Все разбитые осколки - Риа Уайльд
— Ты прекратишь финансирование приюта, — повторяю я его предупреждение.
— Да, Эмери.
— Я понимаю, — говорю я ему. — Не волнуйся, но я надеюсь, ты знаешь, что я делаю это не для тебя или компании. Я делаю это ради собак. — я слышу, как отец вздыхает, и, прежде чем он успевает заговорить, перебиваю. — Мне пора идти. Пока.
Я заканчиваю разговор и опускаю голову, прижимая ладони к глазам, как будто это могло остановить жжение за ними. Мои сотрудники спешат по зданию, готовя завтрак для животных, а я выскальзываю под лучи раннего утреннего солнца. Было совсем не тепло: с океана, окружающего город Редхилл, доносился свежий холод, но солнце светило вниз, высушивая лужи с земли после дождя.
Я направляюсь к машине, но останавливаюсь, когда замечаю мужчину, стоящего через дорогу. Атлас прислоняется к своей Audi, скрестив руки на груди. Он носит очки, чтобы скрыть глаза, но они, тем не менее, прожигают меня насквозь.
Я опускаю взгляд и поспешно забираюсь в машину, оставляя его смотреть, как я отъезжаю.
* * *
Я знаю, что он последовал за мной. Я почувствовала это. Почувствовала его.
Его машина остается припаркованной на другой стороне улицы, но он не делает попыток выйти. Я решаюсь взглянуть на него, но из-за тонированных окон не могу разглядеть его фигуру. Выбросив это из головы, я прохожу через двери в здание, приветствуя швейцара, который сейчас занят установкой вывески о продаже в одном из окон. Кто-то, должно быть, переезжает. Он бормочет в ответ на мое приветствие.
Внутри я завариваю кофе и устраиваюсь на кухонном острове со своим ноутбуком, просматривая данные и номера приюта.
При нынешнем уровне поступления денег я смогу платить персоналу и радовать собак еще четыре месяца, но после этого, с прекращением деятельности нескольких ключевых спонсоров, мне повезет, если я смогу прокормить животных.
Мне нужны были деньги отца. Отчаянно.
Скоро у нас должно было состояться мероприятие по усыновлению, и хотя это принесло некоторый доход, это не сможет существенно повлиять на текущую ситуацию.
Но, по крайней мере, некоторые животные наконец-то обретут дом.
С чашкой кофе в руках я подхожу к окну, выходящему на улицу внизу. Оно высоко, но не настолько, что я ничего не могу разглядеть на улице. Машина Атласа теперь исчезла с обочины.
Почему он последовал за мной?
Зачем он вообще пришел сюда вчера вечером?
Наши связи уже были слишком запутаны, поскольку он был давно потерянным сводным братом, о существовании которого я никогда не подозревала, и будучи частью правящей преступной семьи, которая управляла этим городом, мне пришлось держаться от него подальше.
Ничего хорошего не выйдет из связи с таким человеком, как Атлас Сэйнт.
Глава 8
◦●◉Атлас◉●◦
Я бью кулаком: раз-два, раз-два, и мое тяжелое дыхание эхом разносится по пустому спортзалу. Энцо, силовик Сэйнтов, стоит как стена, выдерживая каждый удар, не шевелясь ни на дюйм.
Я мог бы задаться вопросом, не потерял ли я каким-то образом силы, но нет, Энцо просто большой придурок, которого, я сомневаюсь, сможет сдвинуть с места даже грузовик. Он не говорит. Даже не ворчит. Я никогда не слышал, чтобы этот человек произнес хоть слово. Никто не слышал, даже Габриэль, хотя у них двоих были братские узы, которые могли соперничать с нашими.
Почему? Никто не знал.
Но он был сильным бойцом, и когда он не выполнял срочные поручения Сэйнтов, он командовал подпольными боями без правил и делал это в течение многих лет. У него были свои секреты и собственное прошлое, как и у всех нас. Мы знали о нем минимум, но он был верен, это было ясно, нам, Сэйнтам, и человеку, который работал с ним на арене, но эти два пути никогда не пересекались. Это было интригующе, как головоломка, которую нужно было решить. Энцо, однако, не даст вам этих частей, поэтому у вас всегда остается больше вопросов, чем ответов.
Я останавливаюсь, переводя дыхание.
Габриэль заставил меня пройти тренировки, думая, что это поможет мне справиться с тем, что я сделал, с гневом, виной и горем, но этого не произошло. Ничто, черт возьми, не помогло.
Кроме Эмери.
Энцо останавливает ход моих мыслей, прежде чем они успевают начаться, хлопнув ладонями в перчатках, привлекая мое внимание. Он вытягивает их вперед, таким образом говоря мне продолжать.
Он был самым опытным бойцом. С его боями в боксе, в этом мире нет ни одного человека, настолько глупого, чтобы выступить против него. Плюс ко всему, его склонность к пыткам была широко известна. Тип наслаждался, глядя, как люди страдают.
Следующий час я провожу в спортзале, стуча по этим перчаткам, дыхание вырывается из легких, а кожа становится скользкой от пота.
После окончания сеанса я захожу домой, чтобы принять душ, прежде чем подняться на скалу к Габриэлю и припарковать Audi. Через передние окна я вижу их: моего брата и его жену Амелию, ее сына, сидящего на коленях у Габриэля, и у меня сжимается грудь.
Счастье.
Это никогда не было обещано нам в этой жизни, но когда вы находите его… вы крепко держите его. Габриэль сделает все для этой женщины.
— Атлас! — Амелия усмехается, подходя ко мне, чтобы обнять.
Я неловко похлопываю ее по спине и присоединяюсь к ним, принимая стакан, который протягивает мне Габриэль.
Я знал, почему меня пригласили. Я избегал их с тех пор, как увидел свою мать, и теперь они хотели знать, что случилось.
— Она все еще сука, — я допиваю виски и хватаю бутылку, чтобы налить еще.
Амелия гримасничает, сосредоточив свое внимание на сыне.
— Она что-нибудь сказала?
— Я сказал ей, что убил его, — я сглатываю комок. — Ей было все равно.
— Все уже сделано, — вздыхает Габриэль, кладя руку мне на плечо, чтобы выразить свою поддержку. — Мы знали, что она не изменится.
— Нет, и теперь она использует кого-то другого, чтобы получить то, что хочет.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что она вышла замуж за Саймона Куинна и устраивает бракосочетание его дочери и Джека Харриса.
— Джек Харрис? Сын губернатора?
— Мм, — желчь обжигает мне горло, и я пью еще виски.
Она не была моей. Она никогда не будет моей.
