Не рассказывай - Ольга Вечная

— Поблагодарить тебя, — продолжаю. Он одобрительно хмыкает.

Его горячий влажный рот накрывает мой сосок. Дениса совсем не смущает, что на мне тонкое белье, он щедро смачивает слюной ткань. Я крепче сжимаю его плечи.

— И попрощаться.

Он прикусывает сосок до боли, я замираю, а потом едва сдерживаю стон от острого наслаждения, которое простреливает внизу живота. Я хочу его. Едва отдаю себе отчет в том, что выгибаюсь, подавая себя.

В ответ он дышит часто, не стесняясь демонстрировать, как сильно возбужден. Бедра и ягодицы мои трогал, гладил, мял всё это время без остановки. Как заведенный.

Теперь он сосредоточен на области внизу живота.

Денис целует мою грудь, рукой водит там. Я так сильно заведена, что больше не могу этому сопротивляться. Раздвигаю ноги, позволяя больше.

Он отрывается от груди, тянется к моему лицу и снова нависает, смотрит в мои глаза. Серьезный, сосредоточенный. Рот чуть приоткрыт, глаза дурные.

— Хочу тебя, Ксюша, — говорит и целует меня у губы. Глаза при этом закрывает каждый раз. При каждом поцелуе! Словно ему хочется прочувствовать полностью. Насладиться.

Я дрожу, не зная что ответить.

— Потрясающая.

Он опять меня целует. И нова оттягивает мой ремень. Через пару секунд замки вскрыты, его рука под плотной тканью джинсов. Он ведет по клитору, продолжая ласкать мой рот. Пальцами гладит, круги очерчивает. Настойчиво, жадно. И снова целует. Я до боли сжимаю его плечи. Он словно каменный — не шелохнется. Его язык у меня во рту, рука… уже под бельем! Он нежно, но настойчиво ласкает там. А потом накрывает всю промежность ладонью и двигает так, будто трахает меня.

Еще и еще. С каждой секундой увереннее, быстрее и сильнее.

— Боже мой, — шепчу я, напрягаясь всем телом, больше не способная терпеть возбуждение. Он оставляет в покое мой рот и кидается на грудь. И снова влажно, снова втягивает в себя. Нетерпеливо, остро.

Его ласки становятся по-настоящему агрессивными, на грани боли. Если бы он снял штаны, я бы сама на него набросилась.

Он трахает меня рукой резко, с хлопками, сам шумно часто дышит. Он просто невероятный. Я сжимаю его ладонь ногами, смачиваю пересохшие губы языком, не сдерживая стонов. Я кончаю так ярко, что всё тело дрожит. Это долго, это сильно. Мне так сладко! До ярких вспышек перед глазам, то бешеного сердцебиения. До долгожданного покоя и полного удовлетворения, когда, наконец, стихают спазмы.

Денис забирает руку, прижимается к моим губами своими. Теперь осторожно, словно внимательный любовник в ожидании похвалы. Толкается языком и замирает. Я нежно и с благодарностью его облизываю и посасываю. Он поглаживает меня по бедру. Одобрительно.

Эта минута кажется мне такой пронзительной, что я крепко зажмуриваюсь. А потом понимаю, что…

Сосу у него, и ему это нравится. Пока только язык.

Распахиваю глаза от этой мысли. Наверное, мне тоже нужно… Ему помочь рукой. Тянусь к его паху, но он как-то ловко не позволяет, обнимает меня и прижимает к себе. Я вижу, как сильно топорщатся его джинсы.

— Мы продолжим? — спрашивает он.

— Давай я тоже помогу тебе.

— Неа. Я хочу тебя, — отсекает.

— Это буду я, — я тянусь к его ширинке, но он перехватывает мою руку, сжимает запястье. — Тебе будет приятно.

— Не сомневаюсь. Поедем ко мне? Я хочу тебя голенькую под собой.

У меня дыхание рвется от этих слов.

— Нет, я… Я понимаю, как странно выгляжу сейчас. Ты, наверное, разозлишься. Но я не поеду.

— Нормально ты выглядишь, — выдыхает он. Грудь часто вздымается, он будто запыхался. — Я снова спешу. Телефон оставишь?

Я слегка улыбаюсь в ответ на эту внезапную просьбу.

— У меня от тебя голову срывает, Ксюш. Я же хотел сегодня просто поболтать, познакомиться. О себе рассказать что-нибудь нормальное. И снова в трусы полез.

— Жалеешь?

— Шутишь? — отвечает поспешно. Берет мою руку, подносит к лицу и целует костяшки пальцев. — Это адаптация затянулась.

— После разведки?

— Для меня намного важнее: жалеешь ли ты?

Я мешкаю. Хороший вопрос.

— У меня самой мысли путаются. Я сейчас… не совсем в адекватном состоянии. Причину озвучила раньше.

— Ксюш, ты не делай выводы обо мне из того, что я так тороплю события. Я могу ждать. Просто общаться, узнавать друг друга. Я всего этого хочу.

— Слушай… — я отвожу глаза в сторону. — Дело не в тебе, честно…

— О, начинается, — он тут же грубо перебивает меня и… зажимает ладонью мой рот. Отчего-то это так смешно, что я улыбаюсь. А еще чувствую свой запах на его пальцах. Пикантно. — Эту песню я слушать не хочу. «Дело не в тебе, ты классный, но…», а дальше какая-нибудь глупая херня, ни о чем мне не говорящая.

— Эй! — освобождаюсь я, возмущаясь от всей души: — Я не собиралась говорить, что ты классный!

В ответ он смеется. Искренне. Я тоже борюсь с улыбкой.

— Даже в мыслях не было, — качаю головой.

— Хочу тебя пздц как. Еще и еще, — говорит он вдруг серьезно. Берет мою ладонь и кладет на свой пах, сжимает член с такой силой, что мне кажется, что ему больно. Он закрывает глаза и втягивает в себя воздух.

Я замираю, не зная, что ответить. Это… поразительно откровенно, вместе с тем очень естественно и честно. Только для двоих. Он ослабляет хватку.

— Я тебя не тороплю, — добавляет спокойно. — Развод — штука стремная, согласен. Обычный разрыв пережить трудно, всё время в голове крутишь, анализируешь. А если так, а если эдак… — он качает головой, давая понять, что его слова основаны на личном опыте. — А тут семья распалась. Я не давлю на тебя. Просто хочу быть рядом.

Я смотрю на него внимательно.

— А сколько тебе лет? — спрашиваю.

— Девятнадцать, — отвечает невозмутимо.

— Что-о?! — ахаю я, отпрянув от него и от его едва совершеннолетнего члена, как от огня. Отчаянно вырываюсь из объятий.

Денис хохочет. Громко, немного хрипло. Откинув голову. Безумно заразительно.

— Ты бы видела свое лицо! — треплет меня по волосам и вновь прижимает к себе. — Двадцать пять мне, расслабься. Большой парень.

— Покажи права.

— А ты мне свои, — произносит тут же таким тоном, что становится ясно — спорить бесполезно.

Приходится признать, что его просьба в общем-то справедлива.

Я тянусь к сумочке, он — к бардачку. Молча меняемся документами. Двадцать два ему. Все мои мужчины всегда были старше меня и старше двадцати двух лет. Гончаров Денис Николаевич.

Он едва мажет взглядом по моей карточке и возвращает ее. На лице никаких эмоций. Наши глаза снова встречаются.

— Оставь мне свой номер, — повторяет он серьезно и