Испытание верностью - Арина Александер
— Правильно. — Блузка упала к ногам. Следом за ней пришел черед любимого бюстгальтера. Если выберусь живой, сожгу его к едреной фене. — Я не сделаю тебе ничего плохого. Пока…
Дальше последовали брюки. Затаив дыхание, переступила через них, застыв перед гипнотизирующим взором в одних атласных трусиках. Порыв прикрыть грудь обрубала на корню. Смешная, ей Богу. Но именно таковым было желание. Ощущение, будто выставлена на витрине, не покидало ещё с ресторана.
Набравшись смелости, подняла голову и посмотрела в ореховые глаза. Удивилась, не обнаружив нездорового блеска. Наоборот, одно и то же повышенное внимание, больше ничего. Незаметно выдохнула, расправляя плечи. Что я, и вправду. Не убьет ведь. "Пока".
— Ты очень красивая, — произнес задумчиво, осматривая меня со всех сторон. — Очень… — я продолжала молчать, не решаясь потревожить его мысли, и буквально чувствовала мистический взгляд на груди, животе, ягодицах. — Одевайся! — ошарашил, наклонившись, и поднял с полу нижнее белье. Я заторможено потянулась к нему, не понимая до конца, в чем прикол. — Давай-давай, — подогнал меня нетерпеливым движением руки. — Не за этим сюда приехали.
Не за этим? А за чем тогда? От радости едва не принялась танцевать. Не думала, что подобная работенка настолько стресняковая.
Тимур подошел к столу и откупорил бутылку вина.
— Я заметил, ты не притронулась к шампанскому и практически ничего не ела. Сказал бы, что не пьешь, но твое дыхание приправлено винным спиртом.
— Мне просто не нравится его вкус, — присела напротив него в глубокое кресло и приняла предложенную порцию белого вина. Его, кстати, тоже не люблю, но не стала внедряться в личные предпочтения.
Тимур отпил немного вина и откинулся на спинку дивана. Было видно, что он устал, причем конкретно. Казалось, ещё немного и вырубиться прямо на глазах. На языке вертелось уйма вопросов, но я терпеливо ждала, когда он заговорит первым. Спустя пару минут так и случилось: он неожиданно энергично подался ко мне, словно и не пребывал в полусонном состоянии и внимательно посмотрел на меня.
— А теперь, Лида, расскажи мне о своем брате. Всё. С самого начала. И я поведаю тебе, как мы сможем помочь друг другу.
Глава 4
— Ни для кого не секрет, что история карьера началась ещё с 1929 года. Именно тогда, строительство большей части нашего города велось с использованием щебня, изготовленного на этом карьере. — Степанов, геодезист предприятия, гордо вышагивал вдоль громадной расщелины и из кожи вон лез, чтобы угодить нагрянувшим гостьям. Правда, как сказать, гостьям. Студинский Егор Андреевич уже как два года владеет им, и часто наведывался с проверками, но чтобы вот так, с презентацией для потенциальных инвесторов - впервые. Геодезист и по совместительству краевед привык к тому, что до этой поры карьер долгие годы принадлежал Геннадию Явтушенко, однако, с переворотом, а потом и переделом власти, наездами, отжимами и прочей ересью ставшее убыточным предприятие перешло в руки молодого и перспективного владельца. Как бы там не было, а с того момента карьер возродился, заработал на полную мощь и стал одним из лучших в стране. — Два года назад, — при этом мужчина с восхищением посмотрел на Студинского, — мы внедрили зарубежные технологии, пригласили специалистов с других городов, благодаря чему обновилась мощь завода, которая вырабатывает щебень разных фракций. Улучшилась инфраструктура перерабатывающих и сортировочных предприятий. Услугами нашего карьера пользуются тысячи заказчиков, начиная от частников и заканчивая крупными клиентами-строителями, реализовавшими грандиозные проекты. А наш дробильно-сортировочный завод с недавних пор перешел ещё и на обработку кубовидного щебня. Вся продукция отличается высокими качественными характеристиками и отвечает требованиям для высокомарочных бетонов.
Степанов ещё долго распинался перед переводчиком, размахивал руками, пытался перекричать рев экскаваторов и гидромолота, а лица инвесторов уже зажглись тем неподдельным интересом, после которого становиться ясно: дело в шляпе.
Егор перевел дыхание. Не смотря на непоколебимую уверенность во всем, что касалось работы карьера, сомнения всё же травили мысли. А вдруг? А если? Переживал. Нельзя расслабляться. Широкий разворот каменных плеч оставался напряженным. Делегация ещё не уехала.
Всё, что рассказывал Степанов он и сам прекрасно знал и мог без проблем провести экскурсию, однако не стал. Его место, на этот раз было среди влиятельных застройщиков и владельцев строительных компаний. А гордость так и распирала. Это его команда смогла добиться таких грандиозных изменений. Эго! Сколько насмешек и критики было два года назад, сколько прессинга со стороны отца. А теперь? «Молодец, сынок. Так держать, сынок». Жаль, раньше подобной поддержки за ним не наблюдалось.
Только когда его размашистая роспись легла в конце договора о сотрудничестве и поставке сырья, а парочка таких же витиеватых вензелей присоединились к ней за компанию, смог действительно расслабиться.
Друг его, Валентин Дударев, для близких и хорошо знакомых просто Вал, не сдержавшись, принялся вопить на весь карьер, забавляя своей безудержной радостью Степанова и прочее руководство:
— Ай да молодец, ай да черт, таких людей подключил к делу. Теперь перед нами все дороги открыты. Это вам не хухры-мухры. Это зарубежье. А помнишь?.. Помнишь, сколько палок в колеса пытались всучить? Нате, — повернулся к невидимым врагам и скрутил огромную дулю, — выкусите. Ещё и не такое будет.
Егор заулыбался. Валу тридцать семь лет, а ведет себя, как семнадцатилетний. Но он был прав, то ли ещё будет. Теперь только успевай выстраивать оборонительные укрепление. Что-что, а конкуренция не дремлет, да и «доброжелателей» у него выше крыши.
— Город отстраивается, Валентин Станиславович, — подал голос геодезист. — Страна отстраивается. Старые хрущевки сносятся. Вы посмотрите на проекты, каких красавцев начали возводить. Именно нам суждено участвовать в подобном действии. Все остальные пускай курят в сторонке.
— Правильно, — по-братски обнял его Вал. — Правильно! И пускай весь мир подождет. Сейчас мы у руля. Верно, мужики? — со всех сторон послышались одобрительные возгласы. — Студинский, а ты чего жеманничаешь, как девка на выданье? Такое дело провернул и скромничаешь! — к плечу Егора не хило так приложились, но он даже не пошатнулся. — Это надо отметить!
— Отметим, не переживай. Дай перевести дыхание, — успокоил разбушевавшегося друга. — Передайте Марковой, — обратился к Степанову, — пускай выпишет премию рабочим. Если уж отмечать, то всем составом. Это не только моя заслуга.
— Ой, вот только не надо сейчас «не моя заслуга»? — не согласился Вал. — А чья же тогда? Да если бы не
