Табу (СИ) - Marian Felis
Каждый год Семён Михайлович устраивал шествие парочек компании. Обязательным было приглашение партнёра на наши посиделки — Колобку требовалось подтверждение, что все сотрудники имели стабильные отношения.
Загвоздка оставалась в том, что мы с Максом после развода не разговаривали, даже несколькими сообщениями не обменялись. Он сбежал и был этому несказанно рад, а при подписании документов бывший честно признался, что безумно влюблен в другую. Впрочем, открытием это не стало. Мы и развелись-то из-за того, что Макс стал активно ходить налево и спалился.
Некоторые дамы и парни в коллективе, кто не имел постоянных отношений, приглашали на ежегодную экзекуцию друзей и подруг под видом серьезности. Мол, любовью-морковь до гроба. И только Яночка из бухгалтерии в прошлом году отличилась — притащила эскортника. Она сама призналась на следующий день и многозначительно поиграла бровями, когда все начали узнавать о продолжении вечера. Я бы и сама с радостью воспользовалась подобной услугой (в разумных пределах), если бы только Борщев не был хорошо знаком с мужем.
Выход виднелся только один — беспросветная ложь.
Однако уже скоро это показалось мне отвратительной идеей.
Во вторник и первую половину рабочей среды "Тренд" гудел, как муравейник. Женщины бегали друг к другу за советами, показывали платья, щеголяли в новых покупках по отделам и интересовались мнением. Кажется, мужская половина нашего офиса готова была повеситься из-за переизбытка информации о косметике, шмотках, колготках и хороших парикмахерах. За два часа до начала мероприятия все замолчали. Девушки наносили боевой раскрас, завивались и прихорашивались.
Светка тоже решила поучаствовать, тем более Колобок интересовался ей. А моя подруга наоборот очень хотела увидеть не Борщева, а Коршунова. И желала воззрить его в неформальной обстановке, кроме этого Лана обещала проверить его отношение ко мне.
— Зуб даю, что Кирюха к тебе неровно дышит. Клинья подбивает который день, а ты заладила со своими исключительно деловыми отношениями! Тьфу!
Мы сидели на седьмом этаже, в небольшом кабинете со столом, парой стульев и кучей стеллажей с бумагами. Но вместо работы мы наводили марафет. Лана ловко оперировала сундуком с косметикой и имела способности к парикмахерскому искусству. Не зря же она курсы проходила.
Заметив, что девушка взялась за плойку, отказалась от глупой затеи. К тому же в прошлый раз, когда Калашникова пыталась меня завить, оставила шрам на лбу.
— Вот потом ещё спасибо скажешь! — ворчала она, орудуя электроприбором. — Уверена, твой красавчик босс не просто так бензин расходовал. Он к тебе клеится. А ты, слепошара, не видишь ничего дальше собственного носа!
— Не клеится он, — в который раз пыталась объяснить. — Да и Кирилл Витальевич уже нравится Машке.
Калашникова застыла.
— Маше? — ошарашенно переспросила и деликатно уточнила. — А с чего ты это взяла, Эвелин?
— Да она сама это сказала. Ещё и предъяву выкатила за то, что шеф меня подвёз.
Какое-то время Света молча щелкала плойкой. Будто искала нужные слова.
— В общем, не обращай внимания. Я с ней ещё поговорю по этому поводу. А на счёт босса подумай, может, он и правда на тебя запал. Ты у нас красотка.
Удивительно, но Калашникова сделала невыполнимое — превратила меня в роковую штучку. На своём лице корректировать макияж Света не стала. Мы взяли её вещи и отправились на этаж в "Тренд" — я должна была забрать сумочку из кабинета, да и компания оплачивала трансфер до места празднования, отбиваться от коллектива не хотелось.
Едва мы зашли в опенспейс, как все стали здороваться со Светкой — большинство коллег знали её с момента приёма на работу, так как подруга часто захаживала к нам в гости попить чая и пообщаться с народом. В кутерьме "приветов" я совсем не заметила, что промолчала Маша. Зато через пару минут, когда Калашникова толкнула меня локтем в ребра и взглядом указала вправо, пазл в голове сложился. Белова и Коршунов находились у него в кабинете и о чем-то мило беседовали. Подруга заливисто смеялась и кокетливо прятала глаза, слишком сильно стараясь завлечь его в свои сети. Будто Кирилл Витальевич оставался последним мужчиной на планете.
Я пялилась на них, совершенно игнорируя посторонний шум и вопросы, как вдруг эта сладкая парочка абсолютно синхронно посмотрели на меня. Машка — с жалостью. Коршун — просто хмуро, размышляя о своём.
Его губы зашевелились. Всего пара слов — и Белова выскочила из кабинета. Жаль, что я не научилась читать по губам в школе, хоть мне и предлагал помочь в этом один мальчик. Такой полезный навык, оказывается!
На секунду мне показалось, что Маша смотрит на меня с превосходством и ненавистью. Так, словно она смогла отбить у меня мужчину, но тот уже на следующий день сбежал обратно ко мне.
— Она тебе что-то говорила? — зашептала Света. — Зыркает недобро так.
— Ничего, — тихо призналась. — Честно, я вообще не понимаю, что происходит.
В кабинет ввалился Борщев и отвлёк от размышлений, ведь автобусы уже подъехали. Мы с Калашниковой отправились среди первых занимать места.
— У Машки что, отдельный трансфер? — кажется, вопль Светы слышал весь автобус. Мы сидели на мягких кожаных сидениях, баловались кондиционером и расслаблялись, когда подруга заметила Белову, садящуюся в знакомый белый автомобиль. Водителя разглядеть не удалось, но это и не требовалось.
Она всё же сумела заарканить Коршунова?! Вот стерва! При живом-то муже!
Меня распирала злость. Не знаю почему, но казалось, что Кирилл Витальевич и правда проявил интерес к моей скромной персоне. А тут на тебе — Машка! И ведь говорил, что отношения на работе для него — табу.
Тьфу.
— Это вроде машина моего босса, — прошипела сквозь зубы.
— Вот же зараза, — снова слишком громко рявкнула Света и объявила на весь автобус. — Извините, граждане, просто кое-что забыла сделать на работе. Не обращайте внимание.
Именно это коллеги и сделали — заполнили эфир болтовней и смехом. Но у меня в голове всё равно возникали воспоминания страстного поцелуя в лифте. О котором знала лишь я.
Эйфория праздника не радовала. Красивый банкетный зал с шикарными столами, полными разнообразной еды, не привлекал. Громкий ведущий, зазывающий всех на конкурсы, отталкивал. Я едва смогла дождаться окончания шоу-программы, чтоб со спокойной душой сбежать подальше от толпы.
По пути к маячившему впереди балкону меня поймал Борщев — преградил путь, широко улыбнулся и открыл рот. Но я оказалась быстрее:
— Извините, Семён Михайлович, муж не смог прийти. Дела.
— Да-а? — круглое красное
