Я думала, я счастливая... - Марина Безрукова
* * *
Тамара тоже не спала. Измученное тело молило об отдыхе, но воспаленный мозг отказывал в этой милости. К предательству мужа присоединилось и предательство дочери. Оля тоже осталась на другой половине планеты, вместе с отцом.
— Мам, ну так просто бывает, — говорила Ольга, пожимая плечами. — Понимаешь? Тут никто не виноват: ни ты, ни папа, ни… ни Соня. Ну, что ты делаешь трагедию?
Теперь Тамара сидела, поджав ноги, в полумраке спальни, и силилась понять логику дочери. С Николаем всё и так ясно, седина в бороду и всё такое, но Оля! Как она могла спокойно общаться с той, которая так бесцеремонно влезла в их семью?! Тамара могла бы представить, что Ольга, случайно узнав о романе отца, решилась сохранить тайну из благих побуждений. Но она с самой осени прекрасно общается с его любовницей, смеется, заказывает у нее фото… Невероятно! Тамара снова и снова потрясенно качала головой, как будто наблюдала за далекой мелодрамой на экране телевизора. Оля показывала ей эти фото совсем недавно. Черно-белые, строгие, даже тревожные. Тамаре они не понравились, слишком мрачные, но дочь лишь пренебрежительно фыркнула в ответ.
Обида сочилась кровавой раной, и Тамара ничего не могла с этим поделать. Никакие оправдания не срабатывали. Оказывается, она давно абсолютно одна. Оля еще ей что-то говорила, убеждала и успокаивала, а Тамара уже взяла телефон и уверенно нажала на кнопку «купить билет». Никаких сомнений не осталось. Теперь только надо найти силы собрать вещи. Чемодан терпеливо ждал рядом с кроватью.
Такси должно подъехать через несколько минут. Тамара еще раз напоследок огляделась вокруг. За те три дня, что прошли с момента злосчастного звонка, казалось, пронеслось полжизни. Взяла с полочки ключи, прислушалась к тишине. Квартира обиженно молчала — она не заслужила, чтобы вот так, в одночасье ее оставляли пустой и холодной, без человеческого тепла и смеха. О том, что уехала, Тамара решила сообщить лишь дочери, да и то напишет уже, когда окажется на месте. И больше она ни с кем, ни о чем говорить не будет. Пусть живут, как хотят.
Она взглянула на себя в зеркало, поправила челку, улыбнулась через силу и, подхватив чемодан, шагнула на площадку. Дверь бесшумно захлопнулась, оставляя за собой прежнюю спокойную и счастливую жизнь.
Глава 8
Длинная серая змея поезда тянулась вдоль второго пути. По случаю приближающихся праздников все вагоны были украшены большими синими снежинками. «На таком только в резиденцию Деда Мороза путешествовать», — подумала Тамара, подходя к своему вагону. Улыбчивая проводница в синей униформе с красным шейным платком протянула руку за документами.
— Приятного пути, — пожелала она Тамаре, возвращая паспорт и билет.
Тамара вежливо улыбнулась ей в ответ и уже хотела поднять чемодан, чтобы занести его внутрь, как вдруг услышала мужской голос:
— Позвольте я вам помогу!
Она подняла глаза и увидела молодого мужчину в синем коротком пальто нараспашку. На улице сегодня подморозило, а этот модник был даже без головного убора. Темно-русые волосы слегка растрепались и теперь спадали на лоб волнистыми прядями. Тамара посмотрела на его черные, чуть подвернутые брюки и беззащитно торчащие голые щиколотки. Мужчина был одет явно не по погоде и смешно передергивал плечами, когда ему за ворот задувал северный колючий ветер. Не дожидаясь разрешения, он подхватил чемодан и поволок его перед собой по узкому коридору. На плече у него болтался большой кожаный рюкзак. Больше вещей не было.
— Какое у вас место? — спросил он, чуть обернувшись.
Тамара отметила серые глаза и широкие темные брови. Незнакомец, увидев, что она медлит с ответом, широко улыбнулся едва заметной щербинкой. «Поздравляю, Тамара Александровна, ты как твой муж уже заглядываешься на молодых», — с раздражением подумала она.
— Седьмое.
Мужчина остановился у нужного купе и дернул дверь. Он вкатил чемодан внутрь, снова улыбнулся и отправился дальше по коридору, вглядываясь в таблички.
— Спасибо, — сказала ему в спину Тамара, но мужчина только поднял руку в кожаной перчатке и скрылся за дверями в конце вагона. «Нахал. Молодой нахал», — расстроенно подумала Тома и почувствовала себя пенсионеркой, которой помог сердобольный юноша. В воздухе еще носился запах его приятного парфюма.
В купе никого не было. Тамара оглядела мягкие полки, обитые темно-синей велюровой тканью, белые занавески на окнах, удивилась чистоте. Давненько всё же она не ездила в поездах. Это вам не в плацкарте трястись, ерзая от безделья на коричневых, местами драных, дерматиновых лавках и вдыхать не самые приятные запахи. Улыбнулась. В сумочке нет ни вареных яиц, ни курицы с белесой пупырчатой кожей, которую приходилось обдирать двумя пальцами, морщась от отвращения. Даже огурцов ей с собой мама никогда не клала. В конце мая еще дорого.
— Там, на югах наешься, — коротко говорила она дочери.
А так хотелось молоденького, пахнувшего ароматной свежестью огурчика, который привозили в соседний ларек носатые черноглазые торговцы. К концу лета она и, правда, уже не могла смотреть ни на огурцы, ни на помидоры. Даже сочные приторные персики равнодушно отталкивала руками и везла всё это богатство витаминов домой. Уже через месяц начинала жалеть, что отмахивалась от упругих сладких груш, с ленцой проходила мимо лоснящегося чернотой винограда, небрежно раздавив его босой ногой в сандалиях. Так начинало хотеться вкуснятины, сил нет! Но приходилось ждать следующего года.
Тамара вынула нужные вещи, остальное убрала под полку и приготовилась к появлению соседей. Оставалось только надеяться, что это окажутся тихие спокойные люди без детей и навязчивого желания поговорить по душам. Прошло несколько минут, за дверью слышались шаги, возня, шум от сумок и чемоданов, а она продолжала оставаться в одиночестве. «Странно, неужели так повезло?» — с опаской думала Тамара, прислушиваясь к жизни в коридоре. Сквозь стекло она видела бегущих к поезду пассажиров и провожающих. Они обнимали своих родных и не хотели выпускать из рук их руки. Многие похлопывали друг друга по спине и улыбались, но улыбки были грустными и растерянными, и все это понимали. Тому, кто остается всегда хуже.
Хотя вот и ей нерадостно. Спонтанность, с которой она уезжает,
