Тайная дочь президента (СИ) - Стар Дана

Я сама себя не узнаю.

Такие странные скачки настроения и характера испытываю.

А потом понимаю, что я испытываю такие качели безумия со сменой настроения только рядом с ним.

— Приятного.

Ставлю тарелку, и пулей к выходу.

Когда звон приборов услышала, сердце ядром пушечным в ребро впечаталось. Эмоции выключились. Страх вернулся. Только сейчас я поняла, что натворила!

Интересно, успею ли добежать до ворот, если стартану прямо сейчас?

Есть ли в этом смысл? Даже, если и добегу, захочет — достанет за час, как бы хорошо не спряталась. Хоть из-под земли! С его возможностями.

Жму на дверную ручку, как вдруг до меня доносится бархатное эхо его низкого голоса, заставляя меня застыть в полном недоумении:

— Вот теперь, что надо. Остренько! Всё, как я люблю.

* * *

Я честно обалдела, когда услышала его слова и заметно потеплевший голос:

— Остренько! Всё, как я люблю.

Прошло несколько дней, а я ходила сама не своя. Думала о нём… Много. Очень много. Внимание стало рассеянным. Спотыкалась, порой, на ровном месте, медлила, забывала, что сделать хотела. В мыслях картинки, а в них его глаза проникновенные, властные мерещатся. И его губы мягкие, влажные. Вкус которых мне хорошо запомнился.

Целовать Власова было приятно. Чистое безумие. Я вспоминала мой порывистый поцелуй, а потом толчок горячего, мускулистого тела в воду чаще, чем дышала.

Ну почему я о нём думаю без конца?

Я начала потихоньку осваиваться в доме Власовых, с работой справлялась. Уставала, как проклятая. Но была счастлива, что больше не сплю где попало и живот от голода не болит.

Начала замечать одну вещь — я стала часто оглядываться по сторонам, прислушиваться к шуму на территории особняка. Неужели с надеждой услышать звук шин его роскошного автомобиля и хотя бы мельком увидеть его издали, когда он возвращается в дом отца?

Несколько дней я не видела Владимира, пока однажды мы не пересеклись, как обычно, при острых обстоятельствах. Это уже традиция, похоже. Нормально встретиться где-нибудь в саду и поговорить — это не про нас.

Я протирала пыль на картине, встав на стул, а Владимир резко вышел из своего кабинета. Клянусь, я не занала, что он там! Он буквально вылетел от туда, разговаривая с кем-то по телефону. Случайно ударил тяжёлой, дубовой дверью ножку стула, тот опрокинулся, и я вместе с ним.

Сломала бы себе что-нибудь, с моим везением находить проблемы на ровном месте, или голову бы разбила об угол комода, если бы не впечатляющая реакция Власова.

Метнувшись в мою сторону, он каким-то чудом меня поймал. Оказавшись в его руках, я опять почувствовала странную химию между нами. Особенно, когда заглянула в янтарные глаза, с самым настоящим волнением сейчас смотревшими на меня.

Щёки запылали. Он находился слишком близко ко мне. И он меня обнимал… Оборачивая свои большие, сильные руки вокруг моей талии. Продолжал молча смотреть и молчать. Сначала в глаза смотрел, а потом на губы. От неловкости они у меня пересохли, я облизала их кончиком языка. Заметив этот жест, мужские пальцы сильней сжали мою талию.

— Спасибо…

Моя юбка немного задралась. Быстро её поправила, испытывая океан неловкости.

Он собирается меня опустить? Или так и будет глазеть?

Что это вообще с ним происходит?

После того, как я подложила этому высокомерному деспоту наперчёную еду, его будто подменили.

— Владимир! Ты здесь?

В глубине коридора послышался голос Власова старшего и меня благополучно опустили на пол.

О Николае Сергеевиче ходили разные, грязные слухи. Да и вообще как человек снаружи и внутри он был мне неприятен. Я старалась всегда его избегать, не забывая вспоминать о наставлениях тёти. Пока что видела олигарха издали, мы с ним ещё не пересекались. Думаю, если он увидит своего сына, который зажимается со служанкой, это может привести к последствиям.

Разворачиваюсь, собираясь быстро исчезнуть, но моё запястье снова ловят властные пальцы.

— Почему хромаешь?

Что?

Владимир это заметил.

С каких пор его интересуют проблемы персонала?

Я думала, они относятся к нам как к вещам.

— Туфли жмут. Другого размера для меня не нашлось, Варвара сказала носить, что дали.

— Что за глупости?

Шаги приближались, я вырвалась и быстро ускорила шаг, скрывшись за поворотом.

Прижалась спиной к стене, попыталась выровнять дыхание. Положила руку на грудь, заметив, как бешено колотится моё сердце… А там, где касались его руки, кожа всё ещё горит.

Кое-как взяла себя в руки, потому что работы тьма, направилась к тележке с инвентарём для уборки. Если не соберусь и продолжу парить в облаках, меня накажут.

Влиться в коллектив было сложно. Но я более-менее привыкла, что некоторые здешние тётки, вроде поварихи Варвары, срывались на новеньких, молоденьких девушках.

Периодически мне и от тёти доставалось. Рита была со мной строга. Вообще у неё и до этого был тяжёлый характер.

Самое удивительное, что буквально через несколько часов после нашего столкновения с Владимиром в коридоре, я обнаружила возле кровати совершенно новые туфли. Моего размера. Они больше не давили.

Спустя время, мне стали доверять уборку в хозяйских комнатах. Я уже несколько раз убирала в комнате Владимира… Всякий раз с будоражащим волнением заходила к нему в спальню, когда он уезжал по делам. Мне нравилось гладить его рубашки и развешивать по своим местам, соблюдая чёткий порядок — от светлого к тёмного.

Когда заправляла постельное бельё, на мгновение замирала, чтобы руками провести по атласным простыням, хранившим его запах и его тепло.

Черные машины, телохранители, дорогие костюмы… Он снова и снова производил на меня невероятное впечатление, а я наблюдала за ним втайне, издали.

Такой важный. Опасный. В окружении охраны. Почти всегда он двигался быстрым шагом, напоминая пантеру, всегда держал спину прямо и почти всегда разговаривал по телефону.

Садился в автомобиль бизнес класса, начищенный до блеска, и куда-то мчался на приличной скорости, окруженный внедорожниками с мигалками.

* * *

Сегодня мне было поручено отправиться в спальню к Владимиру Власову и навести там порядок. Я должна была это сделать ещё два часа назад, но не успела.

Первым делом, заправила постель, разложила по местам вещи, отправилась в ванную, чтобы и там навести чистоту.

Ни о чём вообще не подозревая, открываю дверь, вхожу. В комнате, с сияющим мрамором, ощущается так хорошо знакомый мне запах океанской свежести.

Наверно это шампунь, а может средство после бритья. Этот невероятный запах ускоряет биение моего пульса в разы и пьянит.

Двигаюсь в сторону окна, чтобы открыть его на проветривание, как вдруг нечаянно роняю на пол баночку с моющим средством. Раздаётся глухой стук! Створки душевой кабины резко распахиваются, меня хватают за локоть и затягивают туда.

Боже…

Почти вскрикиваю, но меня пригвождают к стене душевой сильные руки, обездвиживая.

На меня опасно смотрят янтарно-золотистые глаза, будто обещая ад.

Владимир случайно задел рукой кран, на на нас сверху обрушился поток воды.

Я промокла за секунду, а он… стоял напротив меня полностью голый. В очередной раз поразилась впечатляющим пропорциям его большого тела.

Мы несколько секунд молчали. Я так вообще дар речи потеряла, когда жёсткие пальцы продолжали сжимать мои плечи, а глаза, напоминающие волчьи, пожирали.

— Что вы делаете? — губы панически задрожали.

— Мне надо кое-что проверить…

Он схватил меня за волосы на затылке, рванул на себя и неожиданно поцеловал.

Его губы были мягкими и влажными, они сильно прижались к моим, заставляя меня провалиться сквозь пол.

Поцелуй был властным и коротким. Владимир резко отстранился, посмотрел на меня с каким-то диким безумием, будто его осенило.

— Так это была ты?! У бассейна? Ты посмела надо мной шутить?

— Я не… я з-запаниковала… — задрожала от того, как невыносимо горели мои губы.