Цена покорности - Аля Кьют

Я проверил движение по счетам. В этом месяце еще не отсылал. Наугад выбрал город. Пусть будет Барнаул сегодня. Детский дом. Да, пусть будут сироты. Трансакция, подтверждение. В понедельник бухгалтерия должна проследить.

Выключив, компьютер, спустился вниз, велел отвезти меня в салон Дарины. Все равно пора стричься. Место ее бывшей работы не произвело впечатления. На окраине, весьма средний сервис, хоть и с претензией. Мастер-болтушка, как знала, чего я хочу и выболтала про Дарину все, что знала. Очевидно, она думала, что наше знакомство продолжится, поэтому старалась угодить во всех смыслах. Ничего принципиально нового я не узнал. Работала много, могла и персонально на дом выходить. Брат пару раз заглядывал. Ботаник. Обычные ребята.

Я ушел, проигнорировав предложение взять визитку и выпить кофе вечером. Смелая барышня и бойкая. Такие бегут, теряя тапки, когда узнают о моих предпочтениях в сексе. Хотя последнее время это стало модно. Но одна сессия в игровой, и нет у меня подружки. Возможно, они бы потерпели, но я сразу предупреждаю, что мне нужен только секс. Не верят. Думают, будут цветы, подарки. Мне же деньги девать некуда.

Завелся. Надо успокоиться.

Позвонил в клинику, в которой сам регулярно проходил обследования. Договорился, чтобы приняли завтра Дарину на полный осмотр. Связался со своим тренером. Оказалось, что у него все забито на месяц вперёд, но он порекомендовал коллегу, девчонку. Меня это порадовало. Все же предубеждения сильны. Платишь, а она трахается с инструктором.

Возвращаясь домой, увидел на трассе аварию. Коля тихо материл дятлов, которые спешат на тот свет, а я сразу стал проецировать ситуацию на Дарину. На часах было почти восемь. Если она уже дома — хорошо. Если нет, то встанет в пробку и точно опоздает. Я набрал ее — номер не доступен.

Твою мать.

Позвонил Лизе. Та ответила, что они уже выехали из города. Я скрипнул зубами.

Дом встретил меня темной тишиной. Надежды на чудо не сбылись. Дарина стоит в пробке и уже опоздала. К тому же я не смог дозвониться. Два приказа нарушены. Я просил не так много. Можно сказать, почти ничего. Потрать мои деньги, сделай себя красивой, вернись вовремя, ответь на звонок.

Проклятье. Больше нельзя прощать ей ошибки. Она должна понимать, что это важно. Это жизнь, а не игра. Ее жизнь, моя жизнь. Не надо плевать на правила.

Она ворвалась в гостиную возбужденная, раскрасневшаяся.

— Ни слова, — тут же обрубил я ее попытку заговорить.

Дарина захлопнула рот, опустила голову. Николай, который, похоже, видел их приезд, затащил в дом кучу пакетов. Лиза не потрудилась войти. Тем лучше. Едва красный Субару умчался, а мой водитель ушел к себе во флигель, я позволил себе рассмотреть Дарину.

Она была в том же платье, но вместо стоптанных кед на ногах были лодочки на высоком устойчивом каблуке. Волосы забраны в косу. И на том спасибо.

— За мной, — скомандовал ей.

Я прошел в гостиную, сел на диван.

— Посмотри на меня.

Дарина подняла голову. Макияж чуть ярче, чем мне нравится, но вполне естественно для вечера.

— Сними платье, — приказал кратко.

Она дернула руками, но тут же осеклась.

— Можно я… — залепетала девчонка, доводя меня уже до бешенства.

— Разве я давал тебе слово? — рявкнул на ее.

Она только головой помотала.

— Снимай проклятое платье.

Я думал, что уже достиг пика. Даже успел немного остыть, увидев, что на ей чулки, а не колготки. Обожаю чулки, особенно черные, особенно на покорных. Пообещал сам себе, что смягчу наказание, если на ней новое белье.

Мимо. Те же трусики, что были вчера. Прозрачные, черные стринги. Через них отлично просвечивала темная поросль кудрявых волосков.

— Ты опоздала. Твой телефон был выключен. Ты не сделала депиляцию, — перечислил я все ее промахи.

Встал с дивана, подошел к девчонке. Наши глаза встретились. Она не прятала взгляд. Я прочитал в нем не вызов, но признание. Она знала, что ослушалась и не собиралась оправдываться. Что ж. Тем проще ей будет пережить наказание.

Я расстегнул лифчик, стащил с нее, бросил на пол. Положил руку на попу, подцепил трусики, дернул. Раздался треск, Дарина вздрогнула. Рваный кусок гипюра отправился к бюстгальтеру.

— Сядь в кресло.

Она опустилась в кресло с таким видом, словно это был электрический стул, а я держу палец на кнопке. Ну же, девочка, это не убьет тебя, а сделает сильнее. И умнее. Я очень на это надеюсь.

Я не садист и наказание никогда не приносило мне удовольствие. Всегда понимал, что это необходимость. Она должна научиться следовать приказам. Если сейчас я не приму мер, то вряд ли мы дойдем до игровой. Потому что Дарина не сможет там оправдать моих ожиданий. А я хочу ее в красной комнате. Всеми возможными способами. Это знание висело тяжелым облаком надо мной весь день, а теперь опустилось вниз вязким туманом. Да, я хочу ее. Да, сейчас она должна выучить первый урок.

— Ты ласкала себя?

Дарина вздрогнула, вытаращила на меня глаза. Я раздраженно закатил глаза к потолку. Не понимает или делает вид?

— Мастурбация, Дарин. Самоудовлетворение. Ответь. Честно.

— Д-да, — запнулась она.

Ох уж это волнительное заикание.

— Как?

— Что?

Глаза распахнулись шире.

— Как ты это делала?

— В каком смысле?

Я начал терять терпение.

— Руками? Игрушкам? Струей душа?

Как говорится, нужное подчеркнуть.

— Р-руками.

И покраснела. Святой Иисус на костылях.

— Покажи мне.

Она снова начала хлопать глазам и, не дожидаясь нелепых уточнений, я пояснил:

— Раздвинь ноги, Дарина, и погладь себя. Я хочу это видеть.

Она выпустила изо рта то ли «ох», то ли «ой» и еще некоторое время смотрела на меня, не веря.

— Не знаю, что я не люблю больше, ждать или повторять.

Девчонка сглотнула, уловив намек. Ее