Наталия Миронина - Новая хозяйка собаки Баскервилей
– И как же вы так научились?
– У отца. Он в этом смысле был уникален. Он был необычным человеком. В нашей семье почему-то считалось, что я пошел не в него, а в маму. Что именно старший сын, мой брат, – его полная копия. А я и не спорил. Но я был наблюдательным и не мог не восхищаться отцом. Жаль, что у нас так мало времени, я бы вам рассказал о нем.
Катя поняла, что последняя фраза вежливо прекращала беседу на эту сугубо личную тему.
– Это хорошо, когда есть такая связь между родителями и детьми. – Катя сделала паузу, словно подводя черту под разговором, и через несколько мгновений продолжила: – Я в одном журнале читала про опыт над крысами. Представьте, поместили крыс так, что к еде они могли пробираться только по воде. Через несколько дней грызуны социально расслоились. Одна из крыс никогда не плавала за едой – она ждала, пока еду принесут другие. Эту пищу она съедала, и только после этого остатки доедали «пловцы». Так продолжалось долго. Крыса-доминант заняла прочное положение в этой иерархии. Через месяц ученые провели медицинские обследования своих подопечных. И вы знаете, что оказалось?
– Что?
– Что крыса-доминант в отличие от крыс-«пловцов» страдает от сильнейших стрессов. Что со здоровьем у нее, скажем так, не совсем все хорошо. И знаете почему?
– Догадываюсь. Лопать надо меньше и больше двигаться.
– А вот и нет. От страха потерять доминирующее положение. Как известно, социальная структура никогда не бывает прочной.
– Мораль?
– Мораль. Но, может, она к вам и не относится, – Катя очаровательно улыбнулась.
Юра внимательно на нее посмотрел.
– Так все-таки кто вы? Кто вы – умная, наблюдательная девушка, которая читает статьи о психологии лидеров?
– В каком смысле – кто?
– В прямом. Кто вы? Чем занимаетесь?
Катя помолчала, а потом произнесла:
– У меня свое дело.
– Какое? Что вы делаете?
– Стараюсь это свое дело окончательно «не завалить».
– Кризис?
– И, похоже, системный. Так что сейчас я набираюсь сил для дальнейшей борьбы за процветание – Катя улыбнулась.
– Я все понял, вопросов больше не задаю.
– Нет, ничего секретного, просто я здесь на отдыхе, набираюсь сил перед решающим броском.
– Вы одна?
Катя на секунду задумалась, а потом ответила:
– Можно считать, что да.
– Ох, мне кажется, я нашел, что так давно искал!
– А что вы искали?
– Такую, как вы!
– Зачем вам такая, как я? – Катя рассмеялась, но почувствовала, что заливается румянцем.
– Я наконец женю своего лучшего друга!
Катя на секунду опешила, а потом расхохоталась. Смеялась долго, даже посетители соседних столиков начали поглядывать в их сторону.
– Вы уже уходите? – К их столу подошел метрдотель. Катя даже не заметила, как Юра сделал нужный жест.
– Да, если можно, вызовите такси.
– Конечно, машина сейчас будет. Э-э, может, вызвать машину побольше? – Метрдотель деликатно не смотрел на балкон, где Гектор самозабвенно, под шум дождя опять принялся жевать тюль. – А пока будете ждать, могу предложить вам кофе и нашу наливку, комплимент ресторана.
– С удовольствием, правда? – Юра весело посмотрел на Катю.
– Конечно, – кивнула она.
– Вы курите, – когда метрдотель отошел, Катя дотронулась пальцем до хрустальной пепельницы на углу стола, – мне дым совсем не мешает.
– Спасибо. Я не курю. Бросил.
– Какая у вас сила воли! Решили вести здоровый образ жизни?
– Нет, из-за жены. Я бросил курить из-за жены.
– А-а. – Катя постаралась не обнаружить на лице ни единого чувства. По тону, которым было сказано про жену, можно было подумать о том, что жены уже нет в живых. – Курить тяжело бросать, – вежливо сказала Катя, вложив в свои слова двойной смысл.
– Это точно, – ответом, скорее, был вздох, чем слова.
Обратный путь занял у них совсем немного времени. Совместными усилиями в машину запихнули Гектора, который в зубах зажал-таки кусок занавески, уселись сами и в считаные минуты доехали до причала. По трапу они бежали бегом – крупные капли дождя вовсю молотили асфальт.
Ужин этого дня Катя пропустила – позвонили с работы, и она целый вечер разбиралась в запутанной истории с лишними накладными. Перед сном она еще раз мысленно перебрала все возможные неприятности, которые могли ждать ее в Москве, а засыпая, вдруг подумала: «Нахал! Женить друга! А он, наверное, вдовец. Да, скорее всего. И как он это произнес: «Бросил курить из-за жены». Так просто, без траурного пафоса. Жалко его…» Заснула она крепко и проснулась из-за громких голосов и шумного оживления на палубе.
– Ух, конца и края не видно…
– А как же тут яхта пристанет?!
– Надо взять фотоаппарат, снимки нужны качественные.
Мужские голоса гремели, яхта мягко кренилась набок, слышался плеск воды и шум ветра.
Катя, наскоро собравшись, выскочила на палубу:
– Мы уже приехали?!
– Приплыли, – захохотал Толстый.
– Девушка на море решила посмотреть, – на все лады заговорили ее спутники.
– Проходите вперед, посмотрите, какая красота, – помахал ей рукой Юрий. Он стоял у самого бортика и что-то объяснял присутствующим. Все расступились, Катя подошла к поручню. Река вдруг сделала поворот, и в излучине образовалось огромное, без краев, озеро. Это Кате так показалось. На самом деле то, что она приняла за берега, были искусственными насыпями песка, которые специальные машины вскоре ровным слоем уложат на дно.
– Это не берега. Это так, временные явления, – пояснил Юрий, – а берегов не видно. Это море.
Катя внимательно смотрела на воду – по ее воспоминаниям, настоящие моря имели обычно плоский вид. Казалось, что глубина где-то там, ближе к горизонту, а здесь, куда еще падает взгляд, мелководье. Сейчас же перед ней оказалась огромная чаша воды, а дно этой чаши уходило вниз на многие километры. Катя крепче взялась за поручни.
– Как будто под ногами пропасть. Мне кажется, это оттого, что мы знаем о суше, которая ушла под воду. Мы представляем, что все огромные деревья ушли туда. Долина была глубокой, а теперь все это пространство заполнено водой, – стоящий неподалеку Тонкий повернулся к Кате.
– Неприятное ощущение. Даже не знаю почему… Но оно огромное!
– Это не окончательные границы. Видите лес? – Юрий указал на выступающую косу, покрытую лесом.
– Да.
– Это тоже уйдет под воду. И очень скоро.
В этот момент один из пассажиров задал какой-то вопрос Юрию, и тот, достав карту, стал что-то объяснять. Ветер растрепал его волосы, легкий загар делал его еще симпатичней, и Катя вдруг почувствовала необъяснимую нежность. «Красивый, удачливый, неглупый. Вдовец. И дети есть, наверное, маленькие. Мне так его жаль», – подумала она и, чтобы отвлечься, стала смотреть на берег. Та самая коса, которую уже приговорили стать морским дном, сияла на солнце – песок медового цвета, сочная зелень подлеска, сизые кроны сосен и елей. Все было свежим, нарядным, молодым. И все это вскоре превратится в илистое дно, сгнившие коряги, тину и мусор, который люди привыкли скрывать в воде…
