Трудное счастье мое (СИ) - Шугар Мия

— Да!! — Дети побросали книжки и наперегонки бросились к дверям, а я устало вздохнула, отодвигая мечты о спокойном отдыхе.

На спортивной площадке мне пришлось взять невысказанные претензии обратно и похвалить собственную выдержку. Паша в окружении новых друзей выглядел таким довольным и светящимся от нескрываемого азарта, что я устыдилась своего эгоизма. Можно подумать — ему сейчас легко! Да ему в тысячу раз тяжелее. Переезд, новая должность, гигантская ответственность за всех нас и редкие моменты настоящего мужского отдыха. А у меня из забот — кашу сварить, белье постирать да за детьми присмотреть. Легкотня. И я ещё не довольна, и хочу испортить мужу отдых.

А его, между прочим, капитаном команды назначили! Просто так, что ли? Нет, не просто. Значит, доверяют. Выделяют среди остальных.

Аутотренинг помог, но ненадолго. Настроение испортили две девушки в обтягивающих шортах, играющие с Пашей в одной команде. Или, даже не они, а зудящая над ухом Наталья, с чьей подачи и мне начало казаться, что Паша как-то слишком заботливо и аккуратно пасует им, улыбается по делу и без, и бесконечно проводит рукой по волосам — стопроцентный признак того, что хочет понравиться.

Конечно, все эти вещи Наташа говорила про своего Ивана, ревностно выискивая все новые и новые признаки адюльтера, но и Паша делал все тоже самое!

Команды сменились, и Паша увел свою в сторону, к дряхлому тополю. Мужчины и девушки сгрудились в плотный кружок, и до меня долетел голос Павла. Команда разрабатывала стратегию следующей игры.

— Волк! Волк! — Андрей клещом вцепился в ладонь и повис на мне, требуя поднять на руки. — Мама, волк!

Серое животное просто невероятно огромных размеров прошло сквозь толпу и уселось неподалеку. На вопли Андрея зверь не особо отреагировал — повернул здоровенную голову, посмотрел на нас и опять отвернулся.

— Не бойся, видишь — он даже не смотрит на нас. Он пришел поболеть за свою команду.

Андрей несколько минут понаблюдал за волком, после чего согласился с моими доводами и удивил желанием подойти ближе.

— Ты точно этого хочешь? — Говорить, что волк смирный с безопасного расстояния было легко, а вот подойти к нему — уже не очень, но Андрей не оставил мне шанса на отступление.

— Хочу. Ты же сказала не бояться. Я не боюсь!

Вот тут мне точно крыть нечем. Попала в свои же сети.

К волку я подходила медленно, каждую секунду опасаясь его реакции на наше стремление с ним пообщаться.

Животное вело себя спокойно, но его настрой заметно отличался от поведения ранее виденных нами волков. Те излучали дружелюбие и сами предлагали поиграть с ними, а этот просто спокойно сидел и, кажется, не замечал нас. Только когда мы подошли вплотную, зверь отвлекся от наблюдения за игрой и повернул голову к нам.

С большим достоинством посмотрел на нас с сыном и наклонил голову вбок. Чего, мол, надо?

— Можно погладить? — Очень глупо было спрашивать у волка разрешения, но он словно понял мою просьбу, — коротко взвыл и вздернул голову выше, подставляя свою шею.

Я первой протянула руку. Пальцы погрузились в мягкую шерсть, подушечки приятно согрело теплом. Волк оказался на удивление горячим. И очень ласковым.

Мокрый язык неожиданно и щедро лизнул меня по запястью, отчего я отдернула руку, а Андрей заливисто захохотал.

— Фу! Гадость!

Волк, вот клянусь, рассмеялся вместе с нами, поднял переднюю лапу и сунул ее Андрею.

— Смотри, он тебе лапку даёт. Какой умничка!

Мы по очереди пожали зверю лапу, ещё немного потискали его, пытаясь увернуться от любвеобильного языка, после чего Андрей потерял интерес к пушистику и умчался бегать с сестрой и компанией. А я воспользовалась передышкой и уселась на лавочку, с удивлением обнаружив возле себя волка. Он пришел следом за мной. Так понравилась моя компания?

На песчаную площадку опять вышла команда Паши.

— Видишь тех девиц в шортах? — зачем-то спросила я у зверя. — Укусил бы ты их за задницы, чтобы не крутились перед моим мужем.

Волк так посмотрел после этих слов, что мне стало стыдно.

— Ладно, шучу, не нужно никого кусать. Хорошие они, наверное, работницы. И Паша хороший. А я хочу спать…

Волк отреагировал на печальный тон, приподнял уши и заскулил. А потом и вовсе положил тяжёлую голову на мои колени и с сочувствием посмотрел в глаза. Я машинально опустила ладонь на его лоб и почесала.

— Только ты меня понимаешь.

****

На следующее утро я не смогла встать с постели. Поднялась температура, да и общее состояние оставляло желать лучшего.

Дети отчаялись получить от меня хоть какой-то отклик и дружно осадили отца требованиями помочь с прической и поисками чистой одежды.

Паша растерялся. За годы нашей жизни я не часто болела, и единственный раз, когда ему пришлось брать на себя заботу о детях был в период моего нахождения в роддоме с Андреем. Вот тогда-то он всерьез поднапрягся с маленькой Мариной — отводил ее в садик перед работой, и самостоятельно решал мелкие бытовые вопросы с кормлением, купанием и стиркой детских вещей.

Во все остальное же время я справлялась сама. Иногда было терпимо, иногда совсем тяжело, как в тот раз, когда я почувствовала себя плохо, а Андрюшке только исполнился месяц. Ну куда я с ним?

Повезло, что пришла детская медсестра с патронажем, заметила мое состояние и договорилась в детской поликлинике, чтобы у меня взяли кровь на анализ. А поднять низкий гемоглобин помогла наш педиатр — Ирина Николаевна, святой и светлый человек, настоящий специалист своего дела.

Остальные моменты нездоровья и вспоминать не стоит, я разбиралась с ними, как любая женщина — где таблетку выпила, где перележала, да и все на этом.

Сегодня я тоже надеялась отлежаться несколько часов до отъезда и с сонной рассеянностью наблюдала за мечущимся взглядом мужа. Бедняга явно не мог решить, что важнее — сидеть с детьми, пока жена спит, или двигать команду к победе. Я не ждала от него таких жертв, поэтому подсказала обратиться за помощью с детьми к Наталье, а самому бежать с командой по маршруту.

— А ты как же? — Паша присел возле меня на корточки, пощупал лоб, поправил одеяло. — Горячая…

— Посплю и все пройдет.

Я, конечно, слукавила. Мне было очень плохо и сон вряд ли исправит ситуацию, но расстраивать Павла я не хотела. Ему ещё флажки по лесу собирать, премию зарабатывать.

Едва за шумным семейством закрылась дверь, глубокий тяжёлый сон душно навалился на плечи и утянул в темноту, но телесная боль не оставила и в царстве Морфея. Укус на шее дергало, мышцы выкручивало до судорог, да ещё и температура скакала, из-за чего озноб сменялся ощущением жара, но, стоило мне раскрыться, он возвращался.

Я тряслась под одеялом, когда услышала скулеж. В домик проникла собака? Но как? Хотя, чему я удивляюсь, вчера к нам заявился очень наглый голубь. Правда, тогда дверь была нараспашку, а сегодня Паша ее закрыл, но, скорее всего, не плотно, потому как скулеж повторился уже над самым ухом. Заставить себя повернуться я не могла, поэтому попыталась выгнать гостя словами.

— Кыш отсюда!

— Уу… у..

— Уходи!

— Вуу…уу..

— Я серьезно! Выйди и дверь закрой. Не видишь — плохо мне.

— Уу!

Зубы стучали так сильно, что слова с трудом получалось выдавливать из себя, и больше всего я хотела с головой залезть под одеяло, — мерзли даже уши, но упорная собака оказалась ещё наглее вчерашнего голубя и не только не ушла, но и осмелилась запрыгнуть ко мне на кровать.

Большое тяжёлое тело прижалось со спины и я, несмотря на возмущение, почувствовала облегчение — животное оказалось теплым, даже горячим. И от него совершенно не пахло псиной или ещё чем-нибудь неприятным, типа нечищеных зубов или селёдки на завтрак.

Я с трудом развернулась и, увидев, кто именно ко мне пожаловал, даже не сильно удивилась. В моей постели вольготно развалился вчерашний волк, с которым мы на пару смотрели игру в волейбол и даже немного секретничали.