Свобода (СИ) - Бессонная Татьяна Владимировна

НАСТРОЕНИЕ: ааааа, круто-круто-круто!!!

Пост 25. Предвкушение

СУББОТА, 24 СЕНТЯБРЯ, 20** года

11:36

Так, надо всё обдумать более тщательно.

Играть с Градским… это… это же… не знаю…. Фраза играть с огнём вроде бы подходит, но как-то не совсем. Играть с вулканом — вот это уже ближе по силе и выразительности. Реально с вулканом — я же знаю Сашу. Знаю, каким он может быть. Особенно если войдёт в раж.

Или разозлится по-настоящему.

Но в том-то вся и прелесть! Весь адреналин, азарт, возбуждение…. Ух!

Так, ну-ка стоп, разумно сказала бы мне Клео, если бы умела говорить. Ты ведь русским по белому писала, что уже игралась с Градским — вернее, он позволял тебе. Вот именно, отвечу я! Тогда, несколько лет назад, это он позволял мне. Он решал, будет игра или нет. Он был хозяином положения.

Нет, я не обманываю себя, как ты, возможно, могла бы подумать, Клео. Риск велик — это понятно. Увлечься, забыться, снова поддаться абьюзу — вот это вот всё.

Но блин!

Поиграться с Сашкой! Подразнить, позлить! Чтобы глаза загорелись! Не могу, ну не могу я вот так просто взять и отказаться от такой соблазнительной мысли!

Да, да, Клео, не смотри на меня так. Я знаю, Саша не будет сидеть, сложа руки, и просто позволять мне выделываться. Он тоже будет… играть. И зная его, игра это будет профессиональной. Возможно, и даже скорее всего, куда лучше моей.

Да, пусть так. Ну и что?

И вообще! Я просто мыслю старыми чертежами. Раньше у нас как было? Вся ситуация у Градского под контролем, именно он хозяин положения. Моё дело — подчиняться. Но сейчас-то ведь всё по-другому! Сейчас весь кайф в том, что мы с ним на равных условиях! Нет ни верхних, ни нижних — есть фотограф и модель. Коллеги. Рабочие отношения, хе-хе.

Ох, чувствуется, будет жарко!

ТЕМЫ: предвкушение, обдумывание, риск, игра, будет жарко

НАСТРОЕНИЕ: офигенное!

Пост 26. Стыдно

ПОНЕДЕЛЬНИК, 26 СЕНТЯБРЯ, 20** года

21:44

Все выходные ходила вся такая довольная, энергии полно — прям электровеник. Кучу дела переделала.

Женька мужественно держался, но потом всё-таки не выдержал:

— Ты всё-таки решила уволиться? — спросил он сегодня утром, когда мы оба собирались на работу.

— Нет. — Во все 32 улыбнулась я. — Просто решила объявить Градскому войну.

— Войну?

— Ага. Полномасштабное вторжение по всем фронтам, mon general! У меня большие планы!

Женя вскинул бровь.

— И какие же, позволь спросить?

Он почему-то был мрачен.

Я замешкалась. Не говорить же благоверному правду!

— Ой, так, долго рассказывать, — с деланой небрежностью отмахнулась я. — У меня там сложная схема наворочена. Мы с Ди обсуждали. — Не зная, куда деть взгляд, посмотрела на часы. — Уф, сколько времени-то уже! Ладно, я побежала, пока!

Я поцеловала Женю в щёку. Он оставался мрачен. И смотрел на меня таким взглядом, будто всё прекрасно понимал.

— Удачи, — вздохнул он.

Сгрызаемая совестью, я вышла в коридор.

Эх, стыдно, конечно. Не заслужил Женька такого обращения. Он же меня так любит. А я ему лгу…

Но это всего один раз. Обещаю, Жень. Когда моё эго будет удовлетворено и отомщено, я сразу всё закончу.

ТЕМЫ: Женя, неловкий разговор, стыдно, чувство вины, обещаю это ненадолго

НАСТРОЕНИЕ: стыдно, но всё же

Пост 27. Наступление

ВТОРНИК, 27 СЕНТЯБРЯ, 20** года

23:18

Начало следующего рабочего дня было просто прекрасным!

— Ты опоздала, — вместо приветствия резко сказал Градский, когда я неспешно вошла в студию. Он терпеть не мог отступлений от планов и нарушения режима. Знала ли я об этом? Ох, вы ещё спрашиваете!

— Извини, проспала, — бросила я, стараясь, чтобы голос звучал как можно более небрежно. — Ладно, пойду переоденусь. Не скучай!

Впившийся мне в спину взгляд я чувствовала почти физически. И наверное раньше меня бы проняло — но сейчас горячее желание поставить Сашеньку на место, щёлкнуть его по носу, словно бы превратилось в щит, который сберегал меня от «абьюзивного влияния».

И это, чёрт возьми, прекрасно! Я чувствовала себя как никогда свободной, прям окрылённой!

Это была даже не игра, а скорее… не знаю… противостояние. Кто кого. Кто кого сильнее зацепит. Кто в ком более сильные чувства разбудит.

Конечно, у меня было приличное такое преимущество — внешний вид. Я постоянно была полуголая. Но вместе с тем это было и напоминанием. Сашка ведь фотографировал меня и раньше. Точно также, полуголой, в ошейнике и наручниках или с руками, связанными верёвкой. Или верёвкой, обмотанной вокруг тела хитрым образом, аля шибари. Он мог фотографировать, фотографировать, фотографировать и фотографировать, лишь чуть меняя позу. Но при этом часто касаться между ног, ласкать. Я не имела права под страхом наказания даже пальцем пошевелить! А Градский мог, как бы невзначай, стоять рядом со мной и трогать, ласкать, делая вид, будто о чём-то задумался. А когда я уже подходила к пику, он редко переставал и продолжал работать. И так могло происходить много-много раз, пока я ни начинала умолять.

Я помнила это. Прекрасно помнила. И моё тело — тоже. Возбуждение было таким сильным, что ей-богу, казалось, что вот-вот потечёт по бёдрам. Наверное раньше ситуация была бы мучительной, но в тот момент, когда мы оба играли в эту игру, в это противостояние — всё казалось упоительным. Будоражащим. Я увлеклась и не думала больше ни о чём другом. Только о Саше и его реакции.

И она была. Да, разумеется, господин Градский был весь из себя невозмутим, только иногда демонстративно усмехался. Вот только взгляд горел. И я это видела. Чувствовала, как он скользит по моему телу. И была готова дать голову на отсечение, что знала, о чём Саша думал в тот момент — тоже вспоминал прошлое. То, что он делал со мной после фотосессий, когда мы оба уже были доведены до кондиции.

Но прошлое в прошлом. Я уже не рабыня.

ТЕМЫ: игра началась, будоражит, возбуждение, горячо

НАСТРОЕНИЕ: ух!

Пост 28. Развиваем успех

СРЕДА, 5 ОКТЯБРЯ, 20** года

21:06

Эх, нравится мне происходящее! Так тебе, Сашенька! Отольются кошке мышкины слёзки!

— Я не говорил сменить позу, — ледяным тоном проговорил Градский, когда я выпрямилась и начала разминать затёкшие ноги. Руки в это время были связаны — и не абы как, лишь бы была видимость, а по-настоящему. Впрочем, ожидать от Александра Юрьевича иного было бы глупо.

— Перекур, — как ни в чём ни бывало, ответила я. — Мне нужно отдохнуть.

Соскочив с подиума, подошла к Градскому и протянула связанные руки.

— Развяжи, будь душкой.

Кажется, во мне тогда заговорила Диана.

На мою насмешку Саша не отреагировал. Может чуть крепче сжал камеру, но потом отложил и принялся развязывать верёвки.

Короче, это был успех.

Который я поспешила развить!

Ах, Александр Юрьевич, я не понимаю, какую именно позу нужно принять! Вы не могли бы подойти и поставить всё как надо? А заодно прикасаться ко мне, хе-хе. Ах, Александр Юрьевич, уже шесть вечера! Да, я понимаю, что у вас творческий процесс. Но мы с вами не на «Дне» и не в вашей студии, где я должна была выполнять все ваши капризы. У нас с вами рабочие отношения, регламент и вот это вот всё. Ах, я снова опоздала? Уже шестой раз за неделю? Упс, прошу пардону. Пробки, такие пробки! И не надо делать вид, что вам всё равно, Александр Юрьевич! Я вижу и чувствую, что это не так. Я вижу, как вы на меня смотрите.

Ты хочешь меня, Саша. Хочешь. Как следует выпороть, а потом как следует трахнуть. Проучить. Может кто-то другой этого бы не заметил, может быть кого-то ты бы обманул этой своей холодно-спокойной маской. Но только не меня!