Его сладкая одержимость - Жанна Дэль
В пять, как и было приказано, Ангелина пришла в кабине Чернышевского. Мужчина сидел в кресле и глухо кашлял. Неужели заболел? Выглядел он не лучшим образом, но старался показать, что даже простуда ему нипочём.
— Ангелина, у меня к тебе есть предложение, — начал мужчина и закашлялся. — Так как Диана стала тебе доверять, я хотел бы сделать и для тебя что-то хорошее, я могу дать тебе добро вновь общаться со всеми родными, но без объяснения, где ты находишься и что делаешь. Я даже разрешу тебе выезжать раз в неделю в город. Но только без глупостей, — строго произнес мужчина. Ангелина даже на это была согласна. Пусть хоть так, но у неё будет какая никакая свобода.
— А совсем свободной я не стану никогда? — осторожно уточнила девушка.
— Никогда! Ангелина, ты теперь моя! — отрезал Чернышевский, не желая продолжать разговор в этом русле. — С этого дня для всех работников, ты моя личная помощница.
— А вы не хотите поменять свой образ жизни? Это ведь отражается и на ребёнке, — боязливо произнесла девушка.
— Ты ничего не знаешь о моём образе жизни. Поэтому закроем эту темы и не будем к ней больше возвращаться. Свои обязанности ты поняла. Без глупостей Ангелина, иначе ты знаешь, насколько я могу быть жестоким.
Девушка кивнула, и услышала, как заурчал живот от голода. Чёрт, наверное, даже было слышно Роману. Ангелина смутилась и отвела взгляд.
— Ты не ела? — серьезно уточнил мужчина, вертя пальцами ручку. Он сразу понял, чтобы не выдать секрет о том, что на третьем этаже его дочь, Лина врала, что берёт еду себе. Его поразила такая забота о чужом ребёнке.
— Как-то сегодня не удалось… — замявшись, произнесла девушка.
— Я понял. С завтрашнего дня, в кабинет будут приносить еду, которую ты будешь брать Диане. И ещё, есть одна горничная, которая со мной уже восемь лет. Она в курсе о моей дочке, поэтому можешь к ней обращаться. Алина всегда находится на втором этаже, это её зона уборки.
— Хорошо, я могу идти? — уточнила девушка, наблюдая, за тем как Роман встал и направился в сторону Ангелины:
— Не так быстро, ты поужинаешь со мной! — голос на удивление мягкий. Он приблизился к замершей Лине, убрав прядь волос за ушко, почти прошептал. — И ещё, не дай бог тебе закрутить роман здесь с кем-то. Ты — в моей собственности, и никто кроме меня не должен тебя касаться.
Вот так заявление, то есть ей всю жизнь быть одинокой, и подчиняться этому человеку.
— А как же семья? И муж? Я не вернусь к нормальной жизни.
— Лина, твоя жизнь больше не будет нормальной, всё изменилось после того, как тебя продали. Теперь ты не человек, а моя собственность, — произнес слова мужчина так, будто приговаривая к самому жесткому наказанию в жизни. И за что это юной студентке, которая в жизни то и не видела ничего.
Мужчина рваным движением отдалился от девушки и заказал еду, затем продолжил охрипшим голосом:
— Я обеспечу тебя всем. Деньгами, едой, даже правом общаться с родственниками. О таком многие мечтают, а ты противишься, — пробурчал мужчина, оперившись на стол. — Если захочешь, даже в сексуальном плане буду удовлетворять тебя.
— Да, только это не заменит мне свободу и настоящих чувств. Если у вас все можно купить за деньги, то у меня нет. Я никогда не лягу с вами в постель! Пусть уж лучше умру девственницей.
Роман ухмыльнулся и приблизился к Ангелине очень близко.
— Обещаю, девственницей ты не умрешь, — он обхватил девушку за талию и провёл пальчиками по её щеке. — Ты сама будешь просить взять тебя, сгорая от желания.
Ангелина дернулась в его руках и, смотря на него ненавидящим взглядом произнесла
— Мне противны прикосновения такого мужчины как вы! В вас нет ничего человеческого, — прошипела Ангелина, сгорая от злости. Он тот, кто вершит судьбами других людей, считая себя непоколебимым и имеющим на это право. Она никогда не сможет принять такого человека, как он. Внутри Лины всё пылало, не хотелось и близко быть с этим человеком.
— Лина, Лина, — протянул мужчина и вновь притянул её к себе. Его темно-синие глаза стали черными как ночь, гипнотизируя девушку. — Ты ведь совсем ничего не знаешь. Ты кричишь, что ненавидишь, а вот тело твоё, дрожит лишь от одних моих прикосновений, — в подтверждение этому он коснулся её оголенной ключицы, чем вызвал волну мурашек. Девушка посмотрела на мужчину туманным взглядом и произнесла.
— Вы больны, раз считаете, что я буду когда-нибудь желать с вами секса! — произнесла уверенно Ангелина и оттолкнула мужчину от себя, борясь с внутренней дрожью, которую так умело вызвал в ней этот мужчина.
Глава 8
— Лина, ты так юна, поэтому такая бойкая и пылкая. Но поверь мне, всё равно ты всегда будешь подо мной! — прошептал Чернышевский, проведя большим пальцем по контуру её нижней губы.
В дверь постучали, видимо принесли еду, которую он заказал. Мужчина открыл и принял из рук горничной, скорее всего именно Алины, продукты. Роман поставил еду на стол и, кашляя в кулак, произнёс:
— Поужинай и отправляйся отдохнуть. Думаю, мне не стоит составлять тебе компанию, — он вышел, оставляя раскрасневшуюся девушку одну. Ангелина стояла посреди комнаты и не понимала, как может один человек быть то жестоким, то таким заботливым, обычным человеком. Кусок в горло после случившегося разговора не лез, поэтому девушка развернулась и быстро зашагала в свою комнату. Проклиная себя за слабость перед этим мужчиной.
Она вышла в большой коридор и заметила Чернышевского, опирающегося о стену. Выглядел он не лучшим образом, видимо всё-таки болезнь одолела его.
— Вы что-то совсем расклеились… — прошептала Лина и подошла к мужчине ближе. Его глаза слегка слезились, дыхание было неравномерно, и слышались слабые хрипы. Девушка прикоснулась к лицу мужчины, ощущая, как он от этого вздрогнул.
— У вас жар! — после этих слов, Роман стал плохо держать равновесие, вот-вот и он упадёт. Как бы этого Лина не хотела, она просто не могла оставить этого мужчину в таком состоянии. Девушка закинула его руку себе на плечи и ощутила реальную тяжесть ослабевшего тела.
Кое-как она довела его до спальни и уложила в кровать, облегченно
