Одержимость - Каролина Дэй
– Главное, что Крис дома, с ним ничего не случилось. Ему нравится проводить время с папой?
– Ещё как! И от этого становится…
– Обидно, да? – внимательно гляжу на подругу и замечаю, как ее серый взгляд тускнеет.
Попадаю в яблочко. Сама прошла через эти чувства, когда Себастьян внезапно объявился в нашей с Амандой жизнях и перенял внимание дочки на себя. Я мучилась, меня пронзило насквозь от понимания, что Аманда больше меня не любит. Но потом все встало на свои места.
– Теперь я понимаю, почему ты не хотела видеть Себастьяна, – горько усмехается подруга. – Не знаю, что мне делать.
– Привыкать. Он отец Криса, ты ничего с этим не поделаешь.
– Наверное. Уильям вообще какой-то странный в последнее время. До этого относился равнодушно, сейчас зажимает у стены.
Элис тусуется, но в глубине ее глаз замечаю давно забытую эмоцию. Тоску. Тоску по мужчине, которого когда-то любила. Вспоминая, что он сделал с ней и как бросил одну с ребёнком на руках, мне хочется врезать этому Уильяму Скотту по морде! Потому что я видела, как страдала Элис, как она переживала из-за смерти родителей, как одна растила Криса.
Но слова подруги выбивают меня из колеи.
– Кстати, твой Себастьян недавно зашёл к нам, спрашивал о каком-то Петровском.
– Что? – уставляюсь на подругу во все глаза. В голове роится столько вопросов, но вслух произношу один, самый важный: – Что он рассказал?
– Так, девочки, мне нужно идти, – Алекс забирает ветровку со стула, допивает остатки кофе и идёт к двери.
– Стой! Элис кое-что узнала о Петровском.
– Скиньте все сообщением, хорошо? Я опаздываю.
Друг хлопает дверью и оставляет нас в тишине. Ну, почти – дети наверху все ещё резвятся. Ладно, потом спрошу, что у него случилось. Или у него и Эндрю? Так, я начинаю не на шутку волноваться. Что происходит с моими друзьями?
– Элли, ты меня слышишь? – подруга отвлекает меня от размышлений.
– А? Что?
– Я тут говорю-говорю, а ты совсем меня не слушаешь? – девушка жестикулирует руками и самовольно наливает чай из чайника. Правда, там осталось на маленькую чашечку, но Элис хватает и этого. Наверняка села на очередную диету.
– Прости, я задумалась. Что ты сказала?
– Говорю, твой ненаглядный Себастьян вместе с дружком пытали Уила по поводу Петровского.
– Да? Я тоже о нем слышала. Они с Салливаном говорили о нем. Уильям что-то рассказал?
– Да! Я его вспомнила! – с блеском в глазах произносит Элис. – Он бывший наставник Уильяма в группировке разведки. Он спас ему жизнь, направил на путь истинный. Ну, по крайней мере, он так говорил.
Вся напрягаюсь, сердце отстукивает быстрее при мысли, что моя семья в опасности. Снова. Когда же это закончится? Я хочу защитить своих близких. И Себастьяна в том числе. Если он отказался со мной делиться, я пойду своим путем.
– Он что-то еще сказал? – спрашиваю после недолгой заминки.
– Уил вроде как обещал предоставить полное досье, но…
– Тогда и мы попросим. Нужно действовать.
– Куда действовать? – недоуменно глядит Элис. – Только не говори, что хочешь во все это ввязаться.
– Хочу и ввяжусь.
– Лиззи, ты сумасшедшая? Там серьезные разборки. Тот, кто стрелял в Себастьяна, не случайный прохожий. Дай ему во всем разобраться самостоятельно.
– Он пообещал мне, что будет со мной всем делиться. Я помогу ему. Я защищу его. Пришла моя очередь.
Элис примирительно поднимает руки. А все почему? Потому что знает, что меня трудно от чего-то отговорить.
Если бы Алекс не ушел раньше времени, то мы бы сразу загрузили его информацией.
Интересно, куда он убежал?
Глава 9
POV Эндрю
Никогда не любил плакать. Отец учил меня держать чувства в себе, быть мужчиной, как он выражался. До восемнадцати лет его слова срабатывали. Я вспоминал о своем титуле и о перспективе продолжить род Стивенсов и держался изо всех сил.
Когда родители узнали о моей ориентации, то быстро вычеркнули меня из рода Стивенсов и из своей жизни. Я ни о чем не жалел, когда уходил из дома, и впервые в жизни не сдержался, когда дверь родного дома закрылась за мной раз и навсегда. Первая слезинка скатилась по щеке, вторая третья. Помню до сих пор, как боль переполняла меня до краев. Как обида и злость на родителей раздирала меня изнутри, не давала спокойно вдохнуть и выдохнуть.
Но жить как мужчина традиционной ориентации я тоже не видел смысла. Я тот кем являлся и не желал прятаться ото всех и вся за мишурой лордовского титула. В современном мире это бред. Если ты проживаешь навязанную жизнь, поскорее измени ее, иначе станет слишком поздно и больно.
Кажется, сейчас все эмоции из прошлого повторяются. Та же боль, та же обида на родителей за непринятие меня. Те же эмоции, стоит только взглянуть на документ с официальной печатью. Маленькие капли слез падают на бумагу, размазывают чернила, но мне плевать. Сейчас абсолютно плевать на все и вся.
– Эндрю, что случилось? – в квартиру влетает Алекс. – Я ничего не понял, что ты сказал. В чем дело? Э… Эндрю?
Чувствую на себе вопросительный взгляд мужа. Только при нем я могу быть слабым и не стесняться слез, могу показать свою боль и обиду, свою скорбь по родителям и…
– Отец умер, – протягиваю Алексу завещание. – Он даже не упомянул, что у него есть сын.
– Ох, Эндрю.
Парень садится около меня и прижимает к себе. Крепко-крепко. Каждый раз, когда меня накрывает из-за родителей и их отторжения, Алекс оказывается рядом. Когда мне тоскливо, когда мне грустно, когда я плачу. Особенно, когда вспоминаю о родителях. Мы не общались больше семи лет, а я до сих пор не могу привыкнуть к их отсутствию в моей жизни. Даже не приехали на свадьбу, хотя я отослал приглашение.
– Даже при смерти не вспоминал обо мне…
– Рано или поздно тебе придется
