Федерико Моччиа - Три метра над небом. Я хочу тебя
Газую и сразу же торможу. Пятая, четвертая, третья, резкий поворот направо. Останавливаюсь возле кинотеатра. Выставляю подставку и слезаю с мотоцикла. Девчонки, сбившись в группки, смеются и курят сигареты, недоступные взорам обманутых родителей. Блондинка с короткими волосами и густым макияжем, глядя на меня, толкает локтем подружку. Та, кареглазая, темноволосая, со стрижкой каре, сидит, скрестив ноги, на сером скутере «SH 50». Она уставилась на меня, не в силах вымолвить ни слова. Я касаюсь своих коротких волос на затылке. Загоревший, худой, я улыбаюсь и прекрасно себя чувствую. Я спокоен. Мне хочется холодного пива и посмотреть какой-нибудь фильм. Если честно, мне хочется еще кое-чего, но я понимаю, что это невозможно.
— Стэп, глазам своим не верю!
Брюнетка спрыгивает со скутера и с диким криком бежит мне навстречу. Я смотрю на нее, пытаясь сфокусировать взгляд. И вдруг узнаю ее: Паллина… Не может быть… Паллина. Паллина, девушка моего друга, моего лучшего друга. Полло, моего товарища по первым пьянкам, по первым любовным похождениям, по тысяче хренотеней, ржачки, побоищ, драк в пыли, в грязи, под дождем, по ночам, зимой, летом, в лучшее время нашей жизни. Выкуренные пополам сигареты, сотни литров пива — это все Полло, участник тысяч мотогонок и той последней…
— Паллина.
Она бросается мне на шею, крепко обнимает. Точно так же меня обнимал мой друг, но его больше нет. Стараюсь не думать об этом. Сжимаю ее в объятиях, еще сильнее, вдыхаю запах ее волос, переводя дыхание, силюсь вернуться в сегодняшний день, в реальную жизнь.
— Паллина.
Она отклоняется чуть в сторону и смотрит на меня сияющими глазами. Мне хочется смеяться.
— Блин, да ты стала настоящей красоткой!
— Ну наконец-то ты это заметил!
Она смеется от радости, смеется и плачет одновременно: она всегда была такой сумасшедшей, а вот красавицей стала только сейчас.
Она вытирает нос рукой и улыбается.
— Тебя просто не узнать!
Крутится передо мной, улыбка не сходит с ее лица, глаза светятся любовью. Устраивает мне своеобразный показ мод.
— Ну, как я выгляжу? Похудела? А короткие волосы как тебе? Что скажешь? Знаешь, как называется эта стрижка?
— Понятия не имею.
— Блин! Да ты что, это же последний писк! Ты же был в Америке и не знаешь! — она смеется как сумасшедшая. — Я стильная! Я взяла ее из «Cosmopolitan» и «Vogue». Представь Анджолину Джоли и Камерон Диаз, так вот, я их смешала и сделала лучше!
Трудный момент прошел. Она говорит:
— Как я по тебе скучала, Стэп.
И снова обнимает.
— И я по тебе.
— Да ты тоже стал что надо. Покажись-ка. Похудел. А они на месте?
Она кладет мне руку на футболку и проводит по мускулам.
— Здесь они, здесь… И даже еще круче стали!
Щекочет меня.
— Слушай, перестань!
Смеется.
— Булавы, как ты говоришь. Иди, я тебя познакомлю. Это моя подруга Джада.
— Привет.
— А это Джорджо и Симона.
Мы киваем друг другу. Я слишком долго смотрю на лицо Джады: она краснеет, и это заметно даже через ее чрезмерный макияж. Паллина все видит.
— Неплохо. Не успел приехать, а уже кровожадные планы в голове.
Джада отворачивается и волосы падают ей на лицо. Она прячется, улыбается из-под волны рассыпавшихся волос, зеленые глаза, как у олененка Бэмби. Паллина качает головой.
— Ну вот… начинается… давай-ка лучше мы о своем поговорим. Пойдем, выпьем пива. Ты ведь еще здесь не был с тех пор, как вернулся? Поговорим о прошлом, — я не успеваю попрощаться, Паллина увлекает меня за руку. — Давай, мне надо рассказать тебе кучу вещей. Ты мог бы написать мне пару строк, позвонить или открытку прислать. Телефон мой хотя бы помнишь?
Говорю его на память. Потом выпаливаю:
— Там я повсюду искал Полло.
Блин, не надо было этого говорить. К счастью, мы уже подошли ко входу. Паллина меня спасает: она или не слышала, или делает вид. Она здоровается с тщедушным охранником.
— Привет, Андреа! Ну что, дашь нам войти?
— Конечно, Паллина, ты с другом?
— Да. А знаешь, кто это?
Андреа не отвечает.
— Это же Стэп, помнишь, я рассказывала тебе о нем?
— Еще бы не помнить, — парень улыбается. — Черт, неужели то, что о тебе рассказывают, — правда?
— Сократи на шестьдесят процентов и будет почти правда.
Паллина качает головой, тянет меня за рукав и мы входим.
— Он скромничает. — Паллина хлопает охранника по плечу: — Спасибо, Андреа.
Я иду за ней, улыбаясь.
— Да… времена, действительно, изменились…
— В смысле?
— Что за охранников теперь нанимают?
Паллина оборачивается на Андреа, который следит за нами взглядом, будто сомневаясь, что это и есть тот самый Стэп, о котором он столько слышал.
— Ну, слушай, Стэп, он реальный.
Реальный. Что это значит? Когда-то, прежде чем встать на дверях, тебе показывали кузькину мать, чтобы понять, годишься ты или нет.
— Знаешь, однажды мне велели занести деньги в «Green Time» одному господину… Едва я вошел, как на меня наскочили трое. — Я начинаю рассказывать. Полло там тоже был. На этот раз мне удается не упоминать о нем, не хочу его волновать, где бы он ни был. Надеюсь, он слушает меня и веселится, вспоминая это время. — В общем, хрена им удалось отнять у меня деньги. Я одним движением вытащил ремень и хрясь! Надавал всем троим по роже. Одному попал пряжкой в скулу и разбил ее, другим меньше досталось. Но плюх я и им надавал. Со следующего дня я четыре месяца стоял на дверях в «Green Time». По сотке за вечер. Вот это была жизнь, есть о чем вспомнить.
— У Полло был шрам на левой щеке. Он мне говорил, что это от ремня.
Ничего от нее не утаить.
— Может, это отец его порол?
Она смотрит на меня с улыбкой.
— Вот врун. Ты не изменился.
Мы садимся за пластиковый стол, на белые стулья и молчим. Я оглядываюсь. Сзади виднеется нечто надувное, кое-как приспособленное под бассейн. Оттуда доносится гвалт: там можно увидеть самых разных людей. Один, стоя на бортике, орет как недорезанный. Он обхватывает руками колени и падает «бомбочкой». Брызги летят во все стороны. Толстая дамочка в синем купальнике прикрывает волосы руками, и получается, будто она святая в венце… Какой-то мальчишка показывает на нее пальцем своим дружкам, и она кричит на него, грозя кулаком. Потом она, ворча что-то себе под нос, плавает в этом бассейне с теплой и пенистой водой. Ее муж, толстый, с густой растительностью на груди, сидит на противоположном бортике и смеется, глядя на жену. Он покачивает головой и курит сигарету. Наверняка еще и мочится. Потом закашливается. Сигарета падает в воду и гаснет, он ее слегка притопил: именно там, где ныряет какой-то малыш, неловко пытаясь плыть вольным стилем.
