Я (не) тебя (СИ) - Ильина Оксана Александровна "oksana.il"

Наконец-то показалась табличка с названием села, и надпись: "Добро пожаловать".

Мне уже не терпелось поскорее обнять близких. С трудом заставляла сидеть себя на месте. И когда машина, наконец, остановилась у калитки моего дома, внутри у меня все встрепенулось. Я расплатилась с таксистом, он достал мой чемодан, и пожелав всего хорошего, уехал.

Так я что-то не поняла? У забора стоял старенький мотоцикл, прочитала название "Минск". Сомнений кому он принадлежит не было. Не рановато ли в пятнадцать лет, для такого транспорта? Открыла калитку, сразу заметила маму и брата на заднем дворе.

— Я что-то не помню, чтобы Илюха на права сдавал, — крикнула я. Мама подскочила на месте. Брат бросился бегом ко мне.

— Сонька! — обнял он меня. — Да какие права? Тут менты-то последний раз были, пять лет назад, когда в колхозе шифер стащили, — рассмеялся весело брат. Я потрепала его по макушке. Уже подоспела мама, со слезами на глазах.

— Что же не сказала, что приедешь, дочка? — крепко обняла меня она. — Ой, а исхудала-то как вся!

— Мама да хватит тебе, — поцеловала я её. — Это Илюша у вас вымахал, вон какой. Больше меня уже, — показала я язык брату.

— Пошли в дом, голодная теперь с дороги. Илюша, ступай за отцом съезди, — велела мама ему.

— А где папа? — спросила я.

— Председатель бывший помочь попросил, дом они там, что ли кирпичом обкладывают, — пожала плечами мама.

— Ой, мам, да каким кирпичом-то? Сайдингом обшивают, — помотал головой брат, мол, вообще тёмный лес.

— Не умничай, иди уже за отцом! — махнула рукой мама.

— Я не хожу, а езжу, — поправил Илюша. Вот, говнюк, захотелось пинка дать ему, или подзатыльник, что бы с мамой не спорил.

— Кати уже отсюда, — скорчила гримасу я.

— Завидуй молча. Или прокатиться хочешь? — предложил он. — Поедешь за батей, со мной?

— Что бы ты разбил меня? — махнула я руками.

— Ма, скажи, я хорошо вожу? Тебя вон как хорошо до работы довез, — скорчил обиженную моську Илюша.

— Ага, шумахер ты мой, — улыбнулась мама. — Отстань, от неё. Сонь устала с дороги?

— Сидеть устала на месте, — покачала головой я. — Точно не разобьёшь? — обратилась к брату. Он сострил лицо, мол, ты чего, совсем уже?

— Ну, тогда поехали! — рассмеялась я. — Заводи уже свой драндулет.

— Я тебе дам щас, драндулет! — погрозил пальцем брат и вышел из калитки.

И, правда, ездил он не плохо. Как же было здорово, ветер развевал волосы и нежно ласкал лицо. Лет десять, наверное, уже не каталась на мотоциклах. Я отцепила руки от брата, расставляя их в сторону.

— Держись, — крикнул он, прибавив газ. Я взвизгнула, обхватив его руками.

— Дурак! — крикнула я, думая, что он не услышит через шлем.

— Сама такая! — ответил мне родной голос.

Мне, конечно, было неудобно заходить в чужой двор. Но брат потащил с собой, сказав:

— Ну чего ты, Сонька, — а потом крикнул, папе, стоящему на лестнице. — Бать, посмотри кто у нас тут.

В следующую секунду папа, слез с лестницы, пропустив половину ступенек, и закружил меня в своих объятиях. Вот говорят, что обычно сын ближе к отцу, а дочь к маме, но у нас все наоборот. С детства папа таскал меня везде с собой, на рыбалку, на работу. Тайком от мамы покупал мороженое, когда она запрещала. Всегда учил давать сдачу, тем, кто обидел. Даже когда я жаловалась ему, он не заступался, а говорил, что жаловаться нехорошо, нужно уметь постоять за себя и держать выше нос. Я всегда знала, что в обиду меня он не даст никому.

Все говорили ему что, сын нужен, а он махал рукой, мол, и дочка в старости точно не оставит. И когда родился Илюша, ничего не изменилось. Только папе приходилось брать нас везде вдвоём. Он учил нас дружить, говоря мне, что нельзя обижать маленьких, а Илюше, чтобы не задирал нос от того, что младший. Объяснял ему, что девочкам уступать нужно. Папа никогда не ругал, за плохие оценки. В целом, мы с братом учились хорошо, но иногда, редкий раз, я приносила тройку. Вот тогда мама начинала причитать, а папа заступался, шутя, что учителя сейчас сами знают меньше учеников. Мама всегда ругалась, что он слишком балует нас, а он махал рукой говоря: "Вот когда вырастут, баловать будет поздно".

8 ГЛАВА

А говорят — стены дома лечат… Интересно, кто придумал эту сказку? И от каких именно болезней они лечат? Ни стены дома, ни расстояние в 800 километров, не смогли заглушить мысли об Артёме! Вернее мыслей стало меньше, потому что особо времени думать, не было. Одной — долго оставаться не приходилось. Но вот кошки на душе, скрести меньше не стали. А ещё какой-то страх появился, что вдруг он придёт там ко мне домой или на работу, а меня нет…? И вроде было бы, о чем переживать? Я точно решила, что больше не впущу его в свою жизнь! Но все равно разрывало какое-то двоякое чувство. Сама не понимала, чего больше хочу?

Думала, если бы он расстался с Алиной и приполз ко мне, что бы я сделала? Но даже у себя в голове, не могла ответить на этот вопрос. Вообще, вопросов в голове становилось все больше и больше. Например, как можно скучать по человеку, к которому и привыкнуть не могла? Как можно злиться на девушку, которая и о моём существовании ничего не знает? Как можно не хотеть видеть, и желать увидеть одновременно?

Это какие-то нездоровые мысли и они вряд ли приведут к хорошему. Мне кажется, после встречи с Артёмом я начала медленно тупеть, сползая вниз по лестнице эволюции.

Сорвав яблоко, я зашла в дом. Мама уже как полчаса звала всех обедать. И видимо я первая.

— Ну-ка хватит перебивать аппетит яблоками. Садись обедать! — ох уж эта мама, вечно она с нами как с маленькими. Я как послушная дочь быстро скользнула за стол. — И где опять шатается твой брат?!

— Вроде был во дворе. — Пожала я плечами.

— Ох, сейчас я им устрою! — мама грозно помахала полотенцем и вышла на улицу.

Вчера весь вечер донимала меня вопросами: есть ли у меня парень? Нет? Странно почему? Почему выгляжу такой уставшей? Наверное, не ем ничего нормального? Первый не выдержал папа, сказав: " Оставь в покое ребёнка!" Ребёнка? Помню, как раньше злилась, если меня так называли, а сейчас это мёд для ушей.

Первый в дом забежал Илюша, быстро юркнул за стол.

— А руки? — спросила я, скорчив мину.

— Да помыл уже, в колонке. Ты хуже мамы! — вздохнул недовольно брат.

Через минуту, мы сидели дружной семьёй за столом. Илюха рассказывал, как обогнал какого-то старшего пацана. Папа погрозил ему кулаком. Мама строго добавила:

— Ты скоро пешком ходить будешь, от греха подальше! — потом переключилась на меня. — Одноклассница твоя — Валька Долтова, родила на днях. Слышала?

— Нет, откуда? Молодец. — Начинается, видимо маме не терпится замуж меня выдать.

— А Катька Флорова, замуж выходит в городе. — Не унималась мама.

— Мои поздравления! — гаркнула я.

— Мать, чего пристала то? — Сказал папа. — Успеет ещё все! Твоя Катька замуж выходит раз в пятый?

Я покосилась на маму, она отмахнулась рукой, мол — не выдумывай.

— Помнишь, Антона Игнатова? — спросила мама.

— Ну и что, тоже замуж вышел? Поздравляю. — Ляпнула я. Илюха закатился от смеха.

— Да, тьфу ты. Нет, тоже приехал в отпуск к бабушке, забрать хочет в Москву. Говорят, хорошо там устроился! И не женат ещё.

— Мам, ещё лучше. — Цокнула я языком.

— У вас же любовь в школе была! — не унималась она. Я даже рассмеялась.

— Да, он в третьем классе проводил меня до дома, потому что у Ирковых собака отвязалась. Я и испугалась идти одна! — я вспомнила, как он ещё меня потом трусихой дразнил. — Мам, ну ты сказочница вообще.

— Его уже Ленка в оборот взяла, говорят, прохода не даёт! Она то, девка не промах, не теряется. — Добавила мама, покачав головой.

— Орлова что ли? Она с седьмого класса в оборот всех берет. От неё ребята шарахались. — Закатила я глаза, видимо от Ани заразилась. Потом серьёзно добавила. — Мам, я что-то не пойму, ты что от меня хочешь?