Ты и Я - Сводные (СИ) - Сью Ники

— Приветик, Романова, — раздался позади меня мужской голос. Я однозначно его слышала раньше, только вот где и когда не могла припомнить.

— Привет, Беляев, — сухо отозвалась Наташа, едва слышно хмыкнув. Парень не стал дожидаться особого приглашения и плюхнулся рядом со мной, склонив голову на бок. Разглядывал так, будто увидел инопланетянина, и мне стало совсем не по себе.

— М, в чем дело? У меня что-то на лице? — немного неуверенно поинтересовалась я. Еда и в рот не полезет, когда тебя вот так изучают рентгеновским зрением. Через пару секунд возле незнакомца оказался еще один товарищ мужского пола, и тоже на мою лавку приземлился. А третий упал рядом с Мариной, от чего та недовольно покосилась на него.

— Да вот озадачила ты меня, Краса-неместных полей, — отозвался тот, который Беляев. И сказал так, будто пропел песню. Не выдержав гнета, я повернулась и едва не уткнулась в его лоб, то того сидел близко. Смоленные короткие волосы, едва прикрывающие широкий лоб, острые скулы, прямой нос, пушистые брови и глаза… красивые такие, словно пасмурное небо зимой. Уголок его алых губ слегка приподнялся, и на миловидном лице отразилась улыбка.

— Саш, — окликнула Наташа это смазливую моську. Да, он был очень даже ничего. Хотя, наверное, такие мальчики меняют девчонок, как перчатки. Только пальцами успевают щелкать, и вот уже новая пассия у их ног. Не люблю таких. Разбиватели женских сердец.

— Что? — с неохотой повернулся к Романовой парень.

— Чего вам надо? Мы вроде не во френдозе друг у друга. Эй, Рожков, кончай так нагло пялиться на мою грудь.

— Да я совсем… ничего я не пялил… ай! Сань, ты что? Больно же!

— Ведешь себя, как дикарь. Прости его, Нат, — улыбнулся Беляев, после того как зарядил отменный подзатыльник другу. И я только сейчас поняла, что это не просто друг, этот мальчишка из нашего класса. Кажется, кроме Царева вообще никого не замечаю в кабинете на уроках. Еще бы! Как на минном поле себя ощущаю.

— А меня Саша зовут, — протянул ладошку Беляев, явно ожидая ответного жеста. Но я почему-то не рискнула. Лишь молча выдавила из себя улыбку.

— Очень приятно, Даша.

— А мы с тобой уже два раза сталкивались. В коридоре первого числа, и сегодня. Помнишь? Ты споткнулась, а я поймал тебя.

— А? — открывать рот от удивления было глупой идеей. Вот только я действительно не помнила. Образ парня, который поймал меня два раза подряд, расплылся в голове, а потом и вовсе исчез без надобности. Стало как-то неудобно, и от стыда щеки медленно начали заливаться алым цветом.

— Вот это да! — воскликнул Семен, вроде его звали так. И это восклицание прозвучало настолько саркастично, что Саша весь аж подобрался, а потом и вовсе кинул косой взгляд на друга.

— Прости, я… я не особо помню, но спасибо за все. — Искренне поблагодарила и чуть отодвинулась, уж больно близко сидел этот смазливый мальчишка. Было некомфортно.

— Урок начнется через семь минут, мы пойдем. — Довольно резко и остро пресекла диалог Наташа, окинув меня и Марину взглядом. Мы, не сговариваясь, поднялись, взяли подносы и быстренько направились к выходу. Я мысленно выдохнула, потому что присутствие этих ребят начало напрягать. И есть с ними было неудобно, и говорить. Все тело каменное стало, движения выходили кривыми и неестественными.

Однако радовалась я не долго. Потому что в коридоре Беляев нас догнал. Поравнялся, оказавшись рядом со мной, вышагивал нога в ногу. Говорил что-то, да вот только его слова мимо ушей пролетали. Хотелось поскорей скрыться за дверями раздевалки. Что этому парню от меня надо. А может он так к Наташе подкатить хочет? Чего тогда не к Маринке на уши присел. Странный какой-то.

— Дашенька, — уже у самых дверей произнес Саша. — Ты сильно занята сегодня после уроков? Не хочешь составить мне компанию за чашкой кофе?

— Беляев, ты совсем? — пнула его в бок Романова. В глазах ее читалось раздражение, а еще усталость.

— В смысле? По-твоему, если парень приглашает красивую девушку в кофе, то он совсем? — искренне удивился Саша. Они встали друг напротив друга: Ната уперла ладошки в бока, а парень сложил руки на груди. Казалось, еще немного, и с глаз обоих полетят обжигающие искры.

— Я занята, прости! — выпалила, как на духу я, схватив под локоть подругу. Может он ей нравится или они были в отношениях, или еще чего. Но если она так категорично против, то стоит прекратить все сейчас. Тем более мне не нужна ваниль-морковь. Впереди поступление, да и год обещает быть сложным. О какой любви может идти речь. Разве, что к учебникам.

С Натой мы так и не поговорили, потому что в раздевалке неудобно как-то было, лишние уши. А потом и урок начался. Физрук, пожилой дедок, ниже меня ростом с засаленными короткими седыми волосами и впалыми озорными глазищами, выстроил нас в зале и провел перекличку. Затем мы бегали, ходили гуськом, делали зарядку, в целом обычная процедура, под названием разминка. А после Константин Евгеньевич разделил зал на две части. В дальнюю отправил мальчиков, а ту, что была возле его кабинета, выделил девочкам. Дал нам мячики и сказал, чтобы мы играли в тридцать три, заодно потренируемся в пасах.

— Что такое «Тридцать три»? — спросила я у Марины, которая стояла рядом.

— Да ничего сложного. Просто по кругу кидаем друг другу мячик. Главное отбить его. Чем больше раз отбили, тем выше счет.

Мы встали в круг, и как-то так получилось, что возле меня оказались одноклассницы, с которыми мы еще не успели особо поладить. Они перекидывались между собой разными фразами, шутили, а я стояла как истукан, в ожидании мяча. Девчонки по очереди подавали, но подачи в основном были направлены кому-то другому. И каждый раз, когда мячик летел в мою вроде бы сторону, я поднимала руки в надежде отбить, но тут же опускала, потому что пас был адресован не мне.

На противоположной площадке парни тоже играли. Но у них как-то все веселей проходило, шум то и дело долетал до нас. Фамилия Царева особенно часто звучала. Он там явно заводилой был. Выбирал кому подавать. Внегласный лидер. Иногда, от нечего делать, я поглядывала в их сторону. Илья искрился энергией, а ловкость рук просто поражала. Вот вроде мяч летит мимо, а вот он стремительно подпрыгивает вверх и отбивает ладошкой. Глаза переливают огоньками, волосы от пота прилипли ко лбу, а под смуглой кожей играют натянутые мышцы. В памяти вдруг всплыл тот вечер, когда он застал меня в душе. И вроде о таком вспоминать не особо хотелось, до жути смущающий и позорный момент. Тогда я, между прочим, не заострила внимание на его голом рельефном торсе, но сейчас мужской образ проскользнул так ярко, что я невольно смутилась и в то же время, разозлилась на саму себя. И как назло, именно в этот момент, Царев меня заметил. Взгляд его был таким ледяным, загадочным, и не предвещавшим ничего хорошего. Я отвернулась. Подумает еще лишнего. Придурок!

И Илья, будто бы принял вызов, будто прочитал мои мысли. Дал пас, только с бОльшей силой, хотя до этого прекрасно рассчитывал подачу. Мяч не просто перелетел за сетку, он несся прямо в цель — в меня. Все случилось, как в замедленной киносъемке. Однако я каким-то чудом успела повернуться боком и закрыть себя руками. Сжалась вся, в ожидании боли. А боль была. Не особо сильная, но вибрирующая и очень неприятная. Ноги подкосило, и я просто потеряла равновесие, приветствуя пол.

— Царев! — гаркнул дедок, называющий себя учителем физкультуры. Подскочил со своего стула и тут же подбежал ко мне. Принялся помогать. Одну руку уложил на спину, другой провел по моей ноге, да так что я едва в стенку не влипла, до того шокировалась данными действиями. И еще этот его сальный взгляд с ухмылочкой. Мороз по коже пошел.

К счастью, Маринка с Наташей подбежали моментально.

— Мы поможем, не переживайте! — скомандовала Романова и кое-как отодвинула старого крыхтягу. Я поднялась, отряхнула одежду и взглянула на Илью, который в ответ лишь развел руками. Мол соряньте, это игра, всякое бывает.