Я нашепчу тебе будущее (СИ) - Солер Елизавета
— Конечно, справишься, у тебя теперь есть я…
— Что? — подавилась я. — Зачем?
— Потому чтоятак решил. Твои проблемы — это мои проблемы, и я буду их решать. Неважно, что это будет. Звони мне, если что-то надо, а не каким-то другим мужикам! Поняла меня?
— Он не какой-то другой мужик, он — крёстный отец моего сына, мой друг! — упёрлась я, ох уж эта тупая черта моего характера.
— Изабелла, я всё сказал. Есть проблемы — звони, я их решу, не ищи помощи на стороне, когда её предлагаю я.
— Ну не буду же я звонить по каждой мелочи, это глупо! — взбрыкнула я.
— Пусть мелочь, но я хочу знать. Дьявол кроется в мелочах. Твоя маленькая проблема может стать очень существенной, поэтому её надо придушить на корню. Пошли, скоро объявят посадку на наш самолёт.
Ничего не стала говорить. Лишь пошла следом, спорить с этим мужчиной бесполезно…
В самолёт мы поднялись молча, каждый сел на указанное место. Я старалась не смотреть в его сторону. С одной стороны мне нравилось его заявление, а-ля «приходи ко мне с любой проблемой». А с другой стороны — напрягало, потому что может привести к тотальному контролю с его стороны. И ещё риски того, что он узнает о своём сыне, резко возрастают. Этого я допустить не могу.
— Добрый вечер, дамы и господа, добро пожаловать на борт самолета 737-777 авиакомпании «Аэрофлот» с обслуживанием из Екатеринбурга в Женеву. В настоящий момент мы являемся третьими в очереди на взлёт и, как ожидается, будем в воздухе примерно через семь минут. Мы просим вас пристегнуть ремни безопасности и закрепить весь багаж под вашим сиденьем или на верхних полках…
Стюардесса дублировала речь и не сводила глаз с Клима, а я, чтобы не выдавать своего настроения, просто отвернулась и смотрела в окно на взлётную полосу. Так интересно наблюдать за тем, как там, внизу, мельтешат люди, что-то друг другу говорят и так жестикулируют…
Мы с Климом сели в разных местах — то ли он захотел так, то ли просто судьба. Я кожей чувствовала, что он смотрит на меня, а поворачиваться и смотреть в его сторону желания не было. Меня просто бесило и раздражало, что все так и липнут к нему! Эти плотоядные взгляды девиц! Вы бы видели, как они на него смотрят. Была бы их воля, то выпрыгнули из трусов и повисли бы на нём. Всегда смотрят, словно раздевали его и в мыслях уже трахнулись с ним раз двадцать, если не больше. И даже сейчас эта стюардесса всеми силами и невербальными знаками показывает ему, что готова обслужить по полной программе.
Бесит! Раздражает! И да, мне обидно до слёз! Но разве я что-то могу?! Разве у меня есть право?! Нет, его у меня нет. Это право было у Марии, а у меня нет ничего, совсем. Так что знаем своё место, улыбаемся и машем.
Самолёт почему-то не взлетал, и мне становилось как-то неуютно, потому что его тяжёлый взгляд ощущался всё сильнее. Тут я увидела, как из аэропорта выбегает молодой человек. Я сперва подумала, что это сотрудник или член экипажа, больно он походил на молодого пилота. На нём были тёмно-синие брюки, белая рубашка, пиджак под цвет брюк.
Так, если навскидку — он хорош собой, комплекция очень интересная, а зад был просто зачётный. Рассмотреть его из иллюминатора тяжело, вот если бы он сидел где-то рядом, то было бы проще… Он поднялся по трапу и исчез, а я оторвала взгляд от окна и уткнулась в журнал, всё ещё не поворачиваясь в сторону Клима, не хочу смотреть. Тут рядом со мной падает сумка, причём падает так, что пугает меня. Я подпрыгиваю на месте от неожиданности и резко поднимаю голову, а передо мной стоит тот самый мужчина.
— Простите, — говорит он, улыбаясь во все свои тридцать два белоснежных ровных зуба и рассматривая мою реакцию.
Какой же у него прекрасный стоматолог — мастер своего дела, это ж какую надо было провести работу! Но не это его фишка, а глаза, они были кошачьего цвета — коричневато-зелёно-золотые. А ещё невероятная улыбка, от которой невольно начинаешь улыбаться в ответ. Черты лица очень мягкие, можно сказать, нежные, ему бы в кино играть в жанре мелодрамы — он нарасхват бы был. Волнистые волосы светло-каштанового цвета, золотистая кожа, щетина на лице. Высокий лоб, прямой нос, острый подбородок, густые брови и длинные чёрные ресницы, вот это котяра. В первый раз за долгое время мне захотелось прикоснуться к мужчине самой, и вот к нему меня почему-то потянуло, в нём был какой-то магнетизм, что-то такое непонятное… Дерзкое и дикое! Такие мужчины встречаются редко и всего на одну ночь.
— Я не хотел, вы не ушиблись?
— Нет, всё хорошо, — сказала я и улыбнулась своей самой обворожительной улыбкой.
Господи, какой у него сексуальный голос. Такой томный, с долькой секса в нём. Ему бы озвучивать Кристиана Грея — там бы просто все легли от его голоса, в кинозале просто все получили бы оргазм. На секунду представила, что у меня завязанные глаза, я не вижу, а только слышу, и его голос невероятно бьёт по нервам. Не знаю, что на меня нашло, но захотелось пофлиртовать с ним. Я была в шоке от себя — впервые за столько лет мне хотелось обратить на себя внимание мужчины.
— Вы позволите, я присяду? — спросил он, ещё немного понизив голос, и я закусила губу, а он заулыбался как довольный кот.
— Дамы и господа, — объявила бортпроводница одновременно с его вопросом, и её голос отрезвил. — Командир самолёта сообщил, что мы готовы к взлёту. В целях безопасности, просьба на время полёта отложить всю ручную кладь и выключить телефоны. А также пристегнуть ремни, спасибо за внимание.
— Конечно, присаживайтесь, я сегодня не выспалась, поэтому немного чудная. Извините…
И я отвернулась снова к окну, матеря себя самыми последними словами. У меня что, с головой плохо? Не все дома?! Я вообще о чём думаю?! Мне было страшно поворачиваться, представила, какими глазами он сейчас на меня смотрит, и с каким бы желанием придушил.
— А мне вы такой нравитесь, — выдал мой сосед, — меня зовут Алекс, а вас?
— Изабелла, — сказала я, немного повернувшись в его сторону. Мои глаза смотрели вниз. — Очень приятно.
— Не сказал бы я, что вам приятно, — отозвался он и в голосе проскользнула то ли обида, то ли лёгкая грусть. — Такое ощущение, что вы чего-то испугались.
Его фраза, как и слова бортпроводницы до этого, встряхнули меня. А, собственно, почему я боюсь? Клим чётко сказал: запрещено иметь сексуальные отношения с другими мужчинами. Но мне никто не запрещал общаться. Взяв всю волю в кулак, я повернулась к Алексу лицом, и лишь краем глаза заметила, как на меня смотрел Клим. Тяжёлый, холодный взгляд, который не предвещал ничего хорошего.
Я прекрасно понимала, что затеяла опасную игру, но если сейчас покажу слабину, то он поймёт, что я боюсь, а значит, он взял надо мной верх. И я ничем не буду отличаться от его временных пассий — ещё одна из тех, кто его боится и готова сделать всё по щелчку.
— Нет, не боюсь, просто я подумала, что неприлично так пялиться на чужого мужчину. — ответила я, надеясь, что окажусь права.
— Какая вы интересная, так заметно по мне? — засмеялся он.
— Ну, давайте будем честными, у такого мужчины, как вы, постель явно не пустует и никогда не бывает холодной.
— То же самое могу сказать о вас, — улыбнувшись, ответил он. — У такой красивой женщины отбоя от мужчин, наверное, нет.
— У меня есть самый лучший мужчина, — улыбнувшись, сказала я. — Он просто бесценный.
— О! — ответил Алекс, и в голосе проскользнула лёгкая обида, а может и злость. — И сколько лет этому бесценному мужчине? Почему вы здесь без него? Что это за бесценный мужчина, что оставляет такую женщину одну? На такое способен только бестолковый болван.
— Ну, этому болвану пять лет, поэтому, думаю, ему простительно, — сказала я и заулыбалась, вспоминая щёчки сына, то, как он меня обнимает, как прижимается, и говорит: «Мама, я тебя люблю!»
Это просто бесценные слова для любой матери.
— Оу, — ответил Алекс, немного потерявшись. — Простите, я не хотел оскорбить вас или вашего сына. Я идиот, даже не подумал, что у вас может быть ребёнок. Просто вы моложе, чем на самом деле, простите ещё раз.
