Непокорный - Дж. Б. Солсбери
Габриэлла чертовски феноменальна.
Она быстра, остроумна и лжет, не моргнув глазом. Девушка не росла в бедности и не проводила какое-то время, работая волонтером в тюрьме. И говорит все это дерьмо, просто чтобы вывести из себя Августа и Лесли, и мне хочется обнять ее за это.
— Я помню, как однажды была на центральном рынке. Не осуждайте меня, но… — Она наклоняется к ним и прикрывает рот ладонью. — Раньше я воровала еду для своей семьи, — шепчет она, затем откидывается назад и потягивает вино. — Я столкнулась там с одним парнем, у которого были неприятности из-за того, что он дал яблоко бездомному мальчику. Короче говоря, оказалось, что тот был королевского происхождения, переодетый. И ему просто хотелось посмотреть, как живут нормальные люди, понимаете? Я помогла ему скрыться от властей, потому что знала все щели и тайники. В итоге мы какое-то время встречались. — Она ставит бокал с вином и откусывает кусочек баранины.
— Ты встречалась с членом королевской семьи? — спрашивает Лесли, явно скептически глядя на шрам Габриэллы.
— Да, так и было, — говорит она, как ни в чем не бывало. — Однако из этого ничего не вышло. У него было это странное увлечение коврами-самолетами, — бормочет она достаточно тихо, чтобы услышали только мы с Джордан, находившиеся ближе всех к ней.
Взрыв смеха срывается с моих губ, Джордан следует моему примеру. Тем временем все мои братья смотрят на нас, как на сумасшедших.
— Это как бы совершенно новый мир, — говорит Джордан, а затем снова заливается смехом.
Габриэлла кивает и улыбается.
— У него никогда не было такого друга, как я.
Я прикрываю рот салфеткой и смеюсь, пока она и Джордан ходят взад и вперед, обсуждая джиннов и обезьян в шляпах.
В прошлом я с трудом выносил эти семейные сборища, но сегодня наслаждаюсь. И не ловлю себя на том, что постоянно смотрю на время, мечтая, чтобы еду подали быстрее, или считаю секунды до тех пор, пока не смогу убраться к чертовой матери. Вместо этого я с ужасом жду того момента, когда мне придется попрощаться с Габриэллой и больше никогда ее не увидеть.
— Захватывающая история, — саркастически говорит Хейс. — Но я предпочитаю научно-популярную литературу.
Кто, как не Хейс, может испортить мое хорошее настроение.
— Мудак, — говорит Джордан себе под нос.
Я поддерживаю ее.
Габриэлла аккуратно кладет вилку и нож на тарелку и складывает руки под подбородком.
— Почему я не удивлена?
В глазах Хейса появляется хищный блеск, от которого я выпрямляюсь в кресле. Я вообще-то не жестокий человек и никогда им не был, но, учитывая то, как он смотрит на Габриэллу, словно готовится унизить ее, в моем воображении возникают образы крови и смерти.
— Напомни, как твоя фамилия? — спрашивает он, словно она уже говорила ему.
— Стерлинг, — отвечает она, не запинаясь.
— Стерлинг… Такая знакомая фамилия. Мне кажется, я знаю Стерлинга, — говорит Август, как заносчивый сноб, которым он и является.
— Стерлинг… — Хейс намеренно медленно кладет столовое серебро. — Как Стерлинг-Пенн?
Девушка не отвечает, только слегка стискивает челюсти.
Он потягивает вино и пожимает плечами.
— Не так много Стерлинг-Пеннов, живущих в бедности в Нью-Йорке.
Мой желудок превращается в бетон. Парню нравится устраивать драмы. Он такой засранец.
— Стерлинг-Пенн? — предсказуемо переспрашивает Август. — Как Уильям Стерлинг-Пенн?
Габриэлла никак не реагирует на это имя, даже не дергается. Она ласково улыбается и переводит взгляд с Августа на Хейса.
— Кто?
— Уильям Стерлинг-Пенн, — повторяет Августа, на этот раз произнося имя слишком громко, как будто она плохо слышит.
Девушка закусывает губу, затем пожимает плечами.
— Никогда о нем не слышала.
Хейс издает невеселый смешок.
— «Стерлинг-Пенн» — одна из крупнейших мультимедийных корпораций в стране, но что-то подсказывает мне, что ты уже знала об этом.
Она поджимает губы и прищуривает один глаз, как будто напряженно думает, затем качает головой.
— Нет, ни о чем не говорит. Но на самом деле я не очень много смотрю телевизор. Предпочитаю чтение бессмысленным развлечениям. — Она продолжает бросать колкости в Хейса, притворяясь глупой, что только еще больше сводит его с ума.
— Думаешь, я поверю, что ты жила в Нью-Йорке и ни разу не слышала о династии Стерлинг-Пенн?
Габриэлла тяжело вздыхает.
— Чувак, мне бы хотелось этого. Представь себе, как я могла бы использовать свою фамилию, чтобы выманивать деньги у людей? Серьезно, Хейс, где ты был, когда мне было десять, и я ела собачий корм из банки? Тогда эта информация была бы намного полезнее.
— Невероятно, — бормочет Хейс и качает головой.
Так случилось, что я с ним согласен.
Габриэлла поворачивается ко мне и улыбается. Я не вижу даже намека на обман в ее голубых глазах, ни намека на нечестность. Если бы не знал лучше, то подумал бы, что она верит в ту ложь, которую говорила сегодня вечером.
И я чертовски уважаю ее за это.
— Что ж это было интересно, — говорит Габриэлла, когда я провожаю ее на улицу, чтобы дождаться такси.
Я пользуюсь возможностью, чтобы прижать ладонь к ее пояснице, пока веду девушку через толпу людей.
— Спасибо, что вытерпела это.
Мы проходим несколько ярдов по тротуару, удаляясь от парковщика. Ветер поднимает прядь ее волос, и нежными пальцами она изящно заправляет ее обратно на место.
— Послушай, — говорит она, глядя на меня снизу вверх.
Я отвожу глаза, как делал всю ночь. Ее задумчивый взгляд заставляет меня беспокоиться о том, что она может увидеть.
— Я знаю, каково это — быть белой вороной. — Она грустно улыбается. — Я не могу представить, как тяжело тебе…
— Преуменьшение года.
— …скрывать, кто ты есть, из страха быть отвергнутым.
Я позволяю своему взгляду встретиться с ее и успокаиваюсь. И, черт возьми, чувствую это в своей груди.
— Ты понятия не имеешь.
Она хватает меня за руку и сжимает. Ее кожа такая мягкая, а ладонь такая теплая, что я жажду того, чего не должен.
— К сожалению, имею. Твоя семья несильно отличается от моей. И, хотя наши трудности разные, я не могу представить, как тяжело будет открыться твоей семье.
Стоп. Подождите минутку, черт возьми. Она сказала «открыться»?
— Они не кажутся мне слишком толерантными или принимающими людьми. Кроме Джордан. Она мне действительно понравилась.
— Подожди… — Я закрываю глаза и прокручиваю последние десять секунд, гадая, не ослышался ли я. — Открыться?
Она пожимает плечами.
— Хейс довольно ясно дал это понять, когда пригласил меня. Хотя я удивлена, что ты решил рассказать ему первому. — Она
