Капкан для невесты (СИ) - Айрин Лакс
— У тебя хорошо получается.
Я не могу вдохнуть, с трудом проглатываю крошечный глоток раскаленного воздуха в спальне.
— Вот как? Может быть, достаточно?
Лорсанов толкает меня к себе.
Я упираюсь ладонями в его грудь.
Давление возрастает. Совсем-совсем жарко становится, когда моя промежность скользит по его брюкам, а сорочка с халатом задираются вверх по моим бедрам.
— Хороший потенциал, но я бы попробовал еще, чтобы оценить по-настоящему.
Мужчина проводит ладонью по моей попе вверх и вниз, снова вверх, гладит талию. Вторая ладонь ласкает напряженные плечи, гладит шею кончиками пальцев, а затем неожиданно врывается в волосы у шеи, стиснув их в кулак у кожи головы.
Чуть-чуть оттягивает к низу. Я прогибаюсь непроизвольно, продолжая удерживать себя на расстоянии. На иллюзии расстояния…
Лорсанов тянет еще, и я приподнимаюсь в бедрах, как будто встаю на носочки. Разжимает, и я с облегчением возвращаю тело в прежнюю позу, а голова так сильно кружится…
По идее, я сделала все, что должна была.
Все.
Пауза.
Я могла бы воспользоваться ею, чтобы уйти и покончить с эти. Но реакции тела совершенно чуждые, другие — иные.
Словно в меня вселилась некая темная сила, и ее очень привлекает то, что пробудили во мне касания этого мужчины.
Это не я, но она толкает меня вперед. Ладони поднимаются с быстро вздымающейся мужской груди, опускаясь на его плечи, и я тянусь за новым поцелуем сама…
Словно сошла с ума.
Внезапно мужчина притормаживает меня за плечо в сантиметре от своих губ.
— В чем дело? — дрожь в голосе выдает меня с головой.
— Лезешь с поцелуями, совсем не стесняясь. Значит, вот о чем ты подумала, когда я попросил тебя показать все, на что ты способна? — низким, чужим голосом интересуется мужчина.
— ЧТО?!
В ответ он хрипло смеется, как простуженный ворон.
— Милая, вспомни наш разговор. Мы говорили о том, чтобы проверить, какая ты хозяйка.
— А затем вы сказали, что будете ждать меня в спальне...
Ничего не понимаю!
— Да. Разве ты не видишь, что этой комнате требуется уборка? Разве не знаешь, что постель нужно расстилать?!
Моя голова идет кругом.
Я обвожу взглядом комнату, как будто вижу ее впервые, и замечаю, краснея, как разбросаны вещи повсюду — носки, рубашка, мятые брюки…
На окне шторы заправлены кое-как, а небольшой столик завален скомканными шарами бумаги, на столе стоят две или три грязные чайные чашки.
О, СТЫД!
Меня позвали прибраться, а я…
Слетаю с колен мужчины, горя от смущения.
Даже о немного ноющей ноге забываю, вылетев из комнаты пулей.
ПОЗОР!
Глава 7.
Довлат Лорсанов
Голова тяжелая, гудящая.
Пульс гулко и мощно раскатывается в висках, кровь кипит от выброса адской доли возбуждения.
Соблазн сам плыл в мои руки.
Всего-то нужно было выразиться двусмысленно, создать намек и подходящую обстановку, и девчонка сама была готова пойти на многое. На миг мне даже стыдно немного стало: я взрослый и циничный, опытный в играх не только с женщинами, но и в азартных играх, в играх на выживание, заманил в силки несмышленыша. Девушка совсем несведуща в обмане, хитрости.
Камилла все мои слова и предложения приняла за чистую монету. Ее потрясающая и откровенная искренность не могли не взволновать, не зажечь в ответ.
Ее губы слишком вкусно пахнут соблазном, запретом.
Мне мгновенно захотелось попробовать их в ответ и умело показать, как надо целоваться.
Она довольно быстрая ученица, схватывает на лету, и как она ласкалась в ответ, льнула, сопротивляясь и сгорая от желания.
Скрытый огонь разошелся по ее телу вместе с дрожью.
Еще бы немного… Еще бы самую малость…
Я сам чуть не забылся. Держать такую красавицу в руках и не хотеть большего — это просто нереальное! В таком случае нужно быть то ли монахом, то ли просто импотентом.
Но я ни тот, ни другой. У меня есть потребности, и одна из них не удовлетворялась несколько дней…
Отсюда такой мощный раскат возбуждения и полное отсутствие внимания к рамкам, барьерам и запретительным знакам.
Чуть не залез к ней под юбки, насадив хорошенько…
Познакомить бы ее с собой поближе, чтобы совсем перестала контролировать себя и начала задыхаться, постанывать…
Стоп.
Разве это похоже на взятие мыслей под контроль? Нет, скорее на потакание запретным желаниям, которые выжигают вены отравой и нашептывают всякое…
Нужно держать себя в руках.
Кажется, сегодня придется держать себя в руках в прямом смысле этого слова.
Потому что холодный душ не остудил ничуть. Закаленный, привычный к низким температурам, я едва ощутил, как капли лупили по напряженному телу. Струи стекали по коже, скользили змейками к ногам, утекали в сливное отверстие, не унося с собой ни щепотки из того, что взбудоражило.
Прохладный воздух тоже не спас. Пришлось запереть спальню и продолжить начатое девчонкой, но уже без ее участия. Наедине с собственной рукой и фантазиями, которые не поблекли даже после секундной волны удовольствия. Спазм слишком короткий и острый, послевкусие после такого способа удовлетворения — дрянное. Лучше бы к девкам сходил… Но не факт, что получил бы желаемое.
Желаемому я дал выбежать из комнаты, громко хлопнув дверью.
Вероятно, сегодня Камилла уже не явится на уборку.
Завтра?
Нет, не факт. Она упрямая и своевольная, обидчивая. Камилла может встать в позу и упрямиться, откажется выполнять работы по дому, придется снова указать ей на место, дать небольшую поблажку и снова пресечь чрезмерную активность. И так снова и снова, пока она не приучится быть послушной…
Кажется, именно этого от нее добивается отец — Зумрат Хадиевич.
Но метод выбрал…
Подталкиваемый неизвестным любопытством, я набираю его номер.
Пока телефон издает равномерные гудки, успеваю раскурить сигарету, стоя у открытого окна.
— Алло. Довлат? — слышится довольно удивленное.
— Да, это я.
— В чем причина такого позднего звонка? Проблемы с Камиллой? Уже?
— Нет, пока нет никаких проблем. С чего ты сразу подумал о проблемах?
— С того, что ты звонишь сам крайне редко и исключительно по делу. Дела мы с тобой уже обсудили. Вывод о проблемах напрашивался сам собой.
— Нет, никаких проблем.
— Это радует, — выдыхает Зумрат. — Ну, как она там? Обживается?
— Сносно. Есть на что обратить внимание.
— Проработай хорошенько, — советует отец Камиллы. — Дрянная девчонка совсем от рук отбилась! — заявляет со злостью и грустью.
— Могу я спросить, в чем дело?
— Не понимаю.
—
