Человек человеку волк (СИ) - Яна Роза
Да уж, влюблённые из них получатся так себе.
Но Кайла больше пугало то, как её воспримут в стае. Она же не его омега. Он её не метил. Но она с ним, в его доме…
Что задумали родители, черт возьми?
Что они собираются сказать Лисе?
У него было множество вопросов по этому поводу, но ответы он на них вряд ли получит.
Но хотя он зря, наверное, нервничает. Родители хотят всего лишь обезопасить стаю и убедиться, что Джеферсон не сможет туда вписаться. А она не сможет.
А ещё удостовериться, что за пределами стаи не останется незаконнорожденный щенок.
Целый день они друг с другом не виделись, но Кайл даже через закрытые двери ощущал запах Елены. Будь он более отбитый, взял бы её снова…
Машина приехала около шести вечера. Покидая стены общаги, они встречали на своем пути студентов, явно карауливших их. Кто-то перегородил Джеферсон путь.
— А притворялась такой недотрогой.
Кайл видел, как свирепеет девчонка, вовремя ухватил её за локоть и потащил следом.
Не доверял он её выдержке. Ляпнет так, что даже года не хватит, чтобы разобраться с этой чертовой программой.
— Отпусти! — пыхтела омега.
Но Кайл её требование игнорировал.
На улице дела обстояли не лучше. Их ждали, будто знаменитостей: бурили толпы собравшихся, каждый из которых бросал на них пытливые взгляды, шепчась:
«Сорвались».
«Да кто бы сомневался!»
«Хмурые какие-то, у них теперь новая жизнь начнётся, семейная».
А потом кто-то выкрикнул: «Пара».
Елена вцепилась в ладонь Кайла, и от ощущения её кожи по телу Маквульфа прошёлся электрический импульс.
Практически затолкав её в машину, сам он уселся на дальний край, даже не смотря в её сторону.
Он привык к долгому пути, так что предпочитал в дороге спать. Вот только никак не мог.
— Ты где живёшь? — услышал он вдруг панические нотки в голосе Джеферсон.
Кайл нахмурился, глянул в окно, где городской пейзаж сменился ровными полями и сопками. Он посмотрел на омегу, которая явно предполагала, что ее сосед живёт где-нибудь в элитном районе города.
— Стаи предпочитают уединение, — ответил Маквульф.
— Где?
— В лесу.
Джеферсон приоткрыла рот в изумлении и прикусила губу, достала свой телефон и начала что-то там писать.
Кайл криво усмехнулся, снова кладя голову поудобней на подголовник.
Через лобовое стекло открывался вид на бесконечно серую дорогу, которая уходила в самое небо.
Глава 7
Стаи считались наследием прошлого. Когда-то давно не было такого разделения, как в нынешнем мире, но с ростом населения, конфликтов и развитием уровня жизни появилось множество одиночек, не желающих примыкать к пережиткам прежних времен.
И всё же родиться в стае считалось удачей. В таком случае неважно, омега ты или альфа, всегда можно быть уверенным, что в любом случае получишь защиту и понимание.
Елена не была рождена в стае. Её родители были одиночками, как и многие обычные рабочие, которые могли рассчитывать лишь на себя.
Елена почти их не помнила, потому что роковая случайность лишила её той призрачной защиты, которая у неё могла быть. Они погибли в автокатастрофе именно в тот момент, когда впервые поехали отдохнуть только вдвоём.
Из родственников остался единственный дедушка по отцовской линии: строгий бета Мартин Джеферсон, который и взял её под свою опеку, хотя с лёгкостью мог отказаться. Для Елены только он и был её стаей.
Поэтому, каково находиться в столь огромном семействе, она знала только из книг.
И её начало потряхивать.
Нет, она не собиралась набиваться к родителям Кайла в любимые снохи, не собиралась даже лишний раз на глаза появляться, но всё равно было дико страшно. В стаях всегда существовали свои особенные обычаи. Иногда неприемлемые для одиночек типа Елены. И выдержать год…
Чертов Маквульф.
Елена то и дело посматривала на его спокойное лицо. Он то ли спал, то ли нет, но глаза не открывал и всем своим видом показывал, что не настроен разговаривать. А ведь именно по его вине ей приходится всё это испытывать.
Лес?
Елене как городскому ребёнку он нравился лишь на картинах именитых художников в галерее, и, как жить в столь диких условиях, она даже не представляла. Густой лес начал появляться вдоль дороги только спустя полтора часа монотонной езды. Высоченные сосны росли вперемешку с мелкими ёлками, даже сквозь гоняемый кондиционером воздух в салоне она ощущала их древнюю и морозную свежесть.
Стало темнее и, хотя Елена старалась думать о приятном: что вскоре вернётся к занятиям, потом начнётся практика и что она со всем справится, но внезапно возникший серый мрак за окном пугал.
Она удивилась, когда увидела редкие остановки, хотя и совершенно пустые. Значит, тут ещё ходил транспорт и не всё отрезано от цивилизации.
И, кажется, от волнения и из-за подавленности Елена пропустила, когда начали снова появляться поля. В сгустившихся сумерках внедорожник стал тормозить, пропуская задержавшиеся на выпасе огромные стада.
А потом зажглись фонари и окружающее вдруг перестало быть столь пугающим. Множество различных домов создавало ощущение, что они въехали в спальный район города. Некоторые из домов украшали зеленые гирлянды, а какие-то горшки с цветами. И не было шума и суеты, присущих мегаполису.
Машина свернула с центральной дороги, а дальше пошли колдобины. Здорово трясло, и Елена хоть и пыталась удержаться, её то и дело подбрасывало на ухабах. От этого начало подташнивать и закружилась голова.
В какой-то момент она даже охнула и завалилась на Маквульфа, который, прошипев ругательства, практически скинул с себя и намотал на её руку ремень безопасности.
— Придурок, — процедила Елена.
Тот глянул на неё так, что по коже прошлись колкие мурашки.
Хорошо, что тряска продолжалась недолго, иначе пришлось бы потом точно оттирать салон. Машина затормозила возле большого дома. В три этажа, не меньше — со стеклянной мансардой. Однако на дом богача он всё же не тянул, а всего лишь на жилище успешного фермера.
Паника вернулась, особенно когда Маквульф открыл двери. Елена немного помедлила, но не сидеть же ей в автомобиле вечно. Она несколько раз вдохнула и вылезла из салона. Маквульф уже достал вещи из багажника и поставил на землю.
Пахло костром и какой-то присущей только лесу свежестью.
На крыльце их ждали трое: женщина и двое мужчин. Тот, что был моложе, вальяжно облокотился на балку и с любопытством рассматривал её.
Женщина спустилась первой и направилась к Елене. Она, похоже, не знала,
