь, без искренности и раскаяния эти слова ничего не стоят, — сказала я.
— И что дальше?
— Тебе всё равно, приму я твои извинения или нет, так ведь? Между нами ничего не изменится.
— Слушай, а ты не такая дура, какой показалась мне вначале, — усмехнулся Матвей, подтверждая тем самым мои слова.
— Впрочем, и мне твои извинения до звезды, — сказала я жестко. — Типа извинился? Типа извиняю. Галочку поставь, что сделал это. И пока. Мне надо ещё… Подруге позвонить.
— Да нет у тебя подруг, — зло ухмыльнулся он. — Папа всё всем уже о тебе рассказал, все уши прожужжал. — Он неожиданно подошёл ближе ко мне и склонил голову ко мне так, что наши лица оказались ровно напротив друг друга. — Никому ты не нужна, ущербная.
20
Я стояла рядом и не могла даже вдохнуть в себя воздуха.
Он так близко пугал, заставлял волноваться и…что-то ещё.
Его слова ранили и задевали за живое.
Подруг у меня в самом деле не было: мы просто не понимали друг друга.
Меня больше интересовал мир, сознание человека, красоты природы, а их…
Мальчики, шмотки, украшения и вечеринки…
Я же ни на какие вечеринки вообще не ходила.
Мама не запрещала. Она никогда ничего мне не запрещала.
Просто я сама не хотела. Нечего мне там делать…
Не понимаю я прикола, как говорится.
Ну общаются девушки и парни между собой.
Ну угощаются чем-то.
Ну шутят похабные шутки…
Играют в дурацкие игры типа “Бутылочки”, и что из этого?
Какой для меня здесь интерес и полезность?
Лучше книгу почитать и провести время куда более результативно…
Возможно я внутри своего тела, которому только семнадцать, гораздо старше морально, но что уж имеется. Другой меня у меня нет, да и не хочу я прогибаться под этот изменчивый мир… Я останусь собой чего бы мне это ни стоило.
Даже такой, как Матвей, избалованный мерзкий мажор без морали и принципов, меня сломать не сможет.
Только год. Всего лишь год. Год потерпеть, и я стану снова свободна, вольна делать, что считаю нужным. А пока придётся потерпеть, ведь выбирать я не могу, меня никто не спрашивал, хочу ли я жить в этом неприветливом большом доме. Просто привезли мои вещи и поставили перед фактом. Впрочем, это всё же лучше детского дома. Там моя участь была бы куда более незавидна, чем здесь. Так что придётся мне собраться, взять себя в руки и просто этот год пережить.
— А ты не хочешь отсюда…уйти? — спросил Матвей вкрадчивым голосом, продолжая едва ли не цеплять своим носом меня. Но отступать мне было некуда, дальше была холодная стена. А сквозь них проходить я пока что не умею… А жаль.
— Ку…куда? — обескураженно спросила я.
О чём он говорит?
Разве я решаю, куда мне идти?
Я несовершеннолетняя, за которую ответственность в роли моего опекуна несёт отец Матвея. Я не имею права до получения аттестата жить одна по закону нашей страны. И Матвей это прекрасно знает и сам. Куда же я, по его мнению, могу пойти прямо сейчас? Что за дурацкие вопросы?
