Их новенькая - Наталья Семенова
Знаю, что в доме мы с Никлаусом одни – Роб и Вики рано уходят на работу, но моя сестра всегда готовит завтрак, оставляя его на кухонном островке, заботливо накрытым полотенчиком. Потому я не удивляюсь, когда вижу парня на кухне, с аппетитом уплетающего пышный омлет.
Я чуть раньше решила, что позавтракаю в колледже, чтобы как можно меньше времени провести в компании кое-кого, поэтому прямиком иду на улицу.
И там меня уже ждёт Бэлла…
Чёрт!
Вчера, оплакивая малышку Глафиру и костеря на чём свет стоит того, из-за кого она погибла, я даже не подумала позвонить подруге и сказать ей, чтобы она не приезжала за мной.
Мне стыдно, но, помимо этого, я чувствую злость. Особенно, когда Бэлл, округлив глаза, смотрит на припаркованный у дороги, блестящий металлическими боками, чёрный спорткар.
Она явно знает чья это машина!
Я спешу к открытому водительскому окну её машины, мы заговариваем почти одновременно.
– Что здесь…
– Ты знала, что Роберт отец Ника? Отвечай!
Бэлл сглатывает удивление, её глаза снова округляются:
– Что… Ани, нет! Иначе бы я сказала!
Я ей верю и мгновенно успокаиваюсь. Распрямляюсь, бросаю недовольный взгляд на машину Ника и от досады закусываю нижнюю губу.
– Прости, Бэлл. Просто… – Я вздыхаю и смотрю на подругу: – Я должна была тебе позвонить. Мне стыдно, но Ник нашёл на меня рычаг давления и ему зачем-то понадобилось, чтобы в колледж я ехала с ним. Прости. Ты… Ты не против поехать за нами и подобрать меня, если я не выдержу и выпрыгну из его машины прямо на ходу?
– Боже, Ани… – выдыхает она. – Я… в шоке, да. Ник… твой… сводный брат?
– Что-то в этом роде, – скриплю я зубами.
– И ты говоришь мне, что он зачем-то и как-то заставил тебя ехать в колледж с ним?
– Да, Бэлл. И, пожалуйста, не проси у меня подробности.
– Не буду, – смотрит она прямо перед собой. – Хотя, если честно, очень хочется. С ума сойти. Макензи. Сколько в нашем городе людей с такой фамилией? С ума сойти, – повторяет она и вновь смотрит на меня: – Ани… Короче, тебе не позавидуешь.
– Это точно.
Мы замолкаем, а через пару секунд открывается входная дверь, являя нашим глазам Ника, который не выглядит довольным.
Я думаю о том, куда он ходил вчера вечером и во сколько вернулся, но сразу же себя осекаю. Мне не интересно. Совсем!
Парень тормозит на первой ступеньке, когда видит меня. Всего на мгновение, но всё же. Его жадный взгляд тёмных глаз мгновенно становится раздражённым, и он кивает мне на свою машину, словно своей собачонке.
Хочу сжать зубы, показать ему средний палец, крикнуть, чтобы он катился куда подальше… Много чего хочу. Но в разрез своим желаниям я сильнее выпрямляю спину, расправляю плечи и, выразительно глянув на подругу, мол, мы договорились, гордо вышагиваю в направлении чёрной красавицы.
Равнодушие. Вот, что сильнее всего бьёт по нам. И именно им я сегодня вооружена до зубов.
Но, нужно признать, машина у него крутая. Открытый верх, салон на два места и наверняка безумная скорость, которую он, спорткар, разумеется, может набрать за считанные секунды.
Я открываю дверцу и опускаюсь на низкое сидение. Пристёгиваюсь. И всё это время смотрю исключительно прямо перед собой. Жаль, что Ник всё же попадает в обзор бокового зрения.
Парень садится в машину, но заводить двигатель не спешит. Он что-то достаёт из бардачка между сидений, шуршит чем-то, а затем я слышу, как чиркает зажигалка.
Прекрасно. Он курит. Терпеть не могу курильщиков.
Но я не реагирую. Сегодня он не дождётся от меня ни одной эмоции, потому что исчерпал свой резерв ещё вчера.
Я ставлю локать на ребро дверцы, подпираю рукой подбородок и готовлюсь ждать, разглядывая фасад нашего дома. Слава Богу, курит Ник молча. И долго. Видимо, привык наслаждаться процессом. Хотя по факту чем там наслаждаться? Травит едким дымом себя и меня заодно. Кретин.
– Почему чёрное с красным? – неожиданно спрашивает он. Я даже слегка вздрагиваю от звука его голоса, но заставляю себя не менять позы. Мне нравится его вопрос.
– Вдохновил кое-кто, – бросаю я равнодушно.
Он хмыкает, естественно думая о себе несравненном. На это и был расчёт.
Наконец машина утробно урчит мотором и трогается с места. Я сажусь ровно и вижу в боковом зеркале, как Бэлл трогается вслед за нами.
– Дружишь с толстушкой Смит, значит.
– Дружу с классной девчонкой, – поправляю я его ровно.
Ник поворачивает машину на Ашленд авеню и смотрит на меня. Я чувствую его взгляд, как что-то живое, он скользит от виска к скулам, переключается на волосы, опускается по игривым завитушкам к самим кончикам, ползёт по плечу к локтю, а затем и к пальцам, покоящимся на бёдрах. Я не смотрю в ответ, не реагирую. Ник выдыхает и вновь смотрит на дорогу. Чему я рада.
Напряжение, что воцаряется между нами, не в силах развеять даже ветер, набирающий силу параллельно скорости, которую набирает машина.
Возможно, стоило убрать волосы в хвост, тогда они не так сильно хлестали бы меня по лицу.
Вздыхаю и собираю локоны в ладонь.
Дорога до колледжа кажется бесконечной, но конечно же, мы добираемся до её парковки в короткие сроки. Кажется, Ник специально ехал быстро, чтобы оторваться от Бэлл, он даже играл с ней: вырывался далеко вперёд, а затем замедлялся, и как только её серая машина показывалась на заднем горизонте, снова утапливал педаль газа в пол. Придурок.
До своего элитного парковочного места, которое у него, конечно же, есть, парень ползёт еле-еле. Словно жаждет, чтобы самый слепой из пялящихся на нас во все глаза ребят у своих машин, чётко рассмотрел, кто сидит внутри салона его крутой тачки. И я всё ещё не понимаю зачем
