Мой обман - Ольга Тимофеева
Закрываю глаза и выдыхаю. Еще и растяжки могут появиться. В первую очередь надо купить увлажняющий крем.
— Орлова. — Громкий голос на весь коридор заставляет дернуться и посмотреть в сторону. Если хоть кто-то меня узнает, то это будет краш всему.
— Я, — резко поднимаюсь и иду в сторону кабинета. Надо найти способ посещать платную клинику и лучше анонимно. Чтобы с ребенком все было хорошо, и мне не пришлось… Черт. Я даже думать об этом не хочу. — Здравствуйте. — Киваю врачу.
— Присаживайтесь, что у вас? — она заполняет какую-то карточку, спрашивая параллельно меня. А как же все внимание пациенту? Чувствую себя как на конвейере, где ты и твое прошлое никого не интересует.
— Беременность.
— На учет становиться пришли? — Теперь она берет мою чистую карту, которую только что на меня завели, и снова что-то помечает. Я беременна, черт возьми, а не просто пришла показать свою эпиляцию! Неужели нельзя как-то повнимательней. Я закатываю глаза, сдерживая возмущение.
— Я не знаю. Наверное, для начала вы должны осмотреть меня, наверное.
— Осмотрим, — хмыкает в ответ, как будто удивляется, что я диктую, как работать. — Раздевайтесь за ширмой и ложитесь.
Пока она меня осматривает, у меня не выходит из головы мысль, а что, если бы она была мужчиной? Я бы тоже вот так лежала, раскорячившись, и позволяла изучать детородные пути?
— Да, у вас беременность восемь-девять недель. Рожаем? — Слышу шлепок снятия латекса и прихожу в себя. У меня даже дыхание перехватывает от этого вопроса. Я вроде и знала, но теперь все официально подтверждено.
— А мне можно? — Смотрю ей в глаза, как будто по моим внутренностям она должна была увидеть всю мою бурную жизнь и аборт в том числе.
— Вставайте, одевайтесь и рассказывайте, почему нельзя.
Моментально закончив с одеванием, уже сижу перед ней и сжимаю руки в кулаки, чтобы они не выдали волнение.
— У меня был аборт и я долго не могла забеременеть, в результате врачи поставили диагноз “бесплодие”. Я боюсь, можно ли мне рожать и смогу ли я выносить ребенка.
— Знаете, сколько таких случаев, не смотря на диагнозы, когда люди перестают зацикливаться на этом. Ведут обычный образ жизни. Что-то меняют, радуются, наслаждаются. Случается такое. Давайте я сделаю вам УЗИ.
Прохладный датчик скользит по еще плоскому животу, и врач что-то долго рассматривает. Говорит акушерке какие-то показатели, в которых я ничего не понимаю. Глубоко дышу, чтобы не накручивать себя. Она ведь может молчать, потому что изучает, а не потому, что хочет скрыть что-то от меня.
— А видно уже, кто это? — губы сами произносят вопрос.
— Пока нет. Но у вас все хорошо. Обычная беременность. Никаких патологий. Так что, становимся на учет и рожаем?
Я знаю, что больше не появлюсь тут, но почему-то не хочу пока покидать кабинет. Хочу еще услышать от нее, что у меня все хорошо и я смогу выносить ребенка. Задать пару дополнительных вопросов. Поэтому на мое тихое согласие, — киваю ей в ответ, — она отвечает улыбкой.
Женщина-врач задает различные вопросы относительно меня и моего здоровья и вдруг вводит в ступор вопросом о группе крови и резус-факторе у отца.
— Я не знаю, — рассматриваю уже вытоптанный линолеум под ногами.
— Узнайте, тогда скажете на следующем приеме.
— Вы не поняли. Я не знаю, кто отец. — Большего стыда в жизни я не испытывала. Забеременеть умудрилась, а узнать, кто отец, так и нет.
Представляю лица обоих, если я напишу Ване и спрошу открыто у Миши.
— Ну ладно, — спасает ситуацию сама врач, — по анализам будем все равно следить, — я не понимаю о чем она говорит, но ее тон такой, словно тут каждая пятая такая. Не знает, от кого залетела.
— Скажите, а можно как-то узнать отцовство до рождения? — Раз уж это все равно всплыло, то надо хотя бы узнать то, что меня интересует.
— Да, конечно. Есть инвазивный и неинвазивный методы. При инвазивном надо забирать околоплодные воды. И я вам не могу запретить это сделать где-то платно. Но, в вашем случае, когда вы говорите, что долго не могли забеременеть, это может спровоцировать выкидыш. Тут гарантий нет. Поэтому, я бы рекомендовала не делать этого сейчас. Но, если решите — тогда всю ответственность вы берете на себя. При неинвазивном берут забор венозной крови у матери и отца. Удовольствие не дешевое. К тому же, делают только на ранних сроках беременности. У вас буквально есть месяц, чтобы провести анализ.
Время есть, денег нет. Не могу же я прийти к Мише и сказать — дай денег, чтобы сделать тест ДНК.
К черту их обоих. Ребенок, в первую очередь, мой, поэтому пусть ждут. А я его люблю независимо от того, кто папа.
— Я поняла, спасибо. Я лучше не буду рисковать.
— Всего хорошего. Завтра сдайте утром анализы и возьмите направление к врачам, я все записала. У нас есть хороший штатный психолог, который работает с беременными, поэтому можете смело к ней обращаться.
— Хорошо.
— Витамины, побольше овощей-фруктов, отказываться от половой жизни причин не вижу, придете через месяц, как раз сделаем скрининг. — Звучит как соскребывание кого-то куда-то. — Это просто УЗИ, не волнуйтесь. — Она читает мой страх от этого жуткого слова. — Если что-то не так, то вы сразу записывайтесь на прием или обращайтесь в скорую. Но, я уверена, у вас все будет хорошо.
Я выхожу из кабинета озадаченно-счастливая. Правда, это приподнятое настроение падает, когда я беру в регистратуре талоны к врачу. Мне придется провести тут целый день, пока всех обойду. И пусть у беременных есть льготы, я-таки уговорила выдать мне все талоны на один день, но и отпрашиваться ведь придется на целый день.
Я рассматриваю время на талоне и понимаю, что я точно опоздаю завтра на работу. Сдача огромной стопки анализов не может пройти за десять минут. И я одновременно не в том положении,
