Небесный сапфир (СИ) - Масягина Анастасия

— Да я не отказываю! Пускай пробивается! Но только не за наш счет. Он там на войне, а она тут в ресторане неизвестно чем занимается…

— Она поет. И, между прочим, очень неплохо. А насчет Афгана… Вот тут ты права. Это сейчас самое главное. Чтобы он вернулся живым. А уж там… пусть что хочет делает. Женится, разводится. Так что будь добра…

В этот момент хлопнула дверь номера — вернулся Арсений, и его родителям пришлось прекратить разговор.

Глава 12

Арсений никогда прежде не был так счастлив. Все это казалось таким нереальным — Сочи, скрипящий под ногами песок, теплое море и нежный бриз, ласкавший волосы лучшей девушки на свете. Девушки, о которой он мечтал всю жизнь. По вечерам Яна пела в ресторане на побережье и люди выстраивались в очередь, чтобы только послушать ее. Но он, сидя за дальним столиком и не привлекая внимания, всегда знал, что на самом деле она поет только для него.

Отпуск кончился внезапно. То есть он знал, разумеется, что это непременно случится, и спустя три недели придется вернуться в часть, но все равно не был готов к расставанию.

— Теперь ты будешь мне писать?

— Конечно, — у него ком в горле стоял, когда он смотрел на Яну. — Теперь ты — моя невеста.

Он так боялся этого с самого начала. С момента их второй встречи в поезде. Того, что признается ей в своих чувствах. Того, что этичувства окажутся взаимны. И того, что в конце концов она останется ждать его с войны, рискуя второй раз в жизни потерять в Афгане любимого человека. Но это случилось. И он вовсе не жалел о том, что так произошло. И знал, что Яна, тоже ни о чем не жалеет.

— Мы не знаем, что случится дальше. Но по крайней мере, у насесть эти три недели. И их уже никто никогда не отнимет, — сказала она ему однажды ночью на пляже. — Теперь это наша любовь и наши воспоминания. Твои и мои. Я слишком люблю тебя, чтобы отказаться от них. Понимаешь?

Он понимал. Но теперь, когда обнимал ее перед отъездом, сердце сжималось от боли.

В части Арсения ждали погоны старшего лейтенанта и новое назначение. Теперь он был командиром экипажа, первым пилотом «Ми-8», одной из машин в составе эскадрильи майора Монахова. Командир должен был вернуться через неделю — его ранения было более тяжелым. Но, главное, ему разрешили летать. Арсению не терпелось рассказать командиру, что он обручен с Яной и намерен сдержать обещание, данное во время последнего полета — пригласить на свадьбу, если они оба выживут.

Арсений впервые поднялся в небо в качестве командира «Ми-8» седьмого июня, в день, когда Яне исполнилось семнадцать лет.

Она в этот момент ехала в поезде. Ее ждала Москва и вступительные экзамены в музыкальное училище. Она пила чай у окна и задумчиво смотрела в небо зная, что где-то там, за много километров, веде на боевое задание свою машину Арсений. Яна плакала молилась о том, чтобы с ним ничего плохого не случилось. О большем подарке нельзя и мечтать.

Она знала, что надо сосредоточиться на поступлении, но мыслями все время возвращалась к любимому. Она писала ему как только выдавалась свободная минутка и вкладывала в письма всю душу. Ей хотелось, чтобы Арсений каждую минуту чувствовал, как она любит его и ждет.

В прошлый раз Москва встретила ее не очень приветливо. Их первое свидание длилось меньше суток. Что ж, посмотрим что будет теперь. Не смотря ни на что, Яна все же чувствовала себя куда лучше, чем полгода назад. Теперь она знала, что у нее есть любимый человек, ее жених, и ребята из ресторана «Каравелла», куда директор обещал взять ее обратно, если она вдруг не поступит. А в Москве ждут Аня и Миша, которые сумели как-то добыть ее документы из школы. И кроме того, Арсений сказал, что при возникновении любых сложностей она должна немедленно звонить его родителям. Впрочем, помня о печальном опыте старшей сестры, она вовсе не собиралась обременять Медведевых. Если поступит, станет жить в общежитии до возвращения Арсения.

Почти все, поступавшие вместе с Яной были на два года младше. Они пришли после окончания восьмого класса и, как правило, музыкальной школы. Яна планировала окончить десятилетку, но из-за побега сделать этого не удалось. Поэтому из ее школьного образования в зачет шли тоже только восемь классов.

Программу она тщательно готовила. Романсы, свременные песни и даже одна ария. В первую очередь включила те номера, которые шли «на ура» в «Каравелле»

— Скажите пожалуйста, а почему Вы не учились в музыкальной школе? — спросила полная дама с зычным голосом.

— В нашей деревне не было музыкальной школы, — пояснила Яна, чувствуя, что все больше волнуется. — Я занималась в музыкальном кружке при клубе и пела в хоре. И в конкурсах побеждала, я все грамоты приложила к заявлению.

Дама без особого энтузиазма перелистала грамоты. Все они были с конкурсов местного значения и не произвели на преподавательницу большого впечатления. Это в Сафоново да еще в "Каравелле" Яна была настоящей звездой. А здесь для них — просто девчонкой-переростком из длинной очереди.

— Значит, на музыкальных инструментах Вы не играете? — уточнил пожилой мужчина с седой бородкой.

— На фортепиано… немного, — совсем сникла Яна.

— Немного?! — вспыхнула полная дама. — Девушка, да Вы хоть представляете себе, какой нужно иметь уровень, чтобы поступить к нам в училще. Нотную грамоту хотя бы знаете?

— Да-да, конечно.

— Ну, хоть так. Ну ладно, что Вы там приготовили? Начинайте.

— А напоследок я скажу:

Прощай, любить не обязуйся.

С ума схожу.

Иль восхожу к высокой степени безумства.

Как ты любил? Ты пригубил погибели.

Не в этом дело.

Как ты любил? Ты погубил.

Но погубил так неумело.

А напоследок я скажу…

Работу малую висок еще вершит.

Но пали руки,

И стайкою, наискосок,

Уходят запахи и звуки.

А напоследок я скажу:

Прощай, любить не обязуйся.

С ума схожу. Иль восхожу

К высокой степени безумства.

Так напоследок я скажу…

Потом она пела «Мы эхо», их с Арсением песню, лица комиссии несколько смягчились.

— У Вас хороший голос, — сказал пожилой профессор. — И Вы вкладываете в песню душу, это похвально. Но Вам еще учиться и учиться… Вы совершенно не знаете основ… Ваш репертуар, он как бы это сказать, несколько в стиле шансона…

— Так, а почему Вы из десятого класса ушли? — возмутилась дама, которая в этот момент продолжала просматривать ее документы.

— Так вышло… По семейным обстоятельствам. Родители умерли, я должна была работать. Но я работала по специальности.

— По специальности? — удивился профессор. — Это как?

— Певицей. Я пела в ресторане в Сочи.

— Ну вот вам и объяснение, Петр Аркадьевич. Она в ресторане пела, — скептически заметила дама. — Отсюда такой репертуар.

— Я могу исполнить арию Виолетты из оперы «Травиата», — быстро сказала Яна.

— Не стоит. Это ничего не изменит. У Вас все равно ресторанный формат…

И только совершено лысый мужчина не проронил ни слова. Он внимательно смотрел на Яну, но лицо его не выражало ничего. Было не ясно, понравилось ему ее выступление или нет. Яна слышала, пока ждала в коридоре, что он не только преподаватель училища, но и продюсер музыкальной группы "Апрель", который всего за несколько месяцев сделал из обычных детдомовских мальчишек настоящих звезд, и теперь коллектив колесит по всей стране, зарабатывая кучу денег.

— Ну что ж, спасибо, — заключил Петр Аркадьевич. — О результатах узнаете.

После экзамена Яна отправилась в сквер. Чтобы хоть как-то поднять себе настроение, купила мороженое и устроилась на скамейке у фонтана.

Ну вот и все. А столько было надежд… В «Каравелле» провожали ее всем коллективом и нисколько не сомневались в успехе. А тут… тут «ресторанная певица» — это, похоже, клеймо. Хотя Яна понять не могла, что же плохого в том, чтобы петь в ресторане. Люди приходят, им нравится. И, к тому же, она ведь еще только начинает…