Чёрное. Белое (СИ) - Сергеева Елена Владимировна
– Ну что, чтобы твоя первая рабочая ночь прошла удачно!
Киваю, осторожно проглатывая содержимое. Не понимаю, что может нравиться в алкоголе?! Пока я морщусь и восстанавливаю дыхание, подруга очищает мандарин и протягивает мне половинку. Заев неприятный привкус, поднимаю на нее глаза и слышу первое распоряжение:
– Переоденься.
После того как я влезаю в уже привычные скудные кусочки материи, призванные не скрывать тело, а подчеркивать его наготу, и послушно сажусь на указанный стул, девушка, источая свою бешеную энергетику, приступает к созданию моего образа, согласованного с Маргаритой Мегеровной.
Она воодушевленно машет кисточками, меняет карандаши, достает из косметички тени, пудру, румяна, просит меня то смотреть в разные стороны, то закрыть глаза и наконец спустя минут двадцать произносит долгожданное слово «готова». Я встречаюсь с самой собой в зеркале глазами и не могу скрыть приятного удивления. Я рассчитывала увидеть утопающее в тоннах косметики лицо, в котором даже я не найду знакомых черт, но в отражении я по-прежнему вижу себя, только я кажусь более взрослой и эффектной.
Невольно улыбаюсь и признаюсь:
– Не ожидала, что мне понравится.
Подруга фыркает.
– Считаешь, что у меня нет вкуса?!
– Да нет...
Я хочу сказать, что думала, что для сцены нужен более яркий макияж, но Надя не даёт мне донести свои мысли и перебивает:
– Ты сама по себе красива. Я просто подчеркнула то, что тебе перепало от родителей. Сейчас мужчины предпочитают естественность.
– Правда?!
–Да. Многие девочки убирают накачанные губы, наращенные волосы и ресницы, а многие думают, как без последствий избавиться от силикона в теле.
Наш разговор прерывается звуком открываемой двери и чужими голосами. Я оборачиваюсь и, взглянув на появившихся девушек, натыкаюсь на светлые холодные глаза красивой блондинки, которые сразу, без стеснения начинают скрупулезно разглядывать меня. Вторая вошедшая с ней темноволосая девушка, не останавливаясь, направляется к своему месту, и мне не удается толком ее разглядеть.
– Девчонки, познакомьтесь, это Ася, – представляет меня Надя, и я приветливо улыбаюсь стоящей напротив девушке, но та, проигнорировав мою доброжелательность, надменно вскидывает брови и удивленно переспрашивает:
– Ася?!
– Это не псевдоним. Мегеровна еще не озвучила нам его.
– Лилу, – отзывается со своего места брюнетка.
– Злата, – словно делая одолжение, бросает блондинка.
Подруга упирается в нее взглядом.
– Красотка, правда?!
Та вскидывает голову и, пожав плечами, отходит, цедя:
– Мы все тут не пальцем деланные.
– Ладно уж иди, завистница!
– Пфф…
Не успевает Злата дойти до своего места, как в комнате появляется еще одна особа. Это уже не девушка, а молодая женщина с огненно-рыжими волосами. Возраст ее определить невозможно, но она однозначно яркая, красивая, ухоженная. Все в ней: начиная от не броской, но очевидно дорогой одежды до манеры себя нести – говорит о том, что она опытная и знающая себе цену красотка.
– У нас прибавление?! – снисходительно бросает она скорее не мне, а Наде, и та, кивнув, называет ей мое имя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})– Матильда, – произносит женщина, с улыбкой смотря на меня, и добавляет: – Не дрейфь! Все когда-то начинали и ничего – прижились.
О том, что я не собираюсь приживаться в этой сфере, а планирую стать врачом, я благоразумно умалчиваю, но растягиваю губы в ответной улыбке и смотрю, как она проплывает мимо нас, оставляя за собой шлейф будоражащего аромата.
Подруга, подмигнув мне, тоже отходит и, приземлившись на кресло, расположенное рядом с моим, начинает колдовать над своим лицом, а я, не желая остаться один на один с бушующими в сознание и пугающими мыслями о предстоящей работе, вернувшись на свое место, развесив уши, начинаю слушать веселый рассказ Матильды о ее сегодняшнем приключении на дороге.
Разговоры девушек прерываются как по команде, лишь только в гримерку входит Мегеровна. Растянув на губах фальшивую улыбку, она здоровается со всеми и утыкается взглядом в мои глаза. После чего не менее скрупулезно, чем Злата, исследует меня от кончиков пальцев до макушки и не сделав никаких замечаний по поводу макияжа, прически, одежды, состояния моих ногтей и кожи, заключает:
– Годится.
Кинув беглый взгляд на других девочек и отметив, что они еще не собраны, она бросает «зайду попозже» и направляется к выходу, но в дверях оборачивается и, снова поймав мой взгляд, произносит:
– Твое сценическое имя – Асаль. Запомни! Ты выступаешь в последней паре и выходишь после того, как диджей тебя объявит. Потом пойдешь в зал, соберешь «благодарность» от гостей, сходишь переоденешься и выйдешь на сцену после нового объявления.
– Мы, как таксисты, отвезли клиента и снова встали в конец очереди, – раздается рядом негромкий возглас Нади.
Я киваю Мегеровне, не спрашивая, почему для меня она выбрала такое необычное имя. Не хочу нарваться на тираду возмущения типа того, что это меня не касается, да и в принципе мне все равно, как меня будут здесь звать, но за меня этим интересуется Матильда.
– Марго, что за имя такое странное?!
– С арабского «сладкая» переводится, – объясняет женщина.
– Сладенькая ты наша, – подмигивает подруга.
– Хватит трепаться, девочки! Поторопитесь! – гремит Мегеровна и снова собирается уйти, но останавливается, услышав новые слова Златы:
– Не сладкая, а мед.
В доказательство своей правоты девушка показывает всем светящийся экран мобильного, как будто в мелком шрифте кто-то что-то может разобрать.
– Мед?! – тихо удивляется Лилу из своего угла.
– Вам не все равно?! Мед – значит мед! Марк Сергеевич выбрал это имя для нее.
Чувствую обращенные на меня удивленные и вопросительные взгляды.
– Ну раз Маркушка!
– Злата! – одергивает Маргарита и кидает на девушку испепеляющий взгляд, без слов говорящий, чтобы она не смела так фривольно называть хозяина заведения.
Девушка бесстрашно улыбается ей, а женщина закатывает глаза и выходит.
Лишь только дверь за нашим менеджером и по совместительству стрип-коучем закрывается, на меня снова летят с разных сторон новые разные взгляды.
– С таким покровителем начинать, конечно, проще, но учти, на одних покровителях не вырулишь, – поучительно вставляет Матильда, а я пищу: