Продавец - Наталия Романова
Поток моих мысленных рассуждений прервал Егор, который вошел в комнату, где стоял разобранный диван, под одеялом лежала я, а рядом лежала Вася, поднимая ноги вверх, выписывая ими балетные па. Он отложил кухонное полотенце, которое было у него в руках, в сторону, усадил Васю на руки со словами «не смотри телевизор лежа» и, придерживая её одной рукой, смотрел на меня, пока не закончилась песенка, и я не услышала:
— Вася, обед готов, хорошо? — в затылок с кудряшками.
— Хорошо.
— Беги, мой ручки, я сейчас приду, — ссаживая с колен желтые колготки, которые, собрав по пути пару игрушек, все же вышли из комнаты.
— О чем ты думал, сейчас? — спросила я.
— О том, что я сижу между двух Вась и могу загадать желание…
— Тогда не говори, не сбудется…
— Если я не скажу, тем более не сбудется, — укладываясь рядом со мной. — Останься со мной, сегодня, Василина? Этой ночью, — осыпая поцелуями лицо.
— Эй, подожди, мне нужно кое что выяснить.
— Что?
— Как часто в твоей постели писаются женщины?
— Оооооооооо, уже довольно редко, на самом деле, только когда болеют или у них замерзают ножки… как у тебя сегодня… так что тебе пришлось лечь спать, чтобы согреть ножки, девочки всегда спят днем… — забираясь под одеяло, проводя по моим ногам. — Останься со мной, Василина, — и это звучит больше, чем приглашение остаться на ночь.
Я осталась. И мне приходилось быть тихой, насколько это возможно, пока губы шептали причудливые узоры мне в губы, а пальцы проводили по местам, где до этого ни разу не прикасались мужские руки…отчего-то. «Ты левша, Василина, это довольно очевидно».
Утром мне нужно было на поезд. По договоренности, Егор разбудил меня раньше, и я убежала в свою квартиру собирать чемодан и ощущать себя беспардонно счастливой. Мой продавец сказал, что отвезет меня на вокзал, мне надо зайти к нему в магазин, когда я буду готова.
Все что случилось потом, конечно чистая случайность, но какая случайность! Случайность, которой хочется выдернуть ноги. Её идеальные, стройные, длинные ноги.
Я уже знала, что сестра Егора Настя жила в этом доме, двумя этажами выше, в такой же просторной квартире, как у меня, но никогда не встречала её больше после того злополучного дня у лифта. В этот раз, зайдя в лифт, я увидела не только Настю, которая, конечно, не знала меня, но и её подругу, с такими же ногами. «Может их клонируют?», — подумала я, пока нажимала кнопку первого этажа. Ехать с восемнадцатого этажа на первый не так и долго, но этого вполне достаточно, чтобы расколошматить вдребезги твое хорошее настроение, а потом вернуть тебе самооценку.
— Так что там твой брат? — вторые стройные ноги.
— Да нормально. Интересуешься? — игриво.
— Ну… он… горячий…
— Если тебя интересует на раз, добро пожаловать, только потом не жалуйся.
— А что, есть недовольные? — со смехом.
— Алииина, я тебя умоляю, какие недовольные? Все предельно ясно, на раз. Без обязательств, ты первый год знаешь моего брата? Но недовольных нет. Иначе откуда бы этот шлейф марин-ирин-галь…
— Он, наверное, скрывает недовольных, а? — продолжая смеяться.
— Слушай, я деталей не знаю, но Аленка мне рассказывала кое-что, и это бомба. Просто. Нахрен. Бомба.
— Нааасть, ты офигела, он твой брат, — смеясь уже в голос
— И что? Я знаю, что у него яйца в штанах, — продолжая смеяться.
Конечно, любую новость надо переспать, любую новость надо обдумать, но мне некогда обдумывать или спать. Просто о таком предупреждают.
На Раз. Отлично! Я не против на раз, у меня даже было пару раз на раз, но тогда меня предупредили. Перед тем, как играть в мафию, всегда объясняют правила игры, мне не объяснили, значит сейчас объяснят. Мне же уже нечего терять, правильно? Правильно! Мой раз уже был. Собственно, не один раз, если быть откровенной… и это был отличный не один раз, но, может, стоило меня предупредить, что на этом — все, выдача абонементов окончена.
Оставляю чемодан прямо рядом с витриной, ловя губами губы:
— Привет.
Борясь с желанием ударить, борясь со слезами.
— Ничего не хочешь мне сказать, перед тем, как я уеду?
Серые глаза ищут что-то в моих, видимо ничего не находят, бросают через плечо:
— Я вернусь через пару часов, — беря меня за руку, хватая чемодан другой рукой, ведет молча на парковку, открывает дверь «Октавии».
Прекрасно.
— Василина, что случилось?
— Да ничего нового для тебя, на самом деле. У тебя же все «на раз», без обязательств, у тебя шлейф марин-ирин-галь, ты же просто бомба, нахрен. А теперь отвези меня на вокзал, как и обещал, иначе я опоздаю на поезд, а я не собираюсь опаздывать из-за твоих разовых бомб!
— Василина? Вася… я не понимаю…
— Не врубай идиота, не на экзамене, из жалости тройку не ставят. Поехали.
— Василина! Сейчас ты скажешь, какая муха тебя укусила, а потом я тебя отвезу. Потом. Пока ты не скажешь, я не сдвинусь с этого места… и, — нажимая кнопку, — ты тоже не выйдешь отсюда, двери заблокированы.
Делать нечего, мы играем честно.
Я говорю.
Он молчит.
Я молчу.
Он молчит.
Вздыхает.
— Василина, я мужчина, а не монах. У меня есть шлейф марин-ирин-галь на раз, без обязательств. Есть. Я пытался… Я хотел… но ничего не получается, никогда не получается, всегда очень сложно. Поэтому мой формат всегда «на раз», без обязательств.
Ловлю губами воздух, да, я хотела услышать правду, хотела, но не хотела, мне не нужна такая правда. Не нужна!
Сейчас главное — не заплакать. Не заплакать до станции метро, потом я просто нырну и растворюсь в метро, где затхлый воздух кондиционеров заберет моё удушье.
— Послушай, послушай меня. Я не хочу с тобой на раз. Понимаешь меня? — он смотрит на меня, я не вижу его. — Не с тобой на раз. Я не хочу сказать, что ты особенная, все женщины особенные, наверное, я не знаю уже… Просто… ты мне нравишься, Василина. Я хочу попробовать с тобой не на раз, наверное, мне это необходимо. Я знаю, что просить тебя попробовать эгоистично, но я прошу тебя, давай попробуем,
