Случайный брак - Диана Рымарь
Я ж не скот.
– Я понял, Ксюш, приставать не буду, не волнуйся.
И все-таки мне очень жаль, что я не скот. Сейчас бы уже вовсю ее тискал…
Зато Ксения после моих слов заметно успокаивается.
– Спасибо тебе за понимание, Тимур, ты очень хороший.
Киваю ей и спешу уйти из кухни во избежание соблазнов. Хочется рычать от неудовлетворенности.
Хороший я, мать вашу так… В гробу я видал такую хорошесть.
Однако далеко от кухни уйти не могу, передвигаю кресло в гостиной так, чтобы было видно дверь кухни, усаживаюсь в него.
Охраняю, что ли?
Веду языком по губам, вспоминаю вкус ротика Ксюши. Ананасовый… Она его уже ела? Не зря купил. Хотя и не предполагал, что попробую его таким вот способом – с ее нежных губ.
* * *
Новый год решаем отметить в гостиной.
У меня там электрический камин, пушистый ковер, даже турецкий столик и подушки имеются, можно сидеть прямо на них.
Устраиваемся с Ксенией возле камина.
Ставлю на столик бутылку шампанского.
– Я не пью, – тут же заявляет она.
– Это детское, безалкогольное, – сразу поясняю. – Теперь мы с тобой пьем исключительно его.
– Газировка, что ли? – улыбается она.
Киваю. После вчерашнего я предпочитаю быть трезвым.
Приземляю пятую точку на подушку рядом с Ксенией. Разливаю шипучку в хрустальные бокалы.
Пододвигаю к себе тарелку, на которой красуется горка пюре, салат и куриная ножка. Поддеваю вилкой оливье, кладу в рот. Блюдо знакомое с детства и в то же время другое. Как-то вкуснее, что ли?
– Хороший салат, – хвалю Ксению.
Она тут же снова мне улыбается, хитро сообщает:
– Есть секретик. Я добавляю в заправку немного маринада из горошка, сразу получается вкуснее.
Смотрю на нее с усмешкой.
Отрезаю кусок курицы, кладу в рот, а она буквально тает. Очень вкусно!
Ксения, пожалуй, единственная из всех моих девушек, кто сподобился самостоятельно приготовить праздничный стол. Причем очень достойно. И главное – лет ей чуть.
– Ты где научилась так готовить? – спрашиваю ее.
– Я все делаю по дому. Иначе как бы мы жили? У меня в родном городе остались четыре младшие сестренки, а мама все время работает. Ну я и научилась делать все-все…
Вот это семейка.
– А папа твой где? – спрашиваю с прищуром.
– На севере, – Ксения пожимает плечами.
– То есть родители тебе с ребенком не помогут, правильно понимаю? – задаю ей неудобный вопрос.
До этой секунды веселая, Ксения моментально грустнеет, подмечаю, с каким отчаянием она закусывает нижнюю губу. Кто тянул меня за язык? Новогодний вечер – не время для обсуждения таких вещей.
Все же Ксения отвечает:
– С чего они помогут, у них и без меня едва хватает… Мама очень рано забеременела мной, выучиться не успела. Потом пошли сестры одна за другой. Теперь она работает продавцом в круглосуточном, чтобы всех обуть-одеть. Папа деньги с командировок высылает, но зарплата у него тоже не ахти. И тут я такая свалюсь к ним на шею – содержите меня… Мне мама говорила с двенадцати лет, что ни за что с лялькой в коляске не примет. Не знаю, что делать, честно…
От ее признаний мне становится не по себе. Вот у кого забот полон рот.
Ксения тем временем продолжает:
– Может быть, правильнее было бы сделать аборт, но я не могу, понимаешь? У меня четыре сестры, я их нянчила с пеленок. Не представляю, чтобы хоть одной из них не было. Я не могу вот так – чик – и обрезать жизнь. Это же ребенок, живое существо. Пусть он совсем маленький, но он есть, он уже любим.
По мере того как она все это мне говорит, у нее влажнеют глаза, начинают дрожать губы.
– Ксюш, – осторожно беру ее за руку. – Если ты хочешь родить, значит надо рожать.
– А как мы проживем? – смеется она сквозь слезы.
Мне хочется как-то ее успокоить.
– Не переживай, – подмигиваю ей. – У тебя есть состоятельный муж. Можешь при разводе отсудить приличные алименты.
Вроде бы и шучу, а вроде бы и нет. Ведь уже встрял в ее проблемы по самые не балуй, не смогу уйти отвернув голову.
– При разводе я не буду претендовать на твое имущество, – смеется она. – Тим, ты и так помог, дальше я как-нибудь сама.
Оба-на, я уже для нее Тим.
Мне нравится…
А про «сама» – это мы еще посмотрим. Пусть мы знакомы чуть больше суток, но Ксения для меня уже не чужая.
Бой курантов застигает нас в то время, когда мы переходим к фруктам.
Ксения поднимает бокал с шипучкой, я тоже. Звеним хрусталем, делаем по глотку. А потом как-то одновременно друг к другу тянемся. Ксения робко, я смело…
Ловлю ее губы своими и чувствую, как загораюсь изнутри. Впрочем, я и потухнуть толком не успел после поцелуя на кухне. Обнимаю ее за талию, впиваюсь в губы сильнее.
Так вышло, я не хотел…
Ладно, хотел!
Поцелуй получается еще слаще, чем на кухне. Все во мне аж искрит.
– Ой… – пищит Ксения и отстраняется. – Наверное, пора спать.
Спать, вашу мать!
Это последнее, чего мне сейчас хочется.
А впрочем, она права. Если мы сейчас не разойдемся, то я точно разойдусь не на шутку. И ведром холодной воды меня потом не остудишь.
– Ксения, давай переселяйся в мою спальню, – предлагаю ей.
– Что? – она тут же пугается, смотрит на меня круглыми глазами.
– Да я без задней мысли, – тут же поясняю. – Разве это дело беременной девчонке ютиться на диване? На кровати тебе будет удобнее, а я на диван.
– Это получается, я выживу тебя из собственной комнаты? Нечестно, – тянет она с сомнением.
Жизнь вообще нечестная штука. Кому-то удается сделать пять дочек, а кому-то ноль.
Кому-то не нужна любящая беременная девчонка, а кто-то не в состоянии сделать никакого ребенка.
– Давай, давай, без споров мне тут, – важно заявляю.
Помогаю Ксении прибрать со стола и отправляю ее в спальню.
Иду в душ.
Холодный!
Ибо моя гостья уж очень горяча во всех смыслах.
Только после душа соображаю, что переодеться-то мне не во что. Закутываюсь в пушистый черный халат. Направляюсь в спальню за футболкой с шортами, по привычке открываю дверь без стука и офигеваю от увиденного.
Ксения стоит у шкафа-купе в одних крошечных стрингах, оглядывает себя в зеркальной поверхности.
А я-то был прав! У нее все красивое. И грудь, и ноги. А талия –
