Собственная жизнь - Нина Юрьевна Князькова
- Сереж, у Коли была девушка? – Строго спросила я. В трубке повисло молчание. – Та-ак! – Протянула я. – Братец, давай-ка честно отвечай!
- Люсь, там неприятная история была. Колька с малолеткой какой-то связался, я не очень про это знаю. Отец орал тогда сильно, но саму девчонку я не видел ни разу, - принялся оправдываться мой младший братец.
- Ясно все с вами, - поморщилась я от неприятного чувства. А ведь правда, судя по документам на момент рождения Славки этой Вере едва стукнуло восемнадцать лет. – Сереж, а теперь ответь мне предельно честно. Когда Колька умер, его эта малолетка была беременна?
В трубке раздалось сопение. Сережка всегда так делал, когда считал, что его несправедливо обидели. Я же молча ждала ответа.
- Я не знаю, - отозвался он так, что сразу стало понятно, что это не все.
- Тебя давно за уши не трепали, мелочь? – В моем голосе проскользнули металлические нотки. – Говори, как есть!
- Теть Клава говорила, что к отцу почти перед смертью приходила какая-то женщина, говорила, что Колька ее дочке ребенка заделал, а сам в кусты. Не знали они, что он умер. Она, узнав об этом, ушла. Отец потом пытался их найти, но ведь даже имени не было, - голос брата потяжелел. – А сейчас и подавно не найти…. Стой! А откуда ты вообще про это все знаешь? Ты с теть Клавой разговаривала?
- Да если бы, - выдохнула я с облегчением. Сережка не замешан в этом всем, сам только слухи слышал. Все же подозревать брата в том, что он племянника не принял, было тяжело. – Давай-ка я ты ко мне через два дня с утра заедешь и все узнаешь.
Врачи действительно приехали через пятнадцать минут. С Евгенией. Вошли, осмотрелись и принялись изучать детей на предмет болячек прямо в гостиной. У Славки обнаружили небольшое истощение, а у Есении пару гематом и анемию. Внучка Таисии Степановны оказалась самой здоровой с точки зрения медицины. Кровь врачи тоже взяли, мало ли что. Еще сделали быстрый тест на группу крови. У Славика она была, как у меня, первая, а у малышки вторая.
- Это потому что у матери малышки с вероятностью в девяносто процентов тоже первая группа крови, - поделился гематолог, почти безболезненно взял у меня кровь в кабинете и аккуратно сложил все пробирки в чемоданчик. – ДНК-тест будет готов через семьдесят два часа. Мы сможем отправить вам его курьером.
- Было бы неплохо, - слабо улыбнулась я, раскатывая рукав деловой рубашки.
- Людмила Пална, а Слава наш родственник? – Тихо просила Женя, когда за врачами закрылась дверь кабинета.
- Есть огромная вероятность, что да, - кивнула я. – Он может быть сыном Коли.
- А кто он такой? – Раздалось от двери. Я не сразу заметила, что в кабинет проскользнул Славик.
Мы с Женей замерли на несколько секунд. Мда, неудобно получилось. Нехорошо. Если сейчас тест ДНК выдаст то, что мы с этим мальчиком родственниками не являемся, смогу ли я отказаться от него в своей жизни? Оказывается, за последний час я уже свыклась с мыслью, что у меня есть родной племянник, а значит и Еська теперь тоже моя родственница. Если Вера выживет, то я все равно не смогу их бросить.
Решение пришло в доли секунды. Даже если мальчик не Колькин, пусть он об этом никогда не узнает. Я развернула к нему одну из фотографий, что стояли на столе. На этом фото были папа и Колька. Фото было сделано на вокзале, когда брат вернулся из армии. Тогда он тоже был в форме, так что Славе тут тяжело было ошибиться.
Мальчик несмело прошел к столу, взял в руки рамку, с минуту разглядывал ее и поднял на меня вопросительный взгляд.
- Это мой брат Николай, - грустно усмехнулась я. – Он умер почти четырнадцать лет назад и… он твой отец.
Слава с размаху сел на вовремя подставленный Женей стул, вцепившись побелевшими пальцами в фотографию.
- То… то есть, мама не врала? – В его глазах появились слезы, которые он быстро сморгнул. – Мой отец – не пьяница какой-то, а вот… ваш брат? – Ошеломленно спросил он.
- Да, - кивнула, изо всех сил сдерживая эмоции. – И это значит, что ты – мой родной племянник.
Славка прикусил губу, пытаясь освоить только что полученную информацию.
- А… если мама умрет, вы не отдадите нас в детский дом? – Выдавил он из себя.
Я едва сдержала ругательства.
- Господь с тобой, - выдохнула. – Конечно, не отдам. У нас большая семья, вы бы в любом случае не оказались в таком месте. Вон, у Евгении спроси. Она тоже твоя тетя.
Мальчик громко всхлипнул и со всей силы вцепился зубами в собственную руку, пытаясь сдержать рыдания. Я тут же подорвалась и бросилась к нему, чтобы успокоить. Не представляю, сколько напряжения до сих пор было у него внутри, но, кажется, только сейчас он понял, что находится в полной безопасности.
Я выдернула у него из руки рамку с фото, бросила ее на стол и прижала мальчишку к себе, чуть покачивая. Говорить что-то было излишне, поэтому я просто молча ждала, когда он успокоится. Женя, пробормотав что-то о делах, деликатно вышла из кабинета, оставив нас вдвоем.
Минут через десять Славик затих, уперевшись лбом в мое плечо.
- Как мне теперь вас звать? – Глухо спросил он, не спеша показывать мокрое лицо.
Я тихо хмыкнула.
- Тетей Людой, или тетей Люсей, - я погладила его по голове. – А еще мне от тебя нужна информация.
- К-какая? – Он вывернулся у меня из рук, быстро вытер лицо и уставился на меня с независимым видом.
- Ты сказал, что помнишь бабушку. Она умерла? – Осторожно спросила я. Мало ли, какая у ребенка психологическая травма может быть.
- Четыре года назад. Она хорошая была, хоть они с мамой и часто ссорились, - скривился он. – Бабушке не нравилось то, что мама… верит кому попало.
- Ясно. А кого-то из родственников еще знаешь? – Склонила я голову набок.
- Дядя еще есть. Я его один раз и видел мельком на бабушкиных похоронах. Он потом с мамой о чем-то долго разговаривал. Кажется, меня
