Так целует ужасное чудовище... - Екатерина Юдина
В этот день я работала еще больше. Во-первых, настроение было боевое. Хотелось покорять горы. Во-вторых – я не знала, каким еще образом отблагодарить Адлара. Я могла только не покладая рук трудиться во благо его дела.
А когда рабочий день закончился, Адлар через второго секретаря передал, что хочет меня видеть и в своем кабинете познакомил меня с тем, кого он выделил для меня, как телохранителя.
Этого человека звали Рабан. На вид ему около тридцати пяти. Очень высокий. Даже огромный. Мощный настолько, что это даже пугало.
И, наверное, если в мире существовал человек, который мог напугать лишь одним своим видном – это был Рабан.
Этим вечером, в особняк Эрин мы поехали вдвоем. Мили, увидев мужчину, испугалась, а, узнав, что теперь он мой телохранитель, вовсе широко и изумленно раскрыла глаза.
- Нужно понять, где разместить его, - сказала я девушке, которая все никак не могла прийти в себя. – Мне кажется, что приемлемой будет крайняя комната.
На самом деле, мне хотелось, чтобы Рабан жил ближе ко мне, но не следовало забывать про правила приличия. О том, что уже вскоре по особняку Тейлора пойдут новые слухи, твердящие о том, что в домике Эрин поселился мужчина, я не сомневалась, поэтому предпочитала действовать на опережение предполагаемых, плохих последствий.
Немного позже, приняв душ, я шла в свой кабинет, но через окно увидела Рабана. Он стоял около входа в домик и смотрел куда-то в сад.
- Вы что-то увидели? – спросила, тоже выходя на улицу.
- Нет. Осматриваюсь, - мужчина перевел на меня пустой взгляд. – Ваш отец не дал мне никаких подробностей и я хочу узнать их от вас. Вам что-то угрожает?
- В первую очередь я хочу узнать насколько конфиденциальными будут наши разговоры. Я благодарна отцу за помощь, но хотела бы, чтобы обошлось без донесения ему всего, что вы тут увидите и услышите. Все это должно быть исключительно между нами. У меня нет желания, чтобы отец переживал из-за всяких пустяков, которые я себе надумываю.
- Я работаю на вас, а не на вашего отца. Выполняю ваши приказы и слушаюсь вас.
- Хорошо, - я кивнула. – Как таковой опасности для меня нет, но мы живем не в спокойное время, а я физически слабый человек и в случае чего не смогу себя защитить. Поэтому мне хочется чувствовать опору. Я прошу вас ею стать.
Рабан кивнул. Мне этого было достаточно, чтобы понять, что этот мужчина точно не подведет.
Я ничего не просила у мужчины, но всю эту ночь он просидел в холле. И, наверное, впервые за последнее время я спала настолько спокойно.
А вот следующее утро легким не было. У меня был выходной и я собиралась заняться делами. Вернее, домиком Эрин. Посоветовавшись с Рабаном, решила, что было бы хорошо установить тут камеры, чтобы знать, если кто-то будет подходить к моему жилью.
Мили в домике я не обнаружила. Думала, что, наверное, у нее тоже выходной, о котором она просто забыла мне рассказать, но случайно узнала, что утром приходила любовница Тейлора и забрала Мили в главный особняк. Якобы для выполнения какой-то работы.
Узнав об этом, я нахмурилась. С чего это Ева решила, что она может приходить и забирать Мили?
Тем более, вообще вся эта ситуация настораживала. Очень сильно не нравилась.
Я долго не думала. Взяла и пошла в главный особняк. Рабан последовал за мной, но я попросила его остаться около самого здания.
Узнав, что Ева была в обеденном зале и как раз завтракала, пошла туда. Хотя, изначально, походила по самому особняку, пытаясь найти это место.
Войдя в нужное помещение, я увидела Ее. Ева сидела за огромным столом. Пила чай из очень красивого сервиза. Была одета в легкое платье с открытыми плечами. Волосы распущенные. Длинные. Как девушка она, безусловно, была красивой, но внутренне у меня вызывала стойкое отторжение.
Судя по всему, это взаимно, ведь, стоило мне войти, как она поджала губы. На лицах ее горничных, которые так же присутствовали в этом помещении и как раз подавали девушке пирожные к чаю, тоже отобразились далеко не самые приятные эмоции. Словно я была грязью, которая посмела войти в священное место.
- Что ты тут делаешь? – Ева грациозно подняла чашку с чаем, окинув меня пренебрежительным взглядом.
- Пришла узнать, где моя горничная и по какой причине ты ее забрала.
- Милигард занята работой. Думаю, освободится вечером. Можешь идти.
- Она мне нужна сейчас. Без нее я не уйду. И, Ева, будь добра свое «можешь идти», оставь при себе. Так будешь разговаривать со своей прислугой, но не со мной.
Девушка приподняла бровь.
- Вижу, ты храбрости набралась, но, уважаемая Эрин, это ты ее держи при себе. Ты тут никто, чтобы у меня что-либо просить.
- В какой момент нашего разговора тебе показалось, что я у тебя что-то прошу? – меня злила вся эта ситуация. Буквально ввергала в состояние ярости. В прочем, как и Ева со своими горничными, которые после каждой фразы этой девушки задорно улыбались. – Где. Моя. Горничная?
- Она занимается работой себе под стать. Убирает в уборных моих горничных. После этого она займется всеми остальными уборными. Их тут одиннадцать. Но поскольку все нужно вымыть тщательно, думаю, к вечеру она освободится.
Я положила ладонь на лицо и ненадолго закрыла глаза. Как мне говорила мама, воспитанные девушки никогда не говорят грубых слов и, тем более, не лезут в драку, но в этот момент я поняла, что во мне проснулось нечто невоспитанное.
К счастью, мне удалось это подавить. Пусть и с трудом.
Пусть я и находилась в чужом теле, но воспитание моих родителей для меня было священно.
- То есть, ты отправила мою горничную, мыть туалеты твоим горничным? – спросила, убирая руку от лица.
- Не только туалеты. Там работы хватает. Но она сама виновата. Может, объем уборки и был бы меньше, но когда я пришла за ней, она не хотела идти со мной. Начала говорить, что у нее есть дела. Сделать тебе кофе и завтрак. Твоя Милигард только прислуга и должна слушаться с первого раза. Я даю ей куда более важную работу. Надеюсь, она в будущем будет это понимать и так же я надеюсь, что это был первый и
