Под Прицелом (СИ) - Любовь Ладан
— Алиса, если у семьи Балат есть возможность выиграть этот конкурс, то тебе надо выйти на сцену.
— Я не знаю турецких песен.
— Не страшно, спой на русском. Я уверен тебе найдут музыкальное сопровождение. Иди, милая!
Вначале должна была спеть Гульсюм, но ей внезапно стало плохо. Гульсюм сказала, что, видимо, съела что-то не то, и спешно удалилась в туалет. Алиса поднялась из-за стола, потом что-то долго обсуждала с организаторами. В ресторане спустился полумрак, и наступила тишина. На сцене в луче света рядом с микрофоном стояла Алиса в шелковом белом платье в пол. Распущенные каштановые волосы спускались по ее оголенным плечам. Яркая красная помада и стрелки на глазах дополняли ее голливудский образ. Все взоры в ресторане были устремлены на нее. Происходящее напоминало кадры из фильмов о гангстерах 30-х годов XX века, с той лишь разницей, что певица пела не блюз. Зазвучала лиричная музыка. Ямач не понимал ни слова, но был уверен, что песня о потерянной любви.
…
Не верь никому, я буду всегда с тобой.
Я буду тонкой нитью на твоём запястье,
Не срывай меня, не позволяй упасть мне.
Я буду тонкой нитью чуть немного красной
Не срывай меня, не убивай напрасно! …*
Алиса пела проникновенно, с душой. Чем дольше Ямач слушал, тем больше мелодия становилась ему знакомой. И тут он вспомнил: в телефоне Алисы было видео, где она танцевала с парнем под эту песню. Видео с этим парнем было много в телефоне. Явно Алису и его связывают отношения. К концу песни Ямач был просто уверен, что когда Алиса пела, думала о нем. Зазвучали аплодисменты, и Алиса вернулась на свое место за столом рядом с Ямачем. Он наклонился к ней и вполголоса сказал:
— В голову, говоришь, не залезу! Не смей даже думать о своем дружке! Я не потерплю, чтоб моя жена думала о другом мужчине. Ещё раз такое замечу, я найду его и башку ему прострелю.
— Ему ты ничего не сделаешь, — Алиса усмехнулась.
— Опять огрызаешься?! Ты всё-таки не поняла, что я сказал тебе в машине!
— Что ты, повелитель, я все поняла, но прострелить ему голову тебе не по силам!
— Ты не сомневайся, я справлюсь, — он накрыл ее израненную руку своей и сильно сжал.
Ямач сжимал все сильнее, рассчитывая, что она попросит отпустить, но Алиса не сдавалась. Не издала ни звука, сжала зубы и терпела боль.
— Девочка моя, не пытайся бороться со мной, потому что мы в разных весовых категориях, я тебя просто раздавлю, — Ямач отпустил ее руку. На повязке проступила кровь.
— Можно мне в туалет? — сдавленно попросила она.
— Иди.
Алиса поднялась и направилась в санузел. Ямач делал вид, что спокоен, но внутри у него все клокотало от ярости. Алиса бесила его, тем, что никак не хотела склонить голову, принять тот факт, что теперь он управляет ее жизнью. Чтоб успокоиться, он решил немного выпить, и направился к барной стойке. Проходя мимо санузлов он понял, что Алисы долго нет. Промелькнула мысль, что сегодня он перегнул палку и, наверное, бедная девочка рыдает в туалете. Ямач направился за ней. Когда он распахнул дверь женского туалета, то увидел, что у раковины никого нет, зашёл внутрь. Все туалетные кабинки были открыты, санузел пустой. Последнее на что упал его взгляд — это открытое окно. "Да, ладно! Она сбежала? Куда? Куда ей, дуре, бкжать!"
Быстрым шагом он вышел из туалета, и направился в комнату охраны ресторана. Посмотрев камеры наблюдения, Ямач выяснил, что после того как Алиса сбежала через окно, она направилась к парковке, села в его машину и уехала. Запустив руку в карман и обнаружив пропажу ключа, Ямач понял, что она смогла стащить у него ключи от машины! Он впервые понял, что Алиса не так беспомощна, как он думал. На машине был установлен маяк, потому Ямач тут же смог на экране телефона отследить, куда она направляется. Ямач вышел в зал ресторана, нашел Молчуна и уже через пять минут они на машине Молчуна ехали по направлению, который указывал маяк. Проехав около получаса, машина остановилась у бандитского района Стамбула — Чукур. Ямач с Молчуном отставали от Алисы минут на двадцать. Ямач догадывался, что Алиса бросила машину, потому что она понимает, что машину можно отследить. Значит дальше она либо вызовет такси, но у нее нет денег, либо пойдет пешком. Вероятнее второе. Пешком, через Чукур, ночью, в вечернем платье! Да это самоубийство! Ямач набрал номер, по которому давно не звонил:
— Добрый вечер, дядя Максун!
— О! Ямач, сынок, давно тебя не слышал! — в ответ он услышал знакомый с детства голос, — Вы с Сердаром не балуете вниманием старика!
— Так ты ж не зовёшь в гости! Пригласи, и я приеду чаю попить и выказать тебе своё почтение!
— Я думал, сынок, тебе не нужно мое приглашение! Я всегда тебе рад. Но ты ж просто так бы обо мне не вспомнил? Признавайся, что случилось?
— Дядя Максун, у меня к тебе просьба. На твою землю залетела моя пташка! Я сбросил в Viber тебе ее фото. Мне надо ее срочно найти. Я буду у тебя через двадцать минут. Хочу ее забрать.
— О! Какая красивая, нежная пташка! — Ямач поморщился при этих словах. Он знал, что Максун уже думает, как использовать Алису, — Зачем она тебе, Ямач?
— Она мне денег должна, дядя Максун!
— Так оставь мне ее, она тут отработает.
— Не надо, она у меня отработает. Поможешь мне?
— Конечно, дорогой! Я тебе, ты мне! Ты ж копия твоего отца, а я с ним всегда мог договориться. Договорюсь и с тобой, приезжай. Найдем мы твою беглянку.
Ямач положил трубку.
— Почему не сказал, что она твоя жена? — спросил Молчун.
— Ты что?! Признать, что моя жена у меня угнала машину! Я сам в это поверить не могу. Мне казалось, что я сегодня чуть было не прибил ее, и она уже испугалась до дрожи. А она стащила у меня ключи! Прикинь! Я до сих пор не могу понять, когда и как она залезла ко мне в карман! И главное, как у нее духу то хватило это сделать!
— Невестка то не промах! А, Ямач? — Молчун хмыкнул, чем вызвал ещё большее раздражение у Ямача.
— И Максун за информацию и содействие потребует что-то взамен.
