Подчинённая - Лиза Бетт
Господи! Ужас какой…
Думала, что нервишки уже натянуты, но когда в двери послышался скрип ключа, меня накрыла настоящая паника.
– Привет, милашка, помнишь старого доброго дядю Хасана?
26
Насчет доброго готова поспорить. А вот про старого – в точку. Мужчина выглядел сейчас еще более устрашающим, без светского лоска, присущего всем посетителям приемов.
– Молчишь?
Дверь хлопнула и я вздрогнула, мечтая провалиться сквозь землю.
Хасан скинул пиджак своего дорогого костюма и повесил на спинку единственного в комнате стула. Движения были неспешны и даже ленивы. Он явно упивался моим страхом и беспомощностью.
– Твой дорогой друг так вовремя укатил из города… Я думаю, он не будет против, если мы немного позабавимся с его игрушкой.
Он закатывал рукава белоснежной рубашки, а я непроизвольно начала всхлипывать. Не хотелось плакать при них, но это неизбежно… Руки все сильнее ныли, а тело прошибал холодный пот, от мерзких взглядов и плотоядных улыбок.
– На стол её.
Одно небрежно брошенное слово и двое двинулись на меня.
– Нет, отпустите! Нет! Нет…
Спина долбанулась о гладкую поверхность, а ноги с силой развели, задирая юбку до талии.
Вопли, рвались из горла, но никто не обращал внимания на мои крики, продолжая выполнять приказ. Блузку рванули и пуговицы рассыпались по бетонному полу, растоптанные ногами бугаев.
– Пустите…
Лифчик сдернули, оголяя грудь и я ощутила как к горлу подкатила желчь.
– Простите, что помешал.
Голос, словно выстел в пустом тире эхом отскочил от стен. Воцарилась гробовая тишина. Пульс долбил в глотке, а хрипы рвались из горла, поэтому не сразу сообразила, чем она вызвана…
Хасан, уже расстегнувший ширинку замер, а его бугаи вдруг отпустили мои руки и ноги, боясь пошевелиться.
– Вижу, вы тут развлекаетесь, не хотел отвлекать. – Облегчение как цунами накрыло разум и я выдохнула, глядя, как босс входит в комнату, следом за своими людьми, держащими на мушке тварей и самого Хасана. – Думаю, у нас возникло недопонимание.
Бросив в мою сторону беглый взгляд, в котором мелькнула едва уловимая нежность, тут же сменившаяся сталью, он перевел взор на Хасана:
– Мне казалось, я довольно доходчиво объяснил тебе, что она моя. Два слова. Чего непонятного?
Босс стянул пиджак и протянул его мне, предварительно вынув из кармана кастет.
Один из его людей подошел ко мне и, избавив от пут, помог подняться на ноги, совершенно меня не державшие.
– Уведи её. – Начальник перехватил кастет удобнее и от его голоса повеяло опасностью. – А мы со старым другом немного побеседуем.
27
Помещение, в котором меня держали оказалось небольшой каморкой в дальнем конце огромного склада до отвала набитого электроникой. На нетвердых ногах шла за своим провожатым, кутаясь в пиджак, пахнущий боссом, и шарахалась от каждого шороха, всюду видя опасность.
Мужчина в черном шел молча, не обращая внимания на мои надрывные рыдания, которые не отпускали с той минуты, как я поняла, что меня не тронут.
Странно все это. Удалось сдерживаться и не реветь при насильниках, но как только меня спасли начался отходняк.
Выйдя на улицу, я плотнее укуталась в пиджак, но промозглый ветер все равно проник под него, холодя мокрую одежду.
Провожатый открыл дверь черного седана, усаживая меня на заднее и скрылся, а я в который раз ощутила ледяные щупальца паники, завладевавшей разумом.
А что, если людей Хасана окажется больше? Надо бежать отсюда но местность незнакома. Остаться в машине начальника или…
Водительская дверь открылась и за руль сел мужчина, которого хотелось проклинать всеми известными словами, не сдерживаясь в выражениях.
А ведь он меня спас.
Неблагодарная.
Тачка с ревом дернулась и рванула по гравийной дороге так быстро, что меня вжало в сиденье. Рыдания на миг прекратились и я впервые позволила себе высказать то, то на душе.
– Я ненавижу тебя!
Босс даже не дрогнул, продолжал смотреть на дорогу, переключая скорости.
– Я проклинаю тот день, когда согласилась работать в этой фирме!
Снова ноль реакции, а меня уже несло.
– Ненавижу каждую минуту, проведенную рядом с тобой!
Рука на руле сжалась до побелевших костяшек, но мужчина за рулем продолжал молчать.
– Высади меня у моего дома и вали нахрен из моей жизни! Я не хочу больше тебя видеть!
Не сразу поняла, что снова плачу, лишь ощутив на губах солоноватый привкус, стерла со щек капли.
– Никогда больше не смей меня касаться! Даже приближаться не смей! Сволочь! Мудак!
Ругательства иссякли, и я сжалась в комок, подтянув колени к груди.
Внезапно машина тормознула у обочины и шеф хлопнул водительской дверцей только для того, чтобы сесть рядом на заднее.
Сдвинулась стараясь не касаться его но сильные руки усадили меня на колени босса и стянули сталью объятий.
– Ты закончила?
Дернулась, поднимая на него заплаканные глаза и ткнула пальцем в грудь, обтянутую рубашкой.
– Я ненавижу тебя! Сволочь!
– Ты повторяешься…
– Скотина!
Промолчал.
– Мудак.
– Снова, Арина…
Его тон был таким мягким, что я не выдержала и снова разрыдалась ткнувшись в плечо.
Вздрагивала, ощущая, как сильные руки сжимают меня, даря тепло и успокоение. Босс понимал, что нужно время. Просто обнимал и молчал, забирая мою боль, а я продолжала плакать, правда, теперь уже не так надрывно.
Сколько мы просидели в темноте салона на заднем, не знаю.
Лишь когда слезы высохли, я смогла успокоиться и выровнять дыхание.
