Испорченный союз - Трейси Лоррейн

Рассказав об этом, вы сделаете это еще более реальным, чем кажется прямо сейчас.

— Черт, — рявкаю я, отодвигаясь и отталкиваясь от стены.

Я подхожу к раковине и несколько секунд смотрю на фарфор. Я бывал здесь несколько раз за последние несколько дней, с тех пор как решил переехать, но ни разу не взглянул на себя.

Я не мог.

Я знал, что все, что я увижу, глядя на себя, — это человека, который потерял все, и я не мог смириться с тем, что увижу это так же, как и чувствую.

Я делаю глубокий вдох и поднимаю голову.

Горький смешок срывается с моих губ, когда я замечаю темные синяки вокруг глаз. Большая часть воспоминаний о прошлых выходных исчезла, остались только усталость и опустошение последних нескольких дней.

С моим бледным цветом лица и сомнительными зачатками бороды, покрывающей подбородок, я выгляжу так, будто постарел лет на двадцать за четыре дня. Тоби прав. Выглядит не очень, но—

— АРГХ, — рычу я и с размаху бью кулаком в зеркало перед собой, с болезненным восхищением наблюдая, как оно разбивается вдребезги. Стекло тут же раздирает мне костяшки пальцев, и кровь струйками стекает по осколкам.

— Нико, — зовет обеспокоенный женский голос с другой стороны двери.

На секунду, самую короткую гребаную секунду, я думаю, что это она. Моя сирена.

Но затем дверь распахивается, и вместо моей чертовски горячей девушки на пороге стоит моя сестра, выглядящая совершенно разбитой.

Видя ее боль, я только усугубляю свою.

Она любит Брианну как сестру, которой у нее никогда не было. Я знал это и до этой ситуации, но теперь это стало еще очевиднее, ведь она снова страдает со мной рядом.

Единственная разница в том, что на этот раз я не отгораживаюсь от нее.

Я научился на своих ошибках, по крайней мере на некоторых из них, после отца.

Я разговаривал с Калли каждый день на этой неделе, несмотря на то, что запирался в этой квартире. Хотя, глядя на нее сейчас, я не уверен, что это действительно так уж сильно помогло.

Ее взгляд отрывается от моего, чтобы оценить разрушения, которые я причинил, прежде чем опуститься с моей руки на кисть, с которой, несомненно, на пол капает кровь.

— Сядь, — требует она, указывая на унитаз.

Я двигаюсь на автопилоте, опускаю крышку, а затем и свою задницу.

Не говоря больше ни слова, она открывает шкафчик под раковиной и появляется через две секунды с аптечкой первой помощи.

— Все в порядке, Кэл. Я просто—

Она пронзает меня взглядом, который немедленно обрывает мои слова.

— Ты проводила слишком много времени с Деймоном, — бормочу я, когда она открывает коробку и достает то, что ей нужно.

— Этот взгляд? Это не влияние Деймона. Это влияние Стеллы и Эмми. Как и мой правый хук, если хочешь проверить и это.

Она опускается на колени рядом со мной, кладет мою руку мне на бедро и нежно начинает протирать костяшки пальцев салфеткой.

Я резко вдыхаю, когда это обжигает.

— Не будь слабаком, братишка, — дразнит она, пытаясь поднять настроение.

— Почему ты здесь? — Я сожалею о словах в ту же секунду, как они слетают с моего языка.

Но когда она поднимает на меня взгляд, в ее глазах нет боли. Или, по крайней мере, той, которую я причинил. Гребаные итальянцы, однако…

— Мы подумали, что Тоби может понадобиться поддержка, — признается она.

Я киваю, не в силах придумать ответ на это.

— Я перевяжу это после того, как ты примешь душ. Кажется бессмысленным делать это сейчас.

Она откидывается на пятки и просто наблюдает за мной, пока я сижу, ссутулившись, на унитазе.

— Я знаю, что это больно, Нико. Поверь мне, знаю. Но мир все еще вращается за пределами этой квартиры. И когда мы вернем ее, она не захочет этого видеть. Она хочет видеть тебя сильным, сражающимся за нее. Не разваливающимся на части.

— Я знаю, — тихо признаюсь я. — Я… Я просто не знаю, как.

— У меня нет волшебного ответа на этот вопрос. Тебе просто нужно откопать немного той внутренней силы, которую ты таишь внутри, и использовать ее. Перестань сосредотачиваться на настоящем и подумай о будущем, когда она снова окажется в твоих объятиях.

— Но что, если—

— Не вариант, Нико. Где бы она ни была, она не откажется от борьбы. Ни ради тебя, ни ради Джоди. Ни ради кого из нас. Просто посмотри на прошлые выходные. Это были не действия слабого человека. Она справится, брат. И она рассчитывает на то, что ты тоже сможешь.

Она поднимается на ноги, пока я обдумываю ее совет. Я даже не понимаю, что она делает, пока мягкое жужжание не наполняет воздух вокруг меня.

Я вздрагиваю, когда бритва прижимается к моей шее.

— Кэл…

— Я мало чем могу помочь, Нико. Но мне нужно что-то сделать. Так что мы приведем тебя в порядок и отвезем в школу. Ты сдашь экзамен, потому что так хотел папа, а потом мы проведем выходные, делая все возможное, чтобы найти ее. Кроме того, ты подрался с зеркалом, так что, вероятно, будешь выглядеть еще хуже, если попытаешься сделать это вслепую.

Не в силах спорить, я сижу, пока она работает над беспорядком на моем лице.

Закончив, она приказывает мне принять душ, прежде чем выйти и закрыть за собой дверь.

Зная, что один из них просто ворвется обратно и сам затащит меня в душ, я поднимаюсь на ноги и стягиваю боксеры с ног.

Я стону от восторга, когда вода впервые попадает мне на плечи. Я даже не замечал, что вода холодная, пока она не начала нагреваться.

Не думая ни о чем за пределами этого маленького, душного помещения, я сосредоточиваюсь на том, что мне нужно сделать — помыться, пока от меня не перестанет пахнуть как от бродяги. И когда я выхожу, то, признаться, чувствую себя немного лучше.

Это ни в коем случае ничего не исправило, но я уже не чувствую, что тону так сильно.

Я натягиваю форму, надеясь, что она подействует как своего рода броня, прежде чем открыть дверь и выяснить, о ком говорила Калли, когда упоминала о подкреплении ранее.

Сильный аромат кофе — первое, что поражает меня, прежде чем разговор, который продолжался, резко обрывается, когда я подхожу ближе.

— Черт возьми, Нико на самом деле был под этой бородой, — дразнится Тоби, в то время как Алекс и Калли изучают меня так, словно я вот-вот взорвусь или что-то в этом роде.

— Можно мне одну? — Спрашиваю я, указывая на кружку в его руках.

— Ага, вот, — говорит Алекс, пододвигая ко мне кружку, стоящую на стойке,