Измена. Развод. Моя (не)случайная беременность - Лика Ланц
В ней не чувствовалось ни бойкости, ни деловой хватки, ни умения выгрызть из горла желаемое. Не важно, для себя или для «родины».
Я не питал тёплых чувств к родной школе. У меня остались не самые лучшие воспоминания о школьных днях. Вряд ли что-то там изменилось, хоть и прошли годы. Ну, разве что образование держалось вот на таких, как Анна Майская, которая даже с сотрясением мозга думала не о себе, а о детях, уроках, о дурацком кабинете.
И да, я и другое помнил. Что это нужно не ей, а детям. Для себя она бы ни за что не пошла ни клянчить, ни унижаться. Даже если б осталась с голой задницей, как макака.
Для того, чтобы это увидеть, не нужно быть провидцем. Она на ладони. И я жалел, что не мог присвоить её себе хоть на время.
Такие, как она, мужьям не изменяют.
А такие, как я, не сдаются.
Глава 11-1
Анна
Я попала не просто в неловкую ситуацию. Я провалилась в ужас.
Даже в страшном сне не могла представить, что однажды упаду в обморок. И тем унизительнее, что это случилось у Рейнера.
Я сгорала от стыда. Оттого, что не догадалась взять параметры кабинета. Потому, что свалилась у него на глазах, как мешок картошки.
А потом и он, и доктор со «скорой» рассмотрели моё лицо. И вот эта вся шумиха вокруг меня жутко мне не нравилась. И может, если бы мир не уплывал из-под ног, я бы смогла быть потвёрже. И настояла бы на своём.
Но вышло что вышло.
В клинике, куда меня приволок Рейнер, совершенно другое обслуживание. Я знаю, что это такое. Я обследовалась в самом крутом центре репродуктивной медицины, пытаясь забеременеть, прошла кучу обследований, процедур, назначений, Наелась по уши советов.
Надо ли говорить, что к медицинским заведениям я питала некую предвзятость. У меня только от слова «клиника» сжималось всё внутри.
Но в клиниках не медсёстры, а феечки с ласковыми голосами и бесконечным терпением. И доктор не в белом халате, а в дорогой униформе. И встречали меня буквально на пороге, будто я особа королевских кровей.
Это, конечно, всё Рейнер. Он стоял чуть в стороне с таким видом, словно ему всё до чёртиков надоело. Но не уходил.
Наверное, это степень ответственности. Однако я никак не могла соединить его поступок, когда он высадил меня из машины чуть ли не посреди улицы, с тем, что происходило сейчас.
Он должен был вызвать «скорую» и отправить меня в больницу. Это в лучшем случае. Но не сопровождать и не возиться. Это не вписывалось в его образ.
С другой стороны… что я знала о нём? Скупые строчки из интернета? Характеристику Анаконды «хороший мальчик Илюша Рейнер»?
Но сукин сын, который с кривой ухмылкой спрашивал меня, что я готова дать за кабинет, и мужчина, который отвёз меня в дорогую клинику, никак не хотели стыковаться в моей голове.
Мне сделали компьютерную томографию, снова задали миллион вопросов. Врач хмурился, разглядывая моё лицо, а я снова не знала, куда себя деть.
Я не хотела ни с кем откровенничать. Я мечтала поскорее убраться отсюда, запереться в квартире Машки и никого не видеть.
– Вам показан покой, – вёл со мной беседу врач. – По-хорошему – наблюдение в клинике день-два, а то и неделю. К счастью, ничего критически страшного нет, но вам нужно лечение и комфортные условия. Илья Эдуардович сказал, что вы учитель в школе? Я выпишу вам больничный. О том, чтобы вы утром встали и снова пошли на работу, и речи быть не может.
– А можно без госпитализации? – устало провела я по лбу. Голова раскалывалась, в висках барабанили отбойные молоточки.
– Не желательно. Но всегда можно пойти навстречу пациенту при одном условии: постельный режим, покой, неукоснительное лечение по предписаниям, плановые осмотры и незамедлительное обращение в клинику при ухудшении самочувствия. Я распишу вам схему лечения и поговорю с Ильёй Эдуардовичем.
Мне бы возразить. Рейнер невольно втянут, и нет нужды и дальше на него оглядываться. Но я понимала: если он меня сюда привёз, ничего без него не решится.
Глава 11-2
– Я хочу с вами поговорить, – сказал он мне после беседы с доктором.
Я сидела в вип-палате и не знала, куда себя деть. Мне ввели инъекции и накачали препаратами. Я чувствовала пустоту и отупение. Очень хотелось спать. Лечь и не вставать.
Я бы сейчас положила голову на подушку и уснула, но не позволяла себе этого, потому что не хотела здесь оставаться.
– Я знаю, что не имею права вам советовать. Да и советчик из меня так себе.
Рейнер сидел передо мной на стуле и смотрел пристально. Ему приходилось наклоняться. С его ростом, наверное, постоянно приходится так делать. Почему-то хотелось встать, чтобы ему было удобнее. Но я не шевельнулась. Я знала, о чём он будет говорить.
– Если у вас есть куда уйти – уходите. Я мог бы вас оставить здесь силой. Но клетка, какой бы удобной ни была, никогда не идёт на пользу. Тем более, я вам не родственник, не друг, не душеприказчик. Поступайте, как посчитаете нужным.
– Я бы хотела уйти, – сказала тихо.
– Ваша воля и ваше право, – сказал он, поднимаясь. – Я жду вас в машине. Отвезу, куда скажете.
– Я сама, – попробовала заикнуться, но Рейнер резко меня перебил:
– Не обсуждается. Думал, вы это уже поняли. Я и так позволил вам слишком много. Поэтому давайте дальше делать так, как скажу я.
Он уже почти вышел, но всё же задержался на миг. Стоял ко мне спиной, держался за дверную ручку, будто размышляя, стоит ли. А затем решительно захлопнул дверь и обернулся.
– И ещё. Если это повторится, не терпите. Даже если вам кажется, что нет выхода. Выход есть всегда. У меня… особое отношение к мудакам, которые поднимают руку на женщин. Я их даже мужчинами не называю.
Он вернулся назад широким шагом и решительным жестом положил визитку на тумбочку.
– Это мой телефон. Мало ли. Вы можете позвонить в любую минуту. Я помогу. Вплоть до забрать вас хоть с Луны или засудить вашего мужа.
– Не стоит,
