Буду жить тобой - Элена Макнамара
Невольно улыбаюсь, выслушав пламенную речь мужчины.
- Вообще-то, я адвокат, Максима Борисовича. И так же как и вы, хочу чтобы он не потерял свою должность тренера. А так же не лишился титулов, да и вообще остался в сборной.
- Да?! - тяжёлый взгляд собеседника, становится претенциозным и пробегает по мне сверху-вниз. - Адвокат?!
- Да, - подтверждаю с улыбкой.
- Ну так защищай, адвокат! Суетись. Выполняй свою работу, а не штаны просиживай!
- Как Вас зовут? - натягиваю на лицо дежурную улыбку, хотя внутри начинает клокотать негодование.
Но я всё же пропуская мимо ушей хамство мужчины, достаю из кармана телефон и открываю в нём приложение "Блокнот". Когда нет под рукой бумаги и ручки, я всегда делаю записи в телефоне.
- Виктор Разумов, - нехотя отзывается собеседник. Потом переводит взгляд на ребят и тычет пальцем на самого высокого среди них. - А вон тот оболтус - мой сын Гриша.
Я быстро вбиваю данные в пустой лист.
- То есть Вы напишите положительную характеристику Савельеву? - уточняю я, а когда он с пылом соглашается, обвожу взглядом остальных родителей: - А они? Тоже напишут?
- Все, кроме вон той, - Виктор понижает голос до шёпота и указывает на молодую девушку. Она сидит в первом ряду по диагонали от нас. - Неприятная дама, - брезгливо заявляет мужчина. - Совсем недавно стала водить своего пацанёнка, но вроде как из-за самого Макса. Он личность знаменитая, поклонниц около него много, сами понимаете... А видимо у этой, - вновь кивает на девушку, - нет ни единого шанса. Вот и бесится. Ведёт себя как грымза, вечно цепляется к Савельеву.
Я внимательнее приглядываюсь к девушке. Она очень эффектная - блондинка с роскошной длинной гривой. Тонкая талия. Длинные ноги, которые она сложила одна на другую. Красивая, явно дорогая одежда. Девушка время от времени откидывает волосы с плеч, и всё время следит за собственной осанкой. Она напряжена. Глаз не сводит с Савельева и словно ждёт от него ответного взгляда. А он конечно занят своими прямыми обязанностями, полностью растворившись в детях.
С этой девушкой могут быть проблемы, раз она безответно влюблена в Максима Борисовича. Но я в один миг забываю о ней, потому что мой клиент вдруг отвлекается от тренировки и находит меня глазами.
Мы буквально зависаем друг на друге. И пока его обеспокоенный взгляд шарит по моему лицу, я начинаю гореть. Мои щеки пылают от стыда, потому что то, как он смотрит совершенно не профессионально. Причём ни с моей стороны, ни с его. Ему нельзя так на меня смотреть, а мне нельзя так реагировать…
К счастью Савельева вдруг отвлекает один из подопечных и наш зрительный контакт обрывается. Мои лёгкие горят, когда я делаю глубокий вдох. Видимо не дышала всё это время, полностью растворившись в этом странном моменте. Находится с Савельевым рядом с каждой минутой становится всё сложнее. Сегодня он сказал мне, что бросил свою девушку, потому что встретил другую. И мне даже как-то страшно, потому что другая - это я.
В этом я почти уверена!
- В общем, если найдёте возможность, не привлекать к делу Макса, эту мадам, - негромко продолжает Виктор, - то проблем не будет. Остальные родители уважают Савельева. А дети просто обожают и всегда с удовольствием посещают его занятия.
Я могу не привлекать фанатку Савельева, ссылаясь на её личный интерес к моему клиенту. Опять же если хотя бы пятьдесят процентов родителей подтвердят, что она бегает за Савельевым. Но мне странным образом хочется и с ней пообщаться. Хотя бы для того, чтобы узнать Максима Борисовича лучше.
Я вновь бросаю взгляд на девушку, а она оказывается смотрит на меня. И её взгляд не предвещает ничего хорошего...
- Всё в порядке, Ева?.. Пусть будет - просто Ева, ладно?
Я отклеиваю свой взгляд от тарелки с греческим салатом и смотрю на мужчину.
- Эмм... Что?
- Мы же можем общаться без лишней фамильярности? - терпеливо повторяет Максим Борисович.
Последние полчаса я проявляю настоящую растерянность и пропускаю все вопросы Савельева мимо ушей. Мы уже успели доехать до ресторана, заказать и даже дождаться еды, но я так ни к чему и не притронулась.
- Мы могли бы соблюдать субординацию в стенах вашей фирмы, Ева, - продолжает Савельев. - А сейчас уже глубокий вечер... И у нас что-то вроде свидания. Во всяком случае мне бы хотелось так думать.
Его искренняя улыбка меня подкупает. Да и тон, с котором он склоняет меня нарушить правила, звучит как-то игриво, словно в шутку. Мне бы, конечно, следует поставить его на место и возможно отчитать. Ну или просто объяснить, что между нами ничего не будет... Однако я вопреки здравому смыслу, просто киваю, соглашаясь.
А потом вновь смотрю на свою тарелку с салатом и даже вонзаю вилку в маслину. Но так и не кладу еду в рот. Просто верчу вилку в пальцах и снова забываю, где нахожусь.
- Что-то случилось? - слышу тихий вопрос Савельева и вновь поднимаю глаза.
Он выглядит обеспокоенно и даже немного напуганно.
Так и не донеся вилку до рта, оставляю её в тарелке и решаюсь наконец высказаться...
Всё дело в том, что этот странный вечер, стал ещё и запутанным, когда после тренировки ко мне подошла та самая девушка - якобы поклонница Савельева.
Максим Борисович и его подопечные отправились в раздевалку, родители неторопливо побрели из зала, а я шла последней. Девушка, которая всю тренировку смотрела на меня через чур предвзято, оказалась рядом, когда я вышла в коридор. И не смотря на то, что её взгляд был каким-то злым и негодующим,
